Между двух огней - Кристофер Бьюлман
Большерукий мужчина только пожал плечами.
Плот подплыл ближе.
Одна из коров теперь двигалась, но не по своей воле — что-то под ней сдвинулось, отчего корова накренилась в воде и ударилась о другой мусор.
— Я думаю, нам следует пристать к берегу, — сказал солдат, и священник сказал: — Да. Да, пожалуйста.
Они налегли на весла, и плот слегка повернулся, но продолжал плыть к острову мертвецов; теперь они налегали на весла изо всех сил, откидываясь назад, но плот все равно двигался вниз по течению, хотя и по диагонали.
Что-то его тянуло.
Девочка захныкала и подняла висевшую у нее на шее коробочку в форме флейты, открывая крошечные петли. Священник перекрестился и посмотрел за борт; что-то белое покачивалось в воде недалеко от поверхности — казалось, что что-то вязкое и непрозрачное свилось в длинные веревки. Вот что держало плот, вот что его тянуло.
Другие белые существа тоже покачивались на воде; одно из них промчалось мимо суденышка, и священник увидел, что это была голова овцы — но голова, заключенная в некое студенистое существо размером и формой напоминающее большую корзину; оно двигалось, раскрываясь и закрываясь, как цветок Его край был окаймлен красновато-фиолетовыми завитками, которые тянулись за ним.
— Боже, сохрани нас, пожалуйста, пожалуйста, — взмолился отец Матье. Мужчины, ворочавшие веслам, перестали пытаться сдвинуть плот с места и подошли посмотреть, на что уставился священник.
Теперь несколько желеобразных существ пульсировали под водой вокруг плота, светясь, казалось, собственным слабым светом; в центре каждого из них была голова мужчины, женщины, животного или ребенка.
Плот налетел на плотину из тел, ни у одного из которых не было головы. Томас посмотрел на ближайший берег и снял шлем и кольчужный капюшон. Гийом, заметив его намерение, начал помогать ему снять сюрко, но было слишком поздно.
Одно из существ плюхнулось на плот.
Голова в середине существа разложилась, но не настолько сильно, чтобы они могли не заметить, что ее затуманенные глаза были расположены слишком далеко друг от друга и смотрели в разные стороны. Существо пульсировало и скользило вперед, его жабо из щупалец развевалась в воздухе. Томас ударил его мечом, но оно раздалось и не пострадало. Девочка попыталась дотронуться до него старинным копьем, но оно увернулось от нее, и одно из его щупалец задело ее запястье в ответном выпаде.
Щупальце ее ужалило.
Она вскрикнула от боли и чуть не выронила копье; это короткая ласка обожгла ее, как прикосновение к раскаленным углям. Священник оттащил ее назад.
Теперь из реки на плот выбралось еще одно существо, с головой старухи посередине.
Желтоватые щупальца, предположительно принадлежавшие их гораздо более крупному сородичу, начали подниматься снизу и обвиваться вокруг плота, в результате чего один угол судна погрузился под воду. Отчаявшись, Томас попытался освободиться от своего сюрко, но хауберк все еще был на нем, угрожая утянуть его вниз, как кучу кирпичей, если он упадет в воду.
У него не было времени.
Щупальца дернули сильнее, наклоняя плот под острым углом, в результате чего часть груза соскользнула вперед. Ящик с оружием соскользнул в воду; теперь и упакованные коробки с солью тоже двигались.
Соль!
Священник сбегал за солью и начал разматывать бечевку, удерживавшую на ней промасленную крышку.
Дельфина пятилась, пытаясь уколоть копьем первое чудовище, но промахивалась и каждый раз получала укусы; ее запястье распухло, и она едва чувствовала руку.
Хуже, чем укусы, были слова; оно обращалось к ней, и, хотя рот капитана шевелился в его вязкой массе, она не была уверена, звучал ли этот голос только в ее мыслях или нет:
Я КАРОЛУС ЭТО ПОДАРОК ОТ КАРОЛУСА КАРОЛУС И КАК ТЕБЯ ЗОВУТ ТЫ СКАЖЕШЬ МНЕ, КОГДА Я УНЕСУ ТВОЮ ГОЛОВУ С СОБОЙ НА ПРЕКРАСНОЕ ЛИШЕННОЕ СВЕТА ДНО МОРЯ ГДЕ УТОНУВШИЕ ОБВЕНЧАЮТ НАС
Гийом схватил топор и рубил желтые веревки, тянувшие плот под воду, но некоторые из них хлестали и жалили его. Томас обошел стороной второе желеподобное существо, которое не отличалось изяществом вне воды, и увидел, что делает священник. Он подошел и перерезал бечевку. Священник открыл мешочек и бросил его, надеясь, что не ошибся в его свойствах.
Свойствах соли.
Он не ошибся.
Тот, которого он посолил, дернулся и отпрянул при первых же крупинках осушителя, а когда на него посыпалась целая пригоршня, стал коричневым и умер, растаяв вокруг вонючей головы женщины, которая теперь осталась лежать на плоту, неподвижная и мертвая.
Томас вложил меч в ножны и открыл два мешочка, зажав по одному в каждом кулаке; он швырнул их в чудовище, причинявшее боль Дельфине, и оно тоже зашипело и умерло своей второй смертью, оставив голову капитана и открытый рот, перекошенный гримасой предательства и боли.
Солнце уже давно зашло, и над ними сгущались сумерки.
Вода фосфоресцировала; невозможно было сосчитать, сколько чудовищ плавало по реке.
— Соль! — крикнул Томас Гийому. — Посыпь солью ублюдка, который нас топит!
Он повернулся и побежал за мешочками. Томас тоже пошел за новыми, но из реки поднялся новый клубок щупалец и, схватив нос плота, дернул его так резко, что соль, оружие, рыба, люди и девочка — все нырнуло в холодную воду.
Они погрузились в реку, которая, к счастью, была здесь неглубокой и, насколько это было возможно, обтекала плотину, примерно в тридцати ярдах от берега. Священник тут же схватил Дельфину и направился к берегу, наполовину плывя, наполовину спотыкаясь о дно.
В то же время Гийом поднырнул под Томаса и приподнял его, чтобы помочь ему держать голову над водой.
Они проплыли десять ярдов, прежде чем твари поняли, где находятся люди.
И укусы возобновились.
Самое большое чудовище, которое стало видимым после захода солнца, тускло светилось, как какой-то светлый серовато-белый парус, в центре мертвого острова; оно не могло сдвинуться с более глубокой середины Роны, но выбрасывало длинные нити своей нижней стороны, пытаясь обернуть их вокруг убегающих мужчин и убегающего ребенка, которого оно желало больше всего. Его щупальца дымились и ломались, когда она касалась их древним копьем, но более мелких пловцов оно жалило насмерть.
Томас выжил, потому что доспехи и сюрко защищали его от самых страшных укусов. Дельфина выжила, потому что священник прикрывал ее своим телом.
Гийом был схвачен.
Он подталкивал Томаса вперед, но твари бесчисленное количество раз ужалили его в пах и ноги, и он отстал, дергаясь при каждом укусе.
Теперь трое или четверо из них толпились вокруг него и терлись о него со всех сторон своими жабо.
Яд в них остановил его сердце.
Он замер и утонул.
Щупальца большого существа опутали его паутиной; они оторвали ему голову и намотались на нее — должен был получиться новый пловец. Тело Гийома вытащили на остров.
Томас, не подозревавший о судьбе Гийома и
