Затаившийся у порога (ЛП) - Ли Эдвард

Всё остановилось.

Хейзел вытащила его, бросила вниз и сорвала ленту. Какой бы отвратительной ни была эта задача, она оседлала его и несколько раз надавила на его грудь, пока он не выплюнул полную жидкость из лёгких. Затем - Чёрт, это было действительно отвратительно! - она вычистила пальцами мусор изо рта и - Неужели! - поднесла свои губы к его губам, дунула и снова набрала полные лёгкие. Затем она сжала его грудь, пока его сердце не заработало снова. Последовал небольшой припадок, затем его глаза распахнулись.

- Ты встречался со своим создателем? - спросила Хейзел.

Мерзкая слюна полетела, когда он крикнул:

- Ты злая сука! Ты должна была убить меня!

- Я это сделала, - она улыбнулась. - Но затем я реанимировала тебя.

Его обрубки болтались в воздухе.

- Убей меня, грязная блядь! Ты сосёшь член, глотаешь мочу, лижешь задницу, трахаешься с дворовыми псами!

Хейзел встала и улыбнулась, а затем, к полному удивлению, ударила пяткой Клоннера в солнечное сплетение, и когда его беззубый рот открылся в дыхании...

"Вот тебе", - подумала она.

Она перевернула ведро над его лицом, наполнив его рот.

Она смотрела, как он корчился в ужасе, и сказала разрушенной таверне:

- Я чувствую себя намного лучше.

А как же Сияющий Трапецоэдр и его таинственная шкатулка?

"Посмотрим, что делать дальше".

Она подняла странные предметы и вышла на улицу. Клоннер выругался ей вслед, бессильно плюхнувшись на пол.

На стоянке звук сверчков и цикад пульсировал в восхитительном слиянии. Полная луна сияла. Она увидела, что на небе не было ни облачка, но шумный звук, который она услышала несколько минут назад, определённо был особенно сильным ударом грома.

Она присела на скамейку на несколько минут, чтобы её психика успокоилась. Звуки природы умиротворяли её. Она беспокойно посмотрела на кристалл и шкатулку.

"Я надеюсь, что больше никогда не увижу этих людей-щупалец... кем бы они ни были на самом деле..."

Она знала, что должна попытаться найти Соню, а не сидеть здесь, но...

Сначала ей нужно было что-то доказать самой себе.

Хейзел положила кривоугольный кристалл поверх шкатулки. Её пальцы зависли.

"Ничего не будет", - подумала она.

Затем она закрыла крышку...

То, чему она стала свидетельницей, заняло всего несколько минут, но с таким же успехом могло пройти и несколько часов. Звуки тут же её оглушили, сначала серия того же какофонического шума, что она слышала раньше, так громко, что не могла слышать собственные крики. Затем раздался великий всепроникающий треск. За всем этим раздавались пронзительные визги, настолько душераздирающие, что казалось, что её барабанные перепонки пронзают копьями. Визги доносились с неба, и именно туда её испуганный взгляд устремился дальше: в облака...

Небо набухло; оно выворачивалось наизнанку, и с каждым взбалтыванием оно, казалось, закрывало всё больше настоящего неба, на которое она только что смотрела. Сначала Хейзел подумала, что небо меняется, но когда какофония и хаос вошли в свой собственный темп, она поняла, что оно совсем не меняется...

Оно стирается.

Но чем? Что может объяснить это? Услышала ли она эхо смеха за визгом? Как что-то титанических размеров, смеющееся в горной расщелине? Когда она снова посмотрела, луна была полностью закрыта, как и все звезды. Единственным источником света был натриевый свет на шесте, который бешено раскачивался взад-вперёд, словно на ураганном ветру, но, но...

Ветра не было.

Хейзел остолбенела, глядя вверх с закрытой шкатулкой на коленях. Теперь небо начало закручиваться невозможным водоворотом, движениями, как вода, падающая в канализацию, только наоборот. Громовой стон отозвался эхом и давил на её барабанные перепонки, и во что бы то ни стало небо превратилось в болезненные цвета, коричневато-чёрно-серые, которые, казалось, пульсировали. Цвета сливались в формы, не случайные, а преднамеренные формы, которые не оставляли Хейзел другого выбора, кроме как думать о каких-то придатках. Потом придатки стали тянуться вниз и касаться земли...

Каждый контакт сметал то, к чему прикасался: вековые деревья, автомобили на стоянке и весь торговый центр через улицу. Громкий хруст и треск усилились, потом она заметила вмятины на дороге, которые были шире самой дороги. В одном направлении пролетели вырванные с корнем деревья, в другом пролетел искорёженный фургон, в котором всё ещё находился лихорадочный водитель. Хейзел смотрела, как фонарный столб наклонился к земле, словно на него наступил какой-то невидимый циклоп.

В отчаянии она открыла металлическую шкатулку и вынула Сияющий Трапецоэдр.

Ничего не произошло.

Открытие было встречено ещё бóльшим количеством визга колёс, бóльшим количеством того же потустороннего смеха. Среди хаоса отключилось всё электричество, и город за окном погрузился в темноту. Тем не менее, тёмное пульсирующее свечение давало достаточно света, чтобы продолжать видеть разрушение. Мимо проносились сорванные крыши, но их толкал не ветер, а скорее что-то сотрясающее, или давящее, или, возможно, даже искажение гравитации. Мимо также летели люди, кричащие люди.

Струя коричнево-чёрной тьмы устремилась вниз и превратила здание ратуши в груду щебня.

Небо превратилось в нарост, который был живым, расчётливым и заранее обдуманным. Хейзел продолжала кричать, когда ещё несколько вырванных с корнем деревьев взлетели прямо на неё, а затем в последнюю секунду их отбросило прочь. Теперь всё, что она могла видеть, - это бурлящий мрак - мрак внутри мрака - и ей казалось, что она также видит тени внутри теней. У неё возникла идея, что нарост сейчас развивается, даже что-то извергается из его середины. Формы, которые казались двуногими, вырывались из новых теней и носились вокруг почти слишком быстро, чтобы их можно было разглядеть. Были ли у фигур щупальца вместо рук и ног? Не могли ли чернильно-чёрные отвороты на них быть мантиями? Быстрый взгляд на один из капюшонов показал ей перевёрнутое изъеденное ржавчиной лицо? Однако над ней возвышалась самая массивная фигура из всех - шароголовая тварь со множеством придатков, которая простиралась на сотни футов.

В шаре было вдавлено лицо, которое каким-то образом не было лицом. Оно безумно ухмыльнулось. Хейзел открыла рот, уловив намёк на чудовищный глаз наверху, горящий трёхлепестковый глаз.

Затем фигура начала идти...

По пути Хейзел увидела огромные периметры леса, расплющенные каждым громоподобным шагом. Меньшие фигурки продолжали носиться в пропахшей мясом тьме, некоторые приставали к людям своими вторгающимися щупальцами, другие разрушали здания, просто проходя сквозь них. Когда трое теневых фигур рванулись к Хейзел, она закричала, перекрывая невозможный грохот, но как только твари собирались схватить её, они остановились и умчались прямо в таверну. Через несколько секунд они вытащили извивающиеся фигуры Клоннера, Рюмки и Клейтона как раз в тот момент, когда в самой нижней части мрака образовалась расщелина - нет, не расщелина, а отверстие. По одной они протаскивали своих жертв через отверстие и исчезали.

Весь этот хаотический звук, движение и разрушения происходили вокруг Хейзел.

"Кристалл, - оцепенело подумала она. - Он защищает меня, пока всё остальное разрушается..."

Теперь земля вдалеке действительно билась, словно от шагов колосса.

Когда Хейзел перебежала парковку...

Бам!

Вся таверна "В лесу Боссет-Вэй" была сначала раздавлена ​​до основания, а затем расколота на миллион кусков.

"Что я буду делать?!"

Земля продолжала биться, бешеные флейты звучали, и злобные тени носились туда и сюда, и всё это время этот непристойный колосс продолжал колотить землю.

Хейзел упала на колени и с визгом свернулась калачиком.

- Дай мне его! - рявкнул мясистый голос над ней, и внезапно две руки заскребли по Сияющему Трапецоэдру и его носителю.