Николай Шпыркович - Злачное место

Кусок решительно поднялся и опять попробовал навязаться к ним в попутчики, но Старый покачал головой

— Нет, Макс, ты здесь останешься, надо за ребятами приглядеть. Вряд ли, они здесь, на виду у такой кучи народа кого-нибудь из вас выкрасть решатся, скорее за нами пойдут, но мало ли…

— "За нами"? — резко спросил его Крысолов.

— Именно, — спокойно кивнул головой Старый. — Я тут, если что — Куску не сильно помогу, бучу, он и один устроит, буде такая надобность возникнет, хотя, повторяю, не думаю, что надо будет. А вот вам я пригодиться, пожалуй, что и смогу. Хотя бы в качестве стрелка на прикрытии — чтобы вам оторваться дать, если что…. А чувствую я себя хорошо, честно. И, кроме того — я же доктор, прошу вспомнить такой момент. И я прекрасно знаю свою болячку — сейчас мне хорошо, и может быть хорошо, даже если я вместе с вами пешком до захоронки пройду, не говоря уж о том, чтобы где нибудь залечь, стреляя. А хреново мне может стать и среди полного покоя на больничной койке — вспомни хотя бы предыдущую ночь.

— Стрелять-то особо и не и с чего — болезненно скривился Крысолов. — Но, ладно, уговорил…

— Давай-ка мы все же к Дмитрию наведаемся, — решил Старый, какой он ни пьяница, а может, все же патроны какие-нибудь за душой водятся…

Втроем они покинули отделение, предупредив об этом дежурного врача — тот только сверился со временем поступления и убытия — и пожал плечами, ладно мол, дело хозяйское.

— Вот интересно, — рассуждал Старый, — я помню, раньше, если надо было выписаться из больницы, раньше намеченного срока, пациенты, бывало, выклянчивали у врача разрешение: отпустите, мол, сильно надо. А тот уже решал — хочу — отпущу, хочу — нет. И, часто бывало — не отпускал. Хотя выписка, в ряде таких случаев, жизни и здоровью пациента ничем не угрожала. И врач об этом знал, и пациент, особенно если лежал в больнице с чем-нибудь вроде гастрита, а — вот не хочу тебя выписывать! Левая нога моя так желает! (Часто за этим, правда, скрывалось нежелание оформлять историю болезни на выписанного и заполнять новую — на того, кто на освободившееся место поступит). Но самое интересное: люди, которым, бывало, до зарезу надо было действительно уйти из больницы по возникшим обстоятельствам, очень часто, тем не менее, вздохнув, снова шли ложиться на койку в опостылевшую палату: В р а ч н е р а з р е ш и л! Хоть дверь в палате на замок не закрывалась, решеток на окнах не было, а сами они были вполне дееспособными, и вменяемыми — так что задержать их при их ясно выраженном нежелании оставаться в стенах лечебного учреждения никто бы не смог, да и не пытался бы. Но! А вдруг… Вот и не уходили — потому что в таком случае, приходится брать ответственность на себя — а это стремно. И страсть как не любил наш человек это дело — отвечать за свои действия. Пусть уж лучше свадьба единственной дочки без меня состоится, пока я на койке валяюсь — не я виноват, В р а ч н е р а з р е ш и л… Та же байда с эвтаназией была. Так ратовали за нее, так ратовали — чтобы ввести, значит, штуку такую и ответственность с себя снять. Потому как страдать от боли при онкологии не хочется, но одновременно и покончить с этим — страшновато. И не столько от того, что при э т о м больно будет — куча вполне доступных способов есть уйти из жизни практически, безболезненно. Да и страдали люди, бывало, от болезни так, что любая кратковременная боль от э т о г о — пустяк в сравнении с теми же онкологическими болями. Другое останавливало. А вдруг т а м — что-то есть? И за с а м о у б и йс т в о — придется отвечать? Нет уж…. Я вот бумагу подпишу, а укол мне — ты, доктор, делай. Ну, или яда вкусного, не горького принеси. А я, вроде, при таком раскладе — уже как бы и не совсем при чем.

— Да, помню, — Крысолов быстро шел по коридору. но успевал перебрасываться со Старым фразами. — даже мне передача одна врезалась. Человек чуть ли не линчевать Минздрав в полном составе предлагал — потому как наблюдал месяц за страданиями своего родственника, умирающего от рака поджелудочной железы, а вот врачи его не убили, потому, как инструкции у них такой не было. Я сам тогда еще удивился — ну, сильно ты хочешь облегчить страдания родственника — скорми ему втихаря какого нибудь крысиного яда — раз уж такой сердобольный, и нет сил терпеть его мучения. Ан, нет — пусть врачи убивают. А я такую ответственность на себя брать не буду, потому как я гуманен до невозможности.

Выйдя из больницы, они направились к корпусу, где должен был обретаться их новый знакомый.

Артем по уже въевшейся привычке крутить башкой во все стороны при повороте к зданию глянул в сторону главного корпуса, из которого они вышли — и зло прищурился — человек в камуфляже, один из тех, кто сопровождал человека в синем костюме, внимательно следил за их маршрутом.

Он сказал об этом Крысолову, и тот кивнул:

— Да ясное дело — следят. Здесь, на территории больницы заварушку устраивать не будут — чтобы лишнего шума избежать. А вот когда выйдем…

Они вошли в старое одноэтажное кирпичное здание, на котором до сих пор висела черная, с облупившимися золотыми буквами доска: "Инфекционное отделение". По всей видимости, его отдали под общежитие, как наименее "нужное". На входе они столкнулись с выходившим из дома Иваном, тем самым фельдшером, что помог им на заводе.

— Дмитрий Васильевич, где живет? — спросил его Старый.

— В конце коридора, предпоследняя комната налево, — объяснил тот, показав рукой, в какую сторону надо двигаться. — Только смотрите — он после дежурства может быть уже "загашенный", хотя вообще-то рано — после обеда — тогда точно ляжет…

— А что это за охрана у вас такая любопытная, — негромко спросил Ивана Артем, кивнув в сторону главного корпуса, где уже двое охранников стояло, заложив руки за спину. Было видно, как они о чем-то переговариваются, потом один из них опять скрылся в главном корпусе, а второй лениво двинулся к их зданию, не сводя, тем не менее, глаз с входа.

— А, эти…,- недобро протянул Иван. — Это не наши. Это саенковские. Псы цепные. Набрал он их откуда-то, со стороны. У нас их здесь "вышибалами" зовут, чтобы из больницы "вышибать"

— Так значит, действительно, могут без лечения оставить? — нехорошо прищурился Крысолов

_ Да, бывали случаи, когда, без оплаты выносили людей за территорию больницы — и все. — неохотно подтвердил Иван. — Кой кто — и зомбанулся, даже. А тех, кто протестовать пробовал — как-то удачно "крестовые" подстрелили, ну или так пропали они. Так что сейчас поперек хозяина никто не идет. У него с администрацией завода — отношения нормальные, вот он и ходит гоголем.

— Да, ребята — у вас тут блин, не то, что феодализм… хрен что тут у вас, — поморщился Крысолов.