Сергей Пономаренко - Проклятие рукописи

Предложение Даниила Кириллу совсем не понравилось, и он скривился.

— Даня, ты тупой? Почему ты собираешься кому-то делать царский подарок? Ведь мы сможем, если не будем спешить, продать гримуар какому-нибудь зарубежному музею, библиотеке, фонду, коллекционеру и получить за это кучу денег. Там гримуар попадет в руки специалистов, а мы решим свои финансовые проблемы. Можно оговорить при продаже условие, что ты будешь иметь возможность с ним работать, напишешь докторскую.

— У Марка тоже был план, но он не знал, с чем имеет дело, — хмуро произнес Даниил. — Не будем повторять его ошибки.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Кирилл, уловив подтекст в его словах.

— Дед нас предупреждал, что владение гримуаром смертельно опасно, и ты знаешь из своих снов-видений: кто владел гримуаром, через некоторое время погибал, и Абу Исхак, и Халима, — мы не знаем, насколько длинный этот перечень. По-видимому, только Герберту Орильякскому удалось найти способ, как совладать с магией, заключенной в этой книге. Представь себе, что это то же самое, как если бы мы обнаружили боевое оружие и, не зная его принципа действия, попробовали им воспользоваться.

— Ну ты и сравнил! — рассмеялся Кирилл. — Что, в книгу помещена взрывчатка?

— Нет, но она обладает силой, о которой мы не имеем ни малейшего представления. В лесной сторожке нам приснились сны, где каждый из нас гибнет, — это было предостережение. Марку приснилось, что он умирает в каменном ящике от удушья, но так ведь и произошло — он попал под обвал в старом доме и задохнулся в каменной могиле.

Кирилл побледнел, но произнес с напускной бравадой:

— Выходит, меня должен заколоть живой мертвец, а тебя — разорвать оборотень в виде волка? Не слишком ли ты сгущаешь краски?

— Я буду рад, если ошибаюсь. Нам надо срочно вернуть гримуар, иначе я не уверен, что с нами ничего не случится. Своими неразумными действиями мы начали отсчет оставшегося времени нашей жизни. Это как мина с часовым механизмом — ее обезвредить может лишь специалист. Надо вернуть гримуар старику Савелию, один он может нас спасти.

— Представляю себе картину: стрелки часов показывают полночь, и из рукописи вылезает джинн, — продолжал веселиться Кирилл, — идет на кладбище, поднимает из гроба голодного вурдалака, вооружает вилами, а для тебя ловит волка и объясняет ему, как пройти к твоей городской квартире.

— Все это было бы смешно, Кирилл, если бы не закончилось трагически для Марка.

— Жаль Марка. — Кирилл согнал с лица улыбку. — Ужасная смерть, все так глупо, нелепо произошло.

— Джинн не будет вылезать, когда наступит наш час, просто линии наших жизней в какой-то момент оборвутся, пересекшись с линиями жизни других людей, нам незнакомых и ничего против нас не имеющих. И не обязательно это будут люди — ты можешь навестить родителей в селе, а в это время вырвется бык и поднимет тебя на рога, а меня покусает собака, оказавшаяся больной бешенством, и я не успею вовремя сделать прививку. События могут происходить самые разные, а результат будет один.

— Очень оптимистично, Даня. Наши мнения относительно дальнейшей судьбы гримуара не совпадают, но в одном мы солидарны: он нам сейчас нужен. Мы не будем спорить, как с ним поступим в дальнейшем. Наш треугольник мнений нарушен — Марка с нами больше нет, поэтому будем искать решение, удовлетворяющее нас обоих.

— К чему ты клонишь, Кирилл?

— Если страхи Марка были небеспочвенны, а угрожающие эсэмэски и его смерть это подтверждают, мне нужно поберечься и поменьше светиться в городе, особенно в районе, где мы жили с Марком. Вот только гримуар как раз там и находится… Или там находился. — Лицо Кирилла посерело от мрачного предположения. — Ты пойдешь туда и, если гримуар на месте, возьмешь его.

— Хорошо, Кирилл. Расскажи, где его найти, а сам подожди меня здесь.

— Нет. — Кирилл закусил губу и испытующе посмотрел на Даниила. «Он что, малахольный? Не понимает, какая ценность этот манускрипт? Как подумаешь, за сколько его можно продать, так крышу и сносит, и ни к кому нет доверия. Может, он придуривается и хочет завладеть гримуаром один? Придумывает ужастики про деда из леса и прочую ерунду? Во избежание случайностей надо находиться поблизости». — Сделаем по-другому. Поедем вместе на такси. Только за гримуаром пойдешь один, а я тебя подожду в условленном месте. Ты, помню, говорил, что у тебя права есть?

— Отчим настоял, чтобы я их получил, когда заканчивал школу, но практики никакой.

— Выгнать «Ниву» со стоянки и проехать с километр, надеюсь, ты сможешь?

— Попробую.

— Гримуар находится в гараже, недалеко от того места, где оставили «Ниву». В этом гараже Марк держал свое дайверское снаряжение: костюмы, компенсаторы, баллоны. Книга находится в металлическом ящике, стоящем под верстаком. Возьми — этот ключ от гаража, а этот — от ящика. Номер гаража — 271. Заберешь гримуар и на «Ниве» доедешь до подземного перехода — я там буду ждать. Посигналишь, я поднимусь и сяду за руль.

— А дальше что будем делать с гримуаром? — поинтересовался Даниил.

— Обсудим и решим — совместно, — уклонился от ответа Кирилл, не собираясь отказываться от идеи продать гримуар.

— Надо бы созвониться с родителями Марка, — вздохнул Даниил. — У тебя нет их номера телефона?

— Нет, но все это — после. Вначале гримуар, — холодно произнес Кирилл, а Даниил подумал, как это ужасно — терять друзей.

Такси быстро домчало их до Борщаговской, и Кирилл поспешно спустился в подземный переход. Вспомнил, что не далее как прошлой ночью проходил здесь вместе с Марком. Прошло всего несколько часов, а ему казалось, что это было невообразимо давно. «Эх, Марк, Марк! Что же тебя потянуло ночью на стройку, где ты нашел свою смерть?»

Подземный переход — туннель под автомобильной магистралью, длинный, вонючий, мрачный даже днем, всегда производил гнетущее впечатление, хотя в нем располагалось несколько лотков с фруктами и сладостями. К нему надо было спуститься по крутой проржавевшей винтовой лестнице или по длинным пандусам, тянувшимся параллельно зловонной речке Лыбедь, надежно укрытой от взоров густыми зарослями кустарников и деревьев. Перебравшись по узкому мостику через речку, перейдя железнодорожную колею, можно было попасть на станцию пригородной электрички «Депо», в народе прозванной Тупиком, а потом и в район Соломенки. Эти места вечером затихали, словно вымирали. Близкая «зеленка» была излюбленным местом пьяных компаний, и женщины избегали ходить здесь в одиночестве даже днем. Вот и сейчас из зелени вынырнули трое, хорошо «принявшие на грудь». Кирилл терпеть не мог эту пьянь и повернулся к ним спиной.