Людмила Белякова - Темная арена

«Вооружен», — подумал Юрасик.

Р-раз! Дверь распахнулась, и в помещение влетел покрасневший с лица камуфляжник.

— Нашел, товарищ полковник! Во — они? — Он волок за собой картонную коробку.

— Они? — развернулся полковник к пленникам.

Андрей пожал плечами, Лена обернулась к Юрасику в поисках поддержки, но тот тоже молчал.

— Я спрашиваю, они?

— А я знаю? Стандартная тара, — ответил за всех Юрасик.

Р-раз! — все повернулись в противоположную сторону. На пороге, в зеве распахнутой двери, возникла Лена-кузина. В руках у нее было орудие, похожее на связку зеркальных баллонов для термоса с металлическим раструбом, на голове — такие же блестящие наушники.

— А ну тихо! Все по тумбам! — скомандовала она.

Полковник, рванувшийся на шум, споткнулся, но через мгновение, разглядев, что это всего-то растрепанная девчонка с какими-то стекляшками, ускоряя шаги, двинулся к ней. Лена, глянув на сидевших на полу, вскинула раструб и что-то повернула на нем. Раздался немыслимо противный, сверлящий мозги звук, и полковник, словно продолжая двигаться к ней, вдруг размазался по воздуху цветными полосами и, ускоряясь, втянулся в этот термос наизнанку. Свист прекратился.

Камуфляжники, на которых, по-киношному оскалясь, двинулась Лена, стали отступать на полусогнутых к двери за их спиной. Она что-то опять подкрутила на прикладе и всосала обоих парней, причем один уволок с собой коробку. Когда они пролетали мимо вжавшихся в пол арестантов, у Юрасика мерзко заныло под ложечкой и заломило в суставах.

— Так, все свободны, — сказала Лена, опуская дуло.

Юрасик со товарищи, протягивая друг другу руки, поднялись неловко, то ли от сидения на жестком полу, то ли с перепугу.

— А с этим что делать? — спросила Лена-укротительница, махнув раструбом в сторону окаменевшего Круля.

— Пусть его, — махнул рукой Юрасик.

— Убрать? — снова взрычала Лена.

— Хрен с ним — нехай здесь остается, с голоду не помрет.

— Я не хочу! — взвизгнул Круль.

— А я хотел, чтобы ты на меня наезжал?

— По-пожалуйста…

— Слыхал, чё дама сказала? Свободен!

— Где груз? — весело спросила Лена, закидывая свое оружие на плечо. — Сейчас мы его по-быстрому отправим.

Юрасик заметил, что на боку у пылесоса было написано «Сделано в Малайзии».

— Как?

— А вот этой штукой и отправим.

— Ну, ты даешь… Ладно, пошли остальное искать.

Ящики лежали грудой в очень большом помещении, с серыми стенами и тусклым освещением. Здесь были навалены кучей приспособления с колесами и рукоятками, цепными передачами и гирьками-противовесами, были сложены неровной, шаткой стопкой картины в дешевых рамах. Углы были завалены книгами всех возможных форматов.

— Типичный сток, — окинув зал опытным взглядом, заметил Юрасик.

— Похоже на макеты вечных двигателей, — сказал Андрей, присаживаясь перед одной конструкцией. — Нет?

— Это что — мы оказались на свалке истории? — звонко осведомилась Лена-внучка, но и ее вопрос остался без ответа.

— Чего делать будем? — спросил Юрасик у другой Лены.

— Отойдем в сторонку, заткнем ушки пальчиками и закроем глазки.

Лена, войдя в роль суперменши, деловито настроила свое орудие и направила дуло на груду ящиков.

— И-и-эх! Всеобщая э-ва-куа-а-а-ция!

Даже через заткнутые в уши пальцы гнусный свистящий звук проник в мозги Юрасика, швырнул, потащил… Через несколько секунд беспорядочного движения, его, как медузу прибоем, выплеснуло на манеж посреди картонных коробок. От удара он некоторое время пребывал в мутном полуоцепенении. Потом в ноздри проникла пыль, защипало глаза. Юрасик поднял голову и огляделся. Девушки нигде не было видно.

— Лен, ты где? Ле-е-ен?

Поблизости что-то завозилось, стукнула отброшенная коробка. Юрасик видел, что из-под завалов вылезает ошалевшая Лена.

— Ты чего устроила? — глупо улыбаясь, спросил он и сел.

— А что — все на месте, — ответила она.

Юрасик приоткрыл ближайшую коробку — там оказались какие-то костюмы в блестках.

— Оно?

— Оно, кажись… Встаем.

— А где… наши?

— Без понятия.

Тут задребезжал мобильник на поясе у Юрасика.

— Юрьпетрович, вы как? — спросил Андрей.

— Приземлились, багаж получили. А вы?

— Тоже на месте.

— Дед как? Не скандалит?

— Нормально. Немного очухаемся, и домой.

— Лады, созвонимся. Пошли, Лен. А где твое… орудие?

— Наверное, там осталось. Оно, как я поняла, не вполне реально существует. Там на инструкции дата стояла — то ли 2010-й, то ли 2100 год выпуска — не помню… Там занятных штучек много было.

— А где… эти… менты?

— Наверно, как мы — где вошли, там и вышли. Юрасик не понял, хорошо ли это… Хотя…

Прогон откладывать не пришлось. В первую пятницу декабря, когда вся Москва уже тихо бездельничала, предвкушая долгие каникулы, Юрасик ехал на этот самый прогон, не слишком хорошо представляя, что он там будет делать.

Бывший ангар скрылся под нагромождением цирковых приспособлений, согрелся дыханием заселивших его людей и животных. Манеж покрыли яично-желтым ковром, но кресел в амфитеатре до сих пор не было — Лена с Юркевичем искали что-то подешевле. И поэтому художественную комиссию усадили за стол в одном из боковых выходов на манеж.

Из листочка, который лежал перед ним, Юрасик узнал, что он — член худсовета. Председателем значился некто из Росцирка и его заместителем — та Роза Ибрагимовна из мэрии, и еще несколько человек со званиями, вроде заслуженных артистов и деятелей искусств.

«Хорошо, что у нас Роза из мэрии есть, — подумал Юрасик. — По крайней мере, этот лубянщик пакостить не решится. А Круль теперь вообще не в счет… У меня вон какие люди в обойме!»

Полковник после встречи на всемирном товарном складе Юрасику не звонил. А Юрасик и не напрашивался.

В программке, которая называлась, к удивлению Юрасика, «авизо», было два отделения, причем второе занимал целиком старик Соседов с аттракционом-феерией «Ученик чародея, или Наш ответ Гарри Поттеру». Юрасик встревожился, но постарался не думать о плохом.

На его конце стола сидел трепетный Юркевич, за ним — рыжий еврей помоложе, которого Юрасик не знал. На столе возвышались бутылки с минералкой и пластиковые стаканы. Перед каждым лежало несколько листков чистой бумаги и дешевая ручка.

«Поскупились!» — огорчился Юрасик, но тут кто-то прошептал у него над ухом: «Можно начинать, Юрьпетрович?»

Юрасик поспешно кивнул, свет стал мягко уходить, исчез совсем, а потом явился в виде желтого пятачка посередине арены. Из динамиков упруго заколотила синтетическая музыка, пятачок разошелся до размеров арены. На нее выкатились несколько мотоциклов с парнями в кожаных куртках и бордовых майках под ними.