Алексей Шолохов - Они

«Просто убей их».

Его взгляд скользнул по экрану телевизора. Нудный голос ведущего рассказывал об охотничьем оружии.

«Убей их всех».

Когда лысый мужик с телеэкрана начал вещать о сейфах, в которых надлежит хранить свое оружие, Алексей вскочил с места и побежал в гостиную. Он с замиранием сердца выудил связку ключей, запутавшуюся в подкладке куртки. Нашел нужный ключ и открыл замок на «пенале». Он смотрел на закрытую дверцу и не решался открыть ее. Если его там нет, то его нет нигде. Леша выдохнул и резко дернул дверь на себя. Альбом лежал там, где должно было быть ружье.

Страхов взял его, все еще не веря глазам, и пошел на кухню. Сел за стол и пролистал фотоальбом в надежде, что нужная фотография выпадет или еще каким-нибудь образом проявит себя. Он мысленно выругал себя, что не спросил у Вадима, какое фото, кто на снимке. Но где-то в глубине души он знал, что непременно поймет, когда эта фотография предстанет перед его взором. С первого раза не понял.

Алексей начал пересматривать альбом более тщательно. Фото со счастливыми парнями, пытающимися выглядеть мужчинами, вкладки с рисунками и стихами.

«Я держу в руках автомат» – было написано над нарисованным солдатом с автоматом.

«Чтобы ты держала цветы» – гласила надпись над девушкой с букетом.

Леша улыбнулся. В его дембельском альбоме было то же самое, с одной лишь разницей, что рисовал другой человек.

Где-то с середины альбома начинались снимки не мальчиков, но мужей. Парни с суровыми взглядами уже не делали вид, что они мужчины. Они бы и рады были стать снова мальчиками, но в их жизни уже был первый бой, первые потери. Теперь они знали цену жизни.

«Убей их».

Алексей дернулся. Подобная мысль ему не нравилась, но он знал: если иного выхода не будет, он это сделает.

Дальше шли снимки вперемежку: армейские с семейными. Последние его заинтересовали больше. На некоторых узнавался боец, так часто мелькавший в начале альбома. Молодой Вадим был точной копией того, которого он встретил в храме душевного равновесия. Разве что было волос побольше, а морщин на лбу поменьше.

Множество снимков незнакомых ему людей. Ну и какой ему нужен? Он посмотрел на двух детей на черно-белом фото. Вскользь, как и множество до этого. Но что-то вдруг привлекло его. Леша еще раз взглянул на фото. Девочка возраста Алены и мальчик едва ли старше Стасика. Вот оно что! Его привлекла поза мальчишки. Колено правой ноги было вывернуто наружу.

«Он не то что бегать, ходил еле-еле».

Это были брат и сестра Вадима. Боря и… Имя девочки он не знал или не помнил. Леша посмотрел на другую фотографию. Боря сидел на стуле и держал на руках кота персидской породы. Не точная копия, но очень похож на Бармалея. Леша посмотрел по сторонам, заглянул под стол. С того момента, как перс оцарапал ему лицо, Страхов его не видел. Да и черт с ним. Коты всегда где-то гуляют.

Алексей вернулся к прерванному занятию. На следующем снимке было запечатлено все семейство за исключением Вадима. Наверняка в то время, когда Вадим был еще в госпитале. Мужчина – точная копия Вадика – стоял, обняв жену одной рукой, а вторую положив на плечо Борьки. Женщина улыбалась. Ее руки нежно сжимали плечики девочки. Идиллия. Леша попытался вспомнить, есть ли у них подобные снимки. Нет. Он фотографироваться не любил, поэтому кроме его армейских да пары на какие-то документы снимков с ним, у семьи Страховых не было. Алексей мог сфотографировать, когда его просили, но сам в кадр не лез.

На последней странице было всего два снимка. Они не были ни приклеены, ни вложены в уголки. Просто лежали друг на друге. На первом снова позировала чета Головко. Может, в тот же день, а может, неделю спустя, но одежда и позы были теми же. Второй снимок заинтересовал его больше. Он выбивался из общей концепции собранных здесь фотографий. Фото было сделано лет за двадцать как минимум до создания дембельского альбома. Леша видел подобные в родительском фотоальбоме. С рамкой, с фигурно обрезанными краями. А еще были цветные, но на них лица были какими-то неестественными.

Портрет представлял собой все тот же набор компонентов – папа, мама, сынок и дочка. Алексей взял фотографию, всмотрелся в лица людей. Ему вдруг показалось, что именно эта женщина и привиделась ему голой. Он перевел взгляд на девочку. Милое личико, можно сказать даже ангельское. Большие глаза и пухлые губки. Ангелок, он и есть ангелок.

Вдруг от двери как-то повеяло холодом. Алексей поежился. Наверное, входная дверь открылась. Он посмотрел в холл. Когда Леша повернулся к фото, ангельское личико было заштриховано, а из-за спины девочки торчали толстые волосатые паучьи лапы.

Жанна вошла в кухню и посмотрела на мужа. Он сидел у мойки и, округлив глаза, смотрел на стол.

– У тебя что, сегодня нелетная погода?

Леша посмотрел на нее, потом снова на стол. Вскочил на ноги, схватил снимок и побежал к выходу.

– Я скоро, – буркнул он.

Теперь он был уверен, что это именно та фотография, о которой говорил Вадим Головко.

Поездка до психиатрической лечебницы заняла не больше двадцати минут. По крайней мере, Алексею так показалось. Он не заметил, как добрался до огромных ворот с надписью: «Храм душевного равновесия». Он вспомнил даже, где слышал подобную фразу, и она характеризовала православную церковь. Между лечебницей и церковью он не нашел ничего общего, но ему сейчас было не до этого. Леша, не ожидая сам от себя, перекрестился и подошел к двери с глазком. Надавил кнопку домофона.

– Чего надо?

Несмотря на электронное искажение голоса, Страхов узнал санитара-охранника, любящего деньги.

– Мне бы повидаться с Головко.

– А его нет, – ответил надзиратель.

– А где он? – спросил Леша, не совсем понимая, куда мог деться с режимного объекта псих-убийца.

– Он вспомнил, что у него осталась бабушка, – серьезно проговорил электронный голос.

– И что?

– Он пошел ее замочить.

Охранник дал посетителю время, чтобы обдумать услышанное, и только потом заржал. Электронный замок пискнул, и Леша вошел внутрь.

«Вот и кто здесь психи?» – подумал Леша.

– Ну? – протянул руку охранник.

Ответ на его односложный вопрос лег в ладонь и тут же перекочевал в боковой карман куртки.

– План тот же, – произнес санитар и пошел по коридору. Леша пошел за ним.

В этот раз Головко привели быстрее. Он вошел и посмотрел на Страхова, будто видит его впервые.

– Я нашел, – сказал Леша и положил снимок на стол перед Вадимом.

Головко смотрел на Алексея, к фото не проявляя никакого интереса.

– Вадим, это тот снимок?

Уголки губ мужчины задрожали с какой-то неистовой силой. Казалось, что обладатель столь незаурядной мимики сейчас расплачется или, что еще хуже, рассмеется. Но Вадим произнес: