Александр Бушков - Сибирская жуть-2

Стоит перед ней девушка нарядная, синие глаза звездами блестят, коса из-под платка цветного ниже пояса по спине растекается, золотистая, в завитках. А уж фигура! Стан девичий белый полушубок охватил, вышивка серебряной сканью по рукавам и застежке узором кружавится… Вытерла бабуля слезы радости, пошла в сенцы и достала спрятанные до времени унтайки из оленьего камуса с бисерной каймой вышитой: «Надевай, внученька, тебе берегла!»

В воскресный день отправилась Варя на грузовике до деревни Усть-Барга, там по тропке через замерзший Кан до рудника недалеко, стежки в снегу проторены людьми сибирскими. Добралась Варварушка до рудничной конторы и сразу японцев заприметила: они от снега дорогу на рудник расчищали. Часовой возле них стоял, на ружье, как на палку опирался, в людей не целился.

«Дозвольте мне с пленным поговорить!» — попросила девушка. А часовой и спрашивает: «Кем ты ему будешь, сестренка или невестушка?»

«Невестушка, вот этому!» — засмеялась Варя и показала на молодого японца с деревянной лопатой в руках, возле самой дороги, она его еще пока шла заприметила. Показала, а сердечко забилось в груди, как голубка сизая в клетке, кровь жаркая в голову ударила. Развернулся конвойный, крикнул: «Ю Фань! Ко мне!»

Закивал молодой японец, заулыбался, приблизился к часовому, а тот ему на Варю указывает. Смотрит японский паренек и видит: стоит перед ним красавица, прямо сказочная. Ресницы инеем опушились, очи синие звездами горят, маленькая шапочка соболья цветным платком покрыта… Смотрят молодые друг на друга, сказать ничего не могут… Забыла девушка, для чего ей надобно было японского парня увидеть. Улыбнулась она тихо, узорной варежкой взмахнула и подала пленному корзинку с продуктами.

Смотрела красавица в смородиновые глаза парня, ничего вокруг не замечая. Иней покрывал шапку японца, плечи и рукава. Грустные темные глаза его застыли от удивления. Варя промолвила с трудом: «Драники там горячие, в полотенце укутаны!»

Парень закивал, взял корзинку, приложил ее к груди и низко поклонился девушке. А она отвернулась и побежала заснеженной стежкой, чтобы не увидел конвойный крупные ее слезы, что текли по щекам девичьим.

Через два часа вернулась Варенька домой, упала в перины пуховые, долго плакала. Думала о судьбе своей девичьей, о разрушенном женском счастье, обо всем сразу. Виделся ей одинокий парень японский, стоящий на морозе без шарфа, в картонных ботинках и тканевых рукавицах… И такой жалостью девичье сердце сжалось, что наутро отправилась Варя в старый сарай. Достала с чердака овечьей шерсти непряденой, белой, черной, серой и принесла в дом целый мешок. Занялась прясть и вязать теплое.

Зимой темнеет рано. Пряла Варенька пряжу и думала: «Имячко у парня странное — Ю Фань! Может быть, на Ванечку отзовется?» Парень ей молодым показался, не старше двадцати лет.

Пролетело времечко, снова воскресенье наступило, побежала Варенька ножками быстрыми на прииск богунайский… Снова пришла она на рудник на Богунае, по заснеженной тропке к деревянным баракам, где пленные японцы и китайцы проживали. Издали заметила Варенька Ю Фаня, поджидавшего ее возле входа в барак. Увидев ее, приблизился к часовому Ю Фань и сказал ему что-то, улыбаясь, на чужом языке. Строгий конвойный позволил им поговорить, но недолго.

Достала девушка вязаные рукавицы, шарф теплый, подала парню сверток. А он брать не хотел, показывал знаками, что ему тепло и так. Тогда Варенька сделала вид, что обиделась и уходит прочь.

Ю Фань взял девичий подарок, поклонился низко, прижав к сердцу сверток. Минуту он говорил ей по-японски, на чужом языке, нежно прикасаясь к ее белому, вышитому полушубку и цветному платку. «Кимоно!» — повторял парень, а девушка смеялась: «Одеяние мое называется на японском языке смешным словом».

Ю Фаню казалось, что видит перед собой явившуюся из заснеженной тайги русскую сказочную красавицу, разодетую в одежды старинные, русские, взятые из бабушкиного сундука древнего.

Высокий головной убор Вареньки перевит жемчужными нитками, а сверху накинут платок кашемировый, с кистями цветными. Беленький полушубок вышит узором дивным, на стройных ножках сапожки меховые, шитые ярким бисером. Девушка лицом нежна, ресницы инеем опушились, глаза синими звездами сияют. И преподносит молодица ему тепло укутанную кастрюльку с горячими драниками… Счастью своему не мог поверить Ю Фань.

Он благодарил ее на своем языке, быстро произнося японские слова, но затем отломил тоненькую веточку от заиндевелого кустика и нарисовал на снегу японские иероглифы. Варенька радостно слушала и смотрела, улыбаясь его наивным хлопотам. Потом начертила на снегу елку, показала на ней украшения, стараясь объяснить, что будет праздновать Новый год, потом православное Рождество и Старый Новый год.

Решив, что японец усвоил ее известие о праздниках, она тихо добавила: «Можно мне Ваней называть тебя?»

Он опять приветливо закивал, заулыбался, а его раскосые черные глаза наполнились слезами.

Молодые познакомились. Добрая девушка приходила к пленному пареньку каждый выходной, а потом стала спрашивать конвойного, как забрать знакомого своего к себе домой погостить, хотя бы ненадолго. Строгий часовой велел обратиться к начальнику караула с письмом, с подробным описанием места, где будет находиться японский пленный.

Варенька выполнила все советы караульного, грамоту написала, отнесла начальнику, мундир которого был в нашивках секретной службы. Скоро и разрешил строгий начальник отпустить пленного на праздники новогодние, ненадолго. Радости девушки не было границ! С тех пор, как погибли милые ее родители, не бывало гостей в деревянном ее домике.

Стали они с древней бабусей к празднику готовиться. Приготовили пирожки с ягодой сушеной, благо много разных ягод было припасено у запасливых хозяек. Запекли зайца в сметане, его по случаю купили у знакомого охотника… Достали из погреба березовый квас, на весеннем березовом соке настоянный.

Раненько, в день праздничный, прибежала Варенька забирать японского парня. Командир конвойных сделал все, как положено, да не утерпел и сказал: «Такая красивая! Неужели русского жениха не нашлось?!»

Вышел Ю Фань из барака, осторожно, тихо так к Варе приблизился. Стала она ему объяснять, куда его поведет, а он молчит, только улыбается ей. Взяла Варенька сокровище свое за руку и повела по заснеженной дороге. Долго шли молодые заснеженным царством, сказочным лесом: мимо елочек в пушистых белых платочках, мимо заиндевелых берез, мимо скачущих быстрых белочек. Ю Фань говорил японские слова, а Варенька смеялась звонко «Кимоно!» — говорил Ю Фань, показывая на ее полушубок. А Варя заливалась, как колокольчик серебряный, звонкий.