Наталья Калинина - Загадка старого альбома

Она будто провалилась в другое пространство и оказалась в старомодно обставленном помещении. Первое, что увидела Алевтина, был массивный бронзовый подсвечник. Затем ее внимание обратилось на тяжелые шторы из темного бархата, закрывающие окно. И уже после этого ее взгляд остановился на небольшой компании людей, сидевших за круглым столом с возложенными на столешницу ладонями так, что образовывался круг. Люди – и мужчины, и женщины – были одеты в старомодные платья. Рассмотреть детали в полумраке не получалось, но из всей компании выделялась девушка, одетая в белое. Ее волосы были упрятаны под белый полупрозрачный шарф, кончики которого спускались на одно плечо. На шее у незнакомки висели крупные бусы, которые она, сняв ладонь со стола, нервно поправила.

– Значит, ответ «нет»? – обратился к этой девушке один из присутствующих мужчин.

И Алевтина вдруг поняла, что это Семен Васильевич.

– Дух вашей матери отказывается говорить, где спрятаны драгоценности, – медленно проговорила девушка в белом, глядя на мужчину тяжелым взглядом. – Мать не простила вас и после смерти, поэтому не хочет открывать секрет.

– Что значит «не хочет»? – вскипел мужчина, приподнимаясь из-за стола. – Ты обманщица! Шарлатанка! Не выполнила свою работу! Пошла прочь!

– Вы должны заплатить мне, – возразила девушка.

– Заплатить?! – вдруг сорвался с места мужчина. – Вот тебе плата!

И он, схватив со стола тяжелый подсвечник с зажженной свечой, швырнул его в медиума. Подсвечник попал девушке в лицо, а огонь, лизнув болтающиеся концы шарфа, стремительно заскользил по ним вверх. Уже через мгновение голова девушки заполыхала огнем.

Вопль, полный злобы, боли и ненависти, оборвал видение.

Старинная комната исчезла, но тут Алевтина снова увидела девушку-медиума.

На этот раз лицо ее оказалось обезображено страшным ожогом. На голове у незнакомки был повязан платок, который, видимо, скрывал голый череп. Далее перед глазами замелькали, будто перелистываемые ветром, страницы раскрытой книги, изуродованные лица незнакомых людей. Здесь были и обожженные, и порезанные, и развороченные выстрелами, и разбитые до месива лица. И были они настолько ужасны, что Аля закричала. «Мы потеряли лица... Мы потеряли лица...» Под этот шепот Алевтина словно вернулась в свой сон-кошмар с обступающей ее толпой обезличенных призраков, которые тянули к ней свои холодные руки, ощупывали ее лицо, хохотали, визжали, хрипели, гудели. «Умрете, все умрете!» – вдруг прорезался сквозь гул неприятный резкий голос. И Аля, в ужасе оглянувшись, увидела, что прямо за ее спиной стоит недавно погибшая соседка. Алевтина узнала ее лишь по торчащим белобрысым волосам да каркающему голосу, так как лицо у девушки оказалось разбито до неузнаваемости. Девица захохотала и исчезла. Тут Алю посетило следующее видение – обрушившееся здание, бывшее когда-то их домом, и водящие жуткий хоровод вокруг завалов люди без лиц. «Верни нам лица», – услышала Аля, и в это мгновение ее слуха коснулись другие, живые, голоса.

– Господи, что же делать?..

– Погоди, она приходит в себя.

Аля почувствовала, что ее хлопают по одной щеке, а к другой прижимают что-то влажное и холодное.

– Господи, как ты нас напугала! – вскрикнула Диана и громко заплакала.

– Лица... Им нужны их лица, – пробормотала Аля непослушными губами.

Чувствовала она себя настолько обессиленной, будто кто-то выпил у нее всю энергию. Пальцы ее все еще продолжали лежать на перевернутом донышке блюдца, и у девушки не осталось сил даже для того, чтобы поднять руку и убрать ее из круга.

– Никогда больше не стану этим заниматься, – рыдала Диана.

Блюдце вдруг шевельнулось под рукой Али и медленно, тяжело поползло.

– Погодите! Тут еще что-то! – закричал Илья, заметив, что Алевтина пытается снять пальцы с блюдца.

«СВАДЬБЫ НЕ БЫЛО. ОН ОСТАВИЛ ЕЕ БЕР...»

И блюдце остановилось.

Первым опомнился Илья. Он зажег электрический свет и задул свечи в подсвечнике. Затем обвел всех присутствующих внимательным, чуть встревоженным взглядом. Лица у Дианы и Евгения были перепуганными, а у Алевтины – серым. Не разрумянившимся, как обычно, не белым, как днем, когда она грохнулась в обморок от неожиданного открытия Дианы, а серым, будто низкопробный картон.

– Наигрались в мистику и магию, – попытался разрядить он обстановку улыбкой, но вместо нее у него вышла ухмылка.

– Аля, что произошло? – сквозь слезы закричала Диана, обращаясь к обмякшей в кресле девушке.

– Диана, подожди, – попросил Евгений. – Дай ей отдышаться. О том, что случилось, Аля нам обязательно расскажет, но дай ей перевести дух.

– Нет, я могу, – еле слышно произнесла девушка и содрогнулась оттого, что, рассказывая, ей вновь придется пережить в воспоминаниях страшные видения.

Однако собралась с духом и пересказала в подробностях все, что увидела. Присутствующие слушали, и лица их все мрачнели и мрачнели.

– Все становится более-менее ясно, – сказал Илья после того, как Алевтина закончила свой рассказ. – Если кратко резюмировать, то получается следующая история. Прабабку Дианы, когда та была еще молодой женщиной, пригласили провести сеанс спиритизма с целью выяснить, куда некая покойная спрятала фамильные драгоценности. Девушке пообещали заплатить, но что-то пошло не так, дух отказался открывать тайну местонахождения ценностей. И хозяин разозлился. Но не просто выгнал медиума с оскорблениями, не заплатив, но и покалечил ее. Огонь изуродовал ей лицо. Молодая девушка, потерявшая красоту, озлобилась и отомстила обидчикам оригинальным способом: выкрала, предположительно, их фотографии и с их помощью навела порчу. Судя по некоторым видениям Али, прабабка Дианы изощренно мстила всем, кто чем-то ей мешал. И мстила так, что обидчики переживали то же, что и она сама, – оказывались изуродованными.

Диана содрогнулась и, пересев с кресла на пол, подтянула к груди колени и обняла их руками. Вид у нее был очень удрученный. Заметно, что она уже ни раз пожалела о том, что затеяла этот сеанс. Ей хотелось докопаться до правды, что ж, правду она и получила, но такую страшную, что теперь не знала, как ее принять.

Илья тем временем продолжал:

– Одним из обидчиков прабабушки стал ее то ли муж, то ли жених. Вероятно, после того, как девушка оказалась изуродованной, ее бросили.

– Беременной, – закончила Диана. – Теперь я понимаю ненависть моей прабабки ко всему мужскому роду. Замужем она не была. Бросил ее не муж, а жених перед свадьбой. Нам же сообщили, что свадьбы не было.