Скотт Вестерфельд - Прикосновение тьмы

— Жуткие вещи. Но это не по моей вине. Она выдала секрет. А не я.

— Секрет?

— Никто не должен был говорить. — Девочка покачала головой. — Все с того и началось, когда эта Мадлен Хейз выдала тайну. Эти мальчишки Грейфуты знали, что делали, когда притащили меня сюда…

Анатея без сил рухнула обратно на землю. От мыслей о том, что произошло до трансформации, у нее заболела голова. Может, она все-таки больше не человек. И разговоры только отнимают ее жалкое дыхание. Она чувствовала, как угасает.

Акробат, симпатичный паренек из мексиканцев, заговорил:

— Мы можем для тебя что-нибудь сделать?

Девочка улыбнулась и протянула руку. Все это время у нее были крылья, но трепыхаться внутри другого ужасного тела так тяжело. Совсем не похоже на то, как Билли Клинток уносил ее в небо, да и это было словно в другой жизни.

— Можно?

Он все понял, взял ее за руку, и легкость снова наполнила ее. Как давно это было…

35

0:00

РАВНИНЫ

Они решили оставить ее там на соляных равнинах. Три последователя темняков — Энджи, Эрнесто и старший Грейфут — все еще стояли, застыв на месте, и смотрели туда, где оставили Рекса на поживу темнякам. Возможно, появление мертвой девочки на его месте заставит их немного задуматься.

Джонатан отвернулся, не в силах смотреть, как Рекс раскладывает вокруг Анатеи доминошки. Рекс нашел свою одежду нетронутой там же, где ее бросили темняки, и оделся. Теперь его вполне привычный и нормальный вид почему-то приводил в ужас. Все, что его отличало от прежнего Рекса, — это обгоревшие волосы и руки, которые теперь дрожали совсем как у его отца.

Джессика тоже не стала смотреть. Она прижалась к груди Джонатана и заплакала, но мальчик не знал, как горевать по Анатее, родившейся в тысяча девятьсот сороковом году и умершей этой ночью — всего в четырнадцать лет. Ее костлявое исхудавшее тело выглядело едва ли на двенадцать — именно в том возрасте ее и забрали.

А что там она сказала о Мадлен Хейз, прямо перед самой смертью? Неужели именно она, эта пожилая телепатка, предала свое поколение много лет назад? Надо будет спросить об этом Десс.

— Ладно, пошли, — позвал Рекс.

Джонатан повернулся и увидел, что оставил Рекс в подарок приспешникам темняков. Холодок пробежал по его избитой спине в кровоподтеках. Он пристально посмотрел в глаза следопыта: ни одной слезы по Анатее, только яростная одержимость на лице, будто бы «Непредвиденно просветленный» выжег из него всю тьму.

Рекс, не обращая внимания на значение косточек, выложил из них буквы высотой в фут. Вокруг Анатеи они сложились в простые слова:

Ужасное вышло зрелище, но в этом-то и вся соль, понял Джонатан. Это может убедить Энджи и остальных в том, что лучше избрать другой путь. Полунелюдей не осталось, и это страшное послание будет последним, которое получили приспешники темняков из часа синевы. Джонатан взял Джессику за руку и поцеловал ее ладонь, чувствуя вкус соленых слез.

— Не смотри, — сказал он.

Девочка качнула головой.

Следы от ударов ползучек сливались на спине Джонатана в один большой синяк, и он поморщился, протянув вторую руку Рексу, который не переставал дрожать, даже когда их соединила полуночная невесомость.

Они еще не сказали ему о том, что Мелисса вылетела через лобовое стекло. Пока они летели (у следопыта получались слабые и неловкие прыжки, и он все время задерживал их), Джонатан задал себе вопрос: выдержит ли Рекс еще и ее смерть?

Они дошли до машины, когда черная луна уже почти закатилась.

Мелисса пошатывалась на нетвердых ногах, когда они приземлились, по ее лицу стекали струйки крови, но она умудрилась вымученно улыбнуться. Рекс выпустил руку Джонатана и, спотыкаясь о расставленные Десс узоры из кольев и проволоки, подошел к Мелиссе и заключил ее в крепкие объятия.

— Я знала, — сказала она. — У тебя снова стал человеческий вкус.

Джонатан покосился на Десс, которая закатила глаза. Выглядела она гораздо лучше, чем когда они оставили ее.

— Поможете мне с этим? — попросила она и наклонилась, чтобы выдернуть из твердой земли колышек для палатки.

— Раз тут Джессика, мы можем убрать их, пока эти дрова опять не завелись и не поехали на нас.

Джонатан проследил за жестом Десс, которая показала на старый «форд». Он метил прямо в них, и за ним тянулось облако пыли.

— Ах, да. Давно пора.

Он еще немного подержал Джессику за руку, а потом взялся за дело. Укусы ползучек на спине заныли, когда он наклонился, чтобы вытащить металлические колья. По левой ноге и спине будто прошлись электрошокером, а потом поджарили до хрустящей корочки. И ему до смерти хотелось есть. Джонатану не терпелось налечь на банановый хлеб с арахисовым маслом, заботливо припасенный в бардачке машины.

— Ты веришь этим двоим? — прошептала Десс, наматывая проволоку на катушку.

Рекс и Мелисса до сих пор обнимались, прижавшись щеками, и их глаза отливали лиловым в лучах заходящей луны.

Джонатан покачал головой.

— Нам сказать им о машине? — тихо, спросила Десс, и на ее чумазом лице заиграла улыбка.

Джессика не улыбнулась в ответ, только наклонилась, выдергивая еще один колышек, а Джонатан протянул руку и дотронулся до нее. Сегодня они видели смерть слишком близко, чтобы шутить о ней.

Они отошли на добрую сотню ярдов, чтобы посмотреть, как две машины снова вернутся к жизни и ринутся по пустыне стремительным тандемом, когда синева утечет из мира. Машина Джонатана вихрем развернулась и остановилась, но раздолбанный «форд» еще полмили грохотал по соленой земле. Джонатан уже успел выключить зажигание и фары, так что машина испарилась во мраке, и ее путь обозначало только облако пыли.

— Заберу ее завтра, — снова пообещал он Мелиссе.

Наступили выходные, никто не приедет сюда в ближайшие пару дней. Да и вообще, можно подумать, кому-то нужно красть дурацкую старую колымагу с разбитым ветровым стеклом.

— Терпеть не могу больницы, — опять взвыла Мелисса. — Там одни больные.

— Тебе нужно наложить швы, — настаивал Рекс. — А вдруг у тебя черепно-мозговая травма? Ко мне же врачи прикасались…

— «А вдруг?…» — пробурчала Десс.

Джонатан вздохнул и захромал к своей машине. Дорога домой обещала быть веселенькой. И все же получилось, как и планировал Рекс: они впятером, и они снова вместе.

И все они, во всяком случае, до сих пор живы… Более или менее.

По лицу Мелиссы перестала течь кровь, но шрамы на лбу и щеках наверняка останутся надолго, если не навсегда. У Рекса все еще дрожали руки, и он дергался от неожиданных звуков. Шагал он осторожно, поскольку почти ничего не видел — посеял очки где-то в пустыне. Джессика ни слова не произнесла после смерти Анатеи. Она не выпускала руку Джонатана, прижавшись к нему. Ее изрядно вымотала схватка и все увиденное.