Виктория Борисова - Поезд следует в ад

А поезд все набирал скорость. Вагон почему-то довольно сильно качало, и на остановках автоматические двери открывались с таким противным звуком, как будто и впрямь голодная змея с шипением разевала свою пасть. Народу было по-прежнему мало.

На станции Люблино в вагон зашел крепкий молодой мужик в хорошем костюме. В электричке он выглядел странно и непривычно, как тулуп в бане. Игорь напрягся на секунду — уж не мент ли? — но мужик окинул вагон странным, отсутствующим взглядом, плюхнулся на соседнюю скамейку и уткнулся в газету. Ишь ты, «Коммерсант»… Выходит, что и бизнесменам приходится из своих «мерседесов» вылазить. Игорь успокоился и снова уставился в окно.

Так они и сидели в вагоне — семь человек, такие разные во всем, занятые собственными мыслями и проблемами, и не было им никакого дела друг до друга. Да и с чего бы? Просто случайные попутчики… В этот момент они и знать не знали, что объединены одной, общей судьбой.

Вагон тряхнуло особенно сильно. Вилен Сидорович чуть не слетел со скамейки, Олег оторвался, наконец, от своей газеты, Анна вскрикнула… Дверь, что отделяет пространство вагона от тамбура, бесшумно открылась, и на пороге появился низенький толстенький человечек в синей форме контролера. Ольге — она сидела ближе всех — даже показалось, что он именно появился, возник из воздуха. Прийти ему было неоткуда — вагон последний, дальше только стенка. Она смертельно побледнела и зажала рот, чтобы не закричать. Остальные пассажиры злополучного вагона тоже подняли головы, как по команде, и смотрели на нежданного пришельца, затаив дыхание, как кролики на удава.

Было от чего — перед ними, лучезарно улыбаясь, стоял сам Шарль де Виль!

— Ну что ж, прекрасные мои, — заговорил он, потирая маленькие пухлые ручки, — наконец-то все в сборе! Вы даже не поверите, сколь радостно мне видеть такую приятную компанию.

Все сидели молча и неподвижно. Только Анна усердно протирала очки, как будто глазам своим не верила и надеялась, что наваждение вот-вот исчезнет.

— Ой, что теперь с нами будет? — тихо выдохнула Ольга.

Де Виль повернулся к ней и любезно ответил:

— В свое время узнаете, моя дорогая. Как это у вас говорится по-русски, — он прищелкнул пальцами, будто вспоминая трудное слово, — долг платежом красен? Очень верная пословица, очень верная… — Потом подумал немного и добавил: — Уверяю вас, вы не будете разочарованы.

Пока он говорил, Игорь внимательно и зорко следил за каждым его движением и прикидывал — с какой стороны лучше подобраться, чтобы свернуть шею этому балаболу? «Одним движением, как в спецназе учили… А там — будь что будет. Эх, жаль только — далековато сижу!» Он уже приготовился, тело сжалось перед броском, как стальная пружина, когда де Виль подошел к нему сам и посмотрел с укоризной и легкой жалостью, как на убогого.

— Зря вы это, Игорь Анатольевич. Неужели ничего не поняли до сих пор?

Игорь почувствовал такую слабость, что, кажется, и пальцем шевельнуть не мог бы. Да уж, нашел с кем бодаться.

Де Виль чуть отступил, обвел вагон взглядом хозяина, который проверяет накрытый стол перед приходом гостей — все ли в порядке? Кажется, он остался доволен — снова улыбнулся и прикоснулся кончиками пальцев к форменной фуражке:

— А теперь я вынужден откланяться. Простите — дела.

Потом щелкнул пальцами и исчез, оставив после себя сизый дымок в воздухе да противный запах. Так пахнут яйца, когда испортятся. На мгновение в вагоне потемнело, как будто поезд нырнул в тоннель, а когда снова стало можно различать что-нибудь — все вокруг разительно и страшно изменилось.

Свет солнца погас. Пространство вагона освещали только тусклые лампы под потолком. Но главное… Холмы, перелески, зарастающие сорняками колхозные поля и любовно возделанные огороды, деревянные развалюхи, доживающие свой век, панельные многоэтажки и новорусские коттеджи — все, что составляет привычный подмосковный пейзаж, вдруг исчезло куда-то! Поезд летел сквозь темноту, и только короткие вспышки багрового пламени освещали ее. Даже стука колес не слышно было больше.

В окно ударилась птица и застучала грудью в стекло, будто пытаясь проникнуть внутрь. Анна обернулась на звук, и то, что она увидела, чуть не заставило ее потерять сознание. Это была вовсе не птица! Существо, которое отделяло от нее только окно, приоткрытое из-за теплой погоды, могло привидеться разве что в ночном кошмаре. Когтистые лапы, тело, покрытое зеленоватой чешуей, кожистые крылья придавали ему сходство с летучим ящером, вымершим в доисторические времена, но голова была человеческая — злобное, сморщенное лицо карлика. Анна пронзительно закричала от ужаса и отвращения и принялась дергать неподатливый рычажок, пытаясь поднять стекло. Она никак не могла сообразить, где тут надо нажать, да и сил не хватало, чтобы потянуть как следует.

Олег — он сидел ближе всех — поднялся с места, схватился обеими руками за рычажки, и проклятое окно наконец-то захлопнулось. Анна плакала, ее сотрясала крупная дрожь, зубы стучали. Он присел рядом, осторожно обнял ее за плечи и заговорил тихо:

— Ну, все, все. Все уже хорошо. Успокойся.

— Какое на фиг хорошо! — Андрей вскочил на ноги. И озирался совершенно безумным взглядом. — Так подставили, суки!

Он схватился обеими руками за голову и стал длинно, матерно ругаться.

— Заткнись! — коротко бросил Игорь. Он наконец-то почувствовал, что слабость и оцепенение в теле прошли, и теперь усиленно разминал руки и ноги. — Заткнись, без тебя тошно!

— Да пошел ты! — Андрей посмотрел на него так, будто именно он был виноват в постигшем их несчастье. — Командир хренов.

Оля сидела бледная как полотно, прижав руку ко рту. Ее голубые глаза казались особенно большими, а выражение лица стало совсем детским и беззащитным. Игорь мельком глянул на нее и мрачно добавил:

— Не видишь — женщины здесь! Так хоть сам не будь бабой.

— Ах ты… — Андрей кинулся на него, сжав кулаки.

Игоря только позабавила его выходка. Чтобы вырубить такого противника, даже с места вставать не придется.

— Прекратите оба.

Голос, что раздался из угла, где сидел бородатый старик с портфелем, был удивительно спокойный, как будто ничего особенного не произошло. Просто драка в вагоне… Это было так странно, что все обернулись к нему. Даже Андрей бессильно уронил руки, ссутулился, будто вынули из него главный стержень, и мешком плюхнулся на сиденье. Убедившись, что все внимание обращено к нему, старик продолжал:

— Как я понимаю, вам всем знаком этот господин. — Он кивком показал в ту сторону, где только что стоял Шарль де Виль.

Ответом ему было молчание. Семеро обреченных недоверчиво, исподлобья переглядывались. Никому не хотелось откровенничать, тем более что ответ и так был очевиден. Только Игорь буркнул себе под нос: