Малах ха-Мавет (СИ) - Федорченко Юлия

— А… — С некоторым опозданием Видящая осознала, чем они тут занимались. — Тогда продолжайте. Я подожду.

Выйдя из подъезда, Хетт бросилась бежать, и прохожие провожали ее любопытными взглядами. Ее до сих пор трясло. Ей необходимо было поделиться своими подозрениями, с кем угодно, хоть с Сидни, хоть с Трис или даже с Хлоей, и желательно прямо сейчас. Сбавив шаг, чтобы отдышаться, она посмотрела по сторонам. У дороги маячили телефонные будки, и она метнулась к ним, нащупывая в карманах мелочь. Оказавшись внутри, Хетт дрожащими пальцами вставила в щель монеты и сняла трубку.

Гудка не было.

Она судорожно подергала рычажок: без толку. Телефон не работал. Хетт в отчаянии отшвырнула трубку, оставив ее висеть на проводе. Сигнал отсутствовал и в соседней будке. Будь проклят Сидни с его проклятыми правилами, подумала Хетт, когда нет возможности ни с кем связаться!

— Вам надо позвонить?

Она обернулась. Незнакомый мужчина постучал костяшками пальцев по стеклу. В его руке был зажат мобильник.

— Да, — сказала она, — спасибо.

Взяв у него телефон, Хетт по памяти набрала номер. Она терпеливо вслушивалась в длинные протяжные гудки, но с той стороны так и не ответили.

— Никто не берет трубку? — участливо поинтересовался мужчина. Когда Хетт кивнула, поджав губы, он предложил: — Может, попробуете еще раз?

— Да нет, не надо… — она уже возвращала ему мобильник.

Ее запал неожиданно иссяк. Поблагодарив незнакомца, Хетт опустилась на скамейку неподалеку и зажгла сигарету. Мужчина не стал ей надоедать, решив, что дело не такое уж срочное, и растворился в вечерней мгле.

Хетт попыталась упорядочить мысли. Она несколько поторопилась с выводами. Да, у Джаспера-Райса был Полароид, и он им пользовался, и в старом альбоме оказалось место для одной-единственной фотографии, как будто кто-то специально ее оттуда извлек, но никаких веских доказательств его причастности у нее на самом деле не было. Она не может обвинить его в убийстве лишь на этих основаниях: Сидни поднимет ее на смех. Но тут была связь. Хетт в этом не сомневалась, а их размолвка с лидером таила в себе дополнительный стимул. Если ей удастся привести к Сидни настоящего преступника… поднести ему все на блюдечке… он вынужден будет признать, что она отнюдь не так глупа, как он полагал.

Но как ей доказать, что Джаспер-Райс знал Шену раньше? Что это ее фотокарточку он держал в альбоме? Не может же она спросить его напрямую: с карателями шутки плохи. Хетт автоматически затушила окурок о железный подлокотник. Был один способ. Если в бывшей комнате Райса найдутся другие снимки Шены, ему уже не отвертеться, и дело можно считать закрытым.

Хетт стиснула зубы. А она любезничала с ним. Делилась откровениями. Показала ему свои шрамы… Как она могла быть настолько слепой? Как могла сблизиться с убийцей? Райс мастерски играл роль друга, защитника, покровителя. Вот скотина. Он всегда плевал на осторожность. Он задушил свой инстинкт самосохранения, ходил по лезвию ножа и хохотал в лицо смерти. Долбаный психопат.

Не потому ли он привел ее к своему отцу? Поглумиться? Но ведь он вел себя как ни в чем не бывало, когда поймал ее на горячем. Не испугался… и даже виду не подал. Возможно ли, что это все одна большая ошибка?

Она просто обязана все выяснить. Надо вернуться в ту квартиру. Что-нибудь наврать, разжалобить деда… Не сегодня, конечно, каратель все еще может быть там. Завтра. Вряд ли Райс явится к нему два дня подряд.

Так она и поступила.

— Здравствуйте, — смущенно поздоровалась Хетт.

Старик оглядел лестничную площадку:

— Ты одна?

Она была в другой одежде, но он узнал ее по голосу и длинным темным волосам.

— Простите за беспокойство, — и Хетт сразу перешла к цели визита, чтобы отец Райса не хлопнул дверью у нее перед носом, — вы случайно не находили дома мой мобильник? Я его где-то потеряла.

— Нет, — удивился старик, — не находил. Ты звонила на него? Я ничего не слышал.

— Наверное, он разрядился и выключился, — засуетилась она. — Вот блин.

— Хочешь зайти и поискать сама?

— Да. Если можно.

Старик молча открыл дверь шире и отступил в полумрак квартиры. Хетт вошла, сняла обувь и куртку. Ощущая на себе его пристальный взгляд, она на всякий случай извинилась еще раз.

— Ты же просто забыла телефон… Чего извиняешься? — И он махнул рукой: — Иди ищи. Я буду на кухне, если понадоблюсь.

Хетт медленно прошлась по гостиной, осматриваясь, проверила диван и даже сунула руку в щель между сидением и спинкой, словно и вправду искала забытый телефон. Вскипая, на кухне зашипел чайник, и старик зазвенел посудой. У меня не так много времени, подумала Хетт, перешла в комнату Джаспера и застыла на пороге: альбомы исчезли. Кто-то убрал их со стола.

Она растерялась. Куда же Райс их спрятал? Или это сделал его отец? Она не собиралась шнырять по шкафчикам и выдвигать ящики: старик, может, еле видит, но нарушениями слуха он вроде бы не страдал.

— Нашла?

Хетт обернулась и отрицательно затрясла головой. Ей не пришлось притворяться: она и так казалась огорченной, хотя и по совсем другой причине.

— Ну вот. Я же говорил.

— Не представляю, где он может быть…

Она развела руками.

— Ты же не думаешь, что я его забрал? — спросил старик, помолчав.

— Что вы, что вы… — вытаращилась на него Хетт, — конечно, нет.

— Ладно. Чаю будешь?

Они устроились на кухне, и старик подвинул к ней все ту же вазочку с печеньем. Хетт тем временем разработала новый план.

— Вчера вы хотели показать мне фотографии. Помните? Но мне пришлось уйти. Надеюсь, я ничем вас не обидела. Если вы не против, я бы хотела их посмотреть.

— Против? Я же сам тебе предложил. — Старик потер отросшую щетину на подбородке. — Так ты за этим пришла?

Хетт недоуменно склонила голову набок.

— Посмотреть фотографии? — уточнил он.

— Э… Я вообще-то за телефоном вернулась… — Она даже немного разозлилась: он что, совсем склеротик? На кой ляд она выдумывала эту историю, если дед тут же все забыл? Или же он намекает, что она обманщица? Старик все еще смотрел вопросительно. — Но раз я уже здесь… Вчера мне было неудобно перед Райсом, — доверительно произнесла Хетт, — а он мне жуть как нравится. Даже больше, чем нравится. — Для пущего эффекта она потупилась. — Я бы хотела узнать его получше… но он такой… замкнутый. Да вы, наверное, и сами знаете, — она вскинула взгляд, — какой он.

Шито белыми нитками. Ну а что ей еще сказать? Зачем иначе ей могли понадобиться альбомы? Испытующий взгляд старика начинал раздражать. Хетт неловко помяла пальцы под столом. Сейчас выгонят ее в шею… Она не поверила своим ушам, когда он произнес:

— Сейчас принесу.

В дверях старик обернулся.

— Только вот… как бы сказать… он не… — он поколебался. — Впрочем, забудь.

Когда он вернулся, нагруженный альбомами, Хетт бросилась ему навстречу.

— Давайте помогу, — и забрала у него часть альбомов.

Старик подвинул стул и сел ближе к девушке. Она как-то не подумала, что он может захотеть посмотреть снимки вместе с ней, и изнутри поднялось недовольство, но лучше так, чем уйти с пустыми руками.

— Я рассортировал их.

— Спасибо.

Она взяла первый альбом. Хетт не терпелось побыстрее пролистать их один за другим, но она не могла так поступить, не вызвав подозрений. И так чуть не облажалась. Отец Райса низко склонялся над страницами, и его седая голова временами закрывала весь обзор. Он то и дело тыкал пальцем в особо примечательное, по его мнению, фото и с явным удовольствием расписывал подробности того, когда, где и кем оно было снято. Хетт с трудом сдерживала зевоту. Кажется, эти люди делали гораздо больше снимков, чем среднестатистическая семья. Вся их жизнь разворачивалась перед ней, как на ладони, пресная, повседневная жизнь, и она ощущала лишь нарастающую скуку.

Прошел час, и Хетт уже собиралась признать поражение. Осталось лишь два альбома, и среди них тот самый, в серой обложке, с полароидными фотографиями. Старик взял его в руки.