Брайан Смит - Depraved

Эбби с облегчением вздохнула и указала Мишель на узкую брешь в деревьях. - Туда.

Мишель положила окровавленный нож на приборную панель и включила первую передачу. На неровной земле "Плимут" трясло и подбрасывало. На мгновение Мишель включила фары, направив автомобиль в узкую щель между деревьев. Она взглянула на Эбби. - Куда дальше?

- Просто езжай по этой тропе мили полторы. Она будет петлять, но ты никуда не сворачивай.

Мишель, молча, кивнула.

Несколько минут они ехали по темной тропе в полной тишине. Скорость пришлось сбавить - местами тропа сужалась так, что становилась почти непроезжей. Фары освещали жуткую лесную сцену: плотно растущие деревья с низкими ветвями, напоминающими тянущиеся из темноты щупальца. В какой-то момент фары выхватили из темноты стоящего на "дороге" оленя. Завидев их, он скрылся в лесу. В другой момент они увидели сидящего на пне старика. Он был один и даже не посмотрел в их сторону.

Мишель поежилась. - Жуткий старик.

Лиза наклонилась над сидением. - Все это гребаное место жуткое. Можем мы ехать быстрее?

Эбби мысленно обхватила руками толстую шею Лизы. Она знала, как трепещет под сжимающимися пальцами плоть. Знала, что дыхание сперва сокращается до тонкого, пронзительного хрипа, а потом и вовсе исчезает. Эти размышления вызвали у нее улыбку.

- Здесь. - Она посмотрела на Мишель. - Видишь вон ту брешь справа? Там тропа разветвляется. Еще полмили и доберемся до нормальной дороги.

Мишель наклонилась к рулю, вглядываясь вперед. - Вижу.

Она направила машину в брешь, и действительно, вскоре они оказались у настоящей асфальтированной дороги. Мишель посмотрела налево, потом направо. - Куда сейчас?

Эбби кивком указала налево. - Туда. Через пару миль будет перекресток. Поворот налево рано или поздно приведет собственно в сам Хопкинс-Бенд. Поверни направо и езжай, пока не увидишь указатели на шоссе.

Мишель улыбнулась. - Вот дерьмо. Тогда мы и вправду выберемся отсюда. Спасибо, Эбби.

Щеки Эбби вспыхнули огнем. Она надеялась, что Мишель ее сейчас поцелует. Пусть эта жирная сука Лиза кусает локти. - Не стоит благодарить меня. Я просто рада...

Мишель подняла охотничий нож с приборной панели и с силой ударила им наотмашь. Лезвие глубоко вошло Эбби в живот. Какое-то время Эбби непонимающе таращилась на торчащую из нее рукоятку. Тонкие пальцы Мишель сомкнулись вокруг рукоятки. Эбби ахнула от боли. Из открытого рта вырвался нарастающий вой, когда она подняла голову и посмотрела на Мишель. Она почувствовала, как из раны хлынула кровь и поняла, что умирает. Она только не знала, почему. Не понимала, как такое могло случиться. Она доверяла Мишель. Взяла на себя большой риск. Спасла жизнь ей и ее подруге. Глубина предательства была неизмерима.

Мишель выдержала ее взгляд.

Ее лицо было холодным. Лишенным жалости и сострадания.

Она резко повернула нож и выдернула его.

Эбби закричала.

Мишель переключила передачу, выбралась из машины и, обойдя вокруг, подошла к пассажирской двери. Дверь открылась и Эбби почувствовала прикосновение прохладного воздуха к своей подрагивающей, блестящей от пота коже. Мишель полезла в машину и схватила ее за руку. Вытащила Эбби и швырнула на землю. Она перевернулась на спину и увидела, что Мишель смотрит на нее сверху вниз. Теплая слюна брызнула ей в лицо.

У Эбби перехватило дыхание.

Она схватилась за живот и снова заскулила.

Уголок рта Мишель насмешливо приподнялся. - Я правда благодарна, Эбби. Нужно иметь определенное мужество, чтобы вытащить нас оттуда. Но можешь не сомневаться, ты - гребаный монстр. Ты мучила меня. Ты жгла меня. Ее голос дрожал. - Ты заслуживаешь умереть здесь, одна в темноте. К тому же, ты никогда и не собиралась покидать это место. В глубине души ты знаешь это.

Потом Мишель отвернулась от нее и вернулась в машину. Услышав, как хлопнула дверь, Эбби расплакалась. Они действительно бросают ее здесь. Ударили ножом и бросили. Мечты о другой, лучшей жизни за пределами Хопкинс-Бенда умерли, как скоро умрет и она.

Двигатель "Плимута" заурчал.

Затем автомобиль свернул налево, рванул вперед, и умчал прочь.

Эбби смотрела на уменьшающиеся огоньки задних "габаритников", пока они вовсе не исчезли.

Боль внезапно усилилась и вызвала у нее крик, который, казалось, разорвал ночь. Крик становился все громче и громче... а потом вдруг оборвался. И боль начала утихать. Эбби понимала, что жить ей осталось считанные минуты. Если не меньше. Она открыла глаза и увидела сквозь ветви деревьев звезды. И что-то еще.

Над ней стоял старик.

Тот самый, которого они видели сидящим на пне.

Он опустился рядом с ней на колени и ухмыльнулся.

Она собралась с силами и спросила, - Кто... ты?

Он рассмеялся. - Я? Я Эван Мэйнард.

У Эбби помутнело в глазах. Она слабо покачала головой и недоверчиво покосилась на нависшее над ней морщинистое лицо. Сказанное им не имело никакого смысла, но этот тип действительно походил на молодого Эвана, которого она видела на фотографиях. - Но... ты же...

- Умер?

Из уголка ее рта просочилась тонкая струйка крови. Она попыталась прочистить горло, но тщетно. - Тогда ты... призрак?

- Можно сказать и так.

Эбби закашлялась, и изо рта вытекло еще больше крови. - Я... умираю.

Призрак почесал себе подбородок. Ухмылка исчезла, сменившись более серьезным выражением. - Это правда. Поэтому ты меня и видишь.

Эбби сморщила лоб. - Те девушки. Они тоже тебя видели.

Эван вновь ухмыльнулся. - Действительно, видели. И что с того?

У Эбби снова помутнело в глазах, и на какое-то время она отключилась. Скорее всего, ненадолго. Может, на пару секунд. Уж точно не больше минуты. Но когда она снова открыла глаза, призрак Эвана Мэйнарда исчез. А может, его и не было вовсе. Говорят же, что у людей, находящихся при смерти, случаются галлюцинации. Но Эбби не верила, что у нее была галлюцинация. Она была уверена, что старый самогонщик и контрабандист приходил навестить ее. Только не знала, зачем. Он умер задолго до ее рождения. Может, какое-то затяжное чувство семейного долга. Может, он является ко всем Мэйнардам в их последние минуты. Или может, она какая-то особенная. Во всяком случае, это останется тайной, пока она тоже не перейдет на другую сторону, а это может случиться уже в любой момент.

Какой-то непонятный импульс заставил ее перевернуться на бок. Это усилие вызвало очередную вспышку боли, но она стиснула зубы и перевернулась снова, оказавшись лицом в грязи. Из раны в животе сочилась на землю кровь. Эбби уперлась в землю ладонями и, издав рев боли, с трудом поднялась на четвереньки. Какое-то время стояла так неподвижно, пока из уголков рта стекали тонкие ручейки крови. Потом снова взревела и поднялась на ноги. Покачиваясь, медленно повернулась вокруг и заковыляла в лес. Она шла, отталкиваясь от деревьев, одной рукой отмахиваясь от веток, а другой зажимая рану в животе.