Нэнси Коллинз - Ночью в темных очках

Колесс была похожа на уродливое пугало, из которого вытряхнули соломенную набивку. Кожа повисла пустым мешком. Сущность Зебулона выдавилась из пустых глазниц как третьесортный джин в потустороннем полиэстере. Он воспарил под потолок, хмуро глядя на то, что осталось от его жены.

Пустотелая женщина покачнулась, лишившись сверхъестественной силы, что поддерживала иллюзию жизни. Она подняла алые пальцы к слепому лицу, нижняя челюсть отвисла в пародии на вопль. Звука не было, потому что у нее больше не было ни горла, ни легких.

Сколько же он оставил? Ровно столько, чтобы она поняла, что с ней сделали.

Кэтрин Колесс рухнула, как взорванный дом, внутрь себя. Призраки замерцали, их лица потекли, и мертвецы стали таять. На глазах у Сони Зебулон Колесс, Клод, семейство Скаггов слиплись воедино, как воск свечи, и через секунду комната плавала по щиколотку в зеленоватой жиже. Фосфоресценция эктоплазмы уже исчезала, и через час ее нельзя будет отличить от плесени.

Соня глядела на труп, лежащий среди собственных внутренностей. Тело Колесс было невредимо, если не считать изуродованной шеи. Судмедэксперту очень трудно будет объяснить этот случай самоубийством.

Векслер лежал на траве, прижав к сердцу ключи от машины. Он был бос, и пара дорогих туфель лежала на траве, уже погубленная росой. Лицо Векслера было растянуто в грубой пародии на классическую маску греческой комедии. Соне он напомнил того безвестного бродягу, которого бросили на огороженный корт.

Она сдвинула тяжесть на плече и попыталась взять ключи от «БМВ». Векслер не отпускал. Тогда она опустила ему на руку каблук и в ответ на хруст костей улыбнулась.

Надо было спешить – скоро приедет полиция. Соня оглянулась через плечо на особняк и заметила отблески пламени в нижнем этаже.

Открыв багажник, она положила туда тело Клода. Импровизированный саван она соорудила из шторы, взятой в кабинете. Другой шторой она подожгла дом.

В долгосрочной перспективе будет лучше, если не возникнет вопросов об истинной природе кончины Колесс. Одно дело – загадочная смерть, совсем другое дело – смерть необъяснимая.

Соня последний раз остановилась перед тем, как сесть за руль машины Векслера. Уже почти светало, и в утреннем воздухе витал пьянящий аромат смерти.

Телеведущий с безупречной прической и совсем без морщин на лице улыбнулся в камеру номер один:

– ...и наши поздравления счастливым родителям в зоопарке!

Улыбка чуть погасла, но не исчезла совсем. Ведущий понизил голос, показывая, что сейчас будет серьезное сообщение.

– Полиция города и служба пожарной охраны по-прежнему озадачены событиями, которые уже получили название «безумная ночь». Сегодня, между полуночью и рассветом, в городе и пригородах произошло беспрецедентное число домашних драк, попыток самоубийства, изнасилований, уличных нападений и поджогов. Не менее пятнадцати человек погибло, и сорок пять получили повреждения различной степени тяжести.

– Власти сообщают, что ведется расследование инцидента, получившего название «Гайанский спектакль», который имел место в доме Кэтрин Колесс, телепроповедницы с неоднозначной репутацией. Сегодня утром там произошел пожар третьей категории. Пожарная команда обнаружила следы массового убийства. Подробности пока не сообщаются, но считается, что миссис Колесс погибла в огне. Также среди погибших числится популярный психолог и лектор доктор Адам Векслер, автор бестселлера «Делиться, заботиться и любить».

– Так какой же ожидается уик-энд, Скип?

– Похоже, ясный, Фред, почти без шансов на дождь.

Эпилог

Дети сначала любят своих родителей. Через некоторое время они их начинают осуждать. И очень редко прощают.

Соня Блу стояла среди надгробий и смотрела, как Клода Хагерти опускают в землю.

Сыпал мелкий дождь, заглушая слова панихиды. Гроб стоял над открытой могилой на машине, которая опускает незабвенных в вырытую полость одним нажатием кнопки. Кроме священника с печальным лицом, читавшего заупокойную молитву, в похоронах участвовали пожилая женщина, которую Соня посчитала теткой Клода, и пара бывших товарищей по работе.

Соня смотрела на старуху, мявшую мокрую пачку бумажных салфеток. Она их складывала и расправляла, не отводя глаз от гроба племянника.

Оценила бы тетушка, что Соня по пожарной лестнице влезла в квартиру Клода, аж на пятый этаж, с переброшенным через плечо трупом? Что уложила его в кровать? Да нет, наверное.

Соня подняла воротник и ссутулилась, закрываясь от дождя.

Может, она ему в смерти оказала еще большую медвежью услугу, чем в жизни. Оставь она его в дымящихся развалинах дома Колесс, у него хотя бы была приличная толпа на похоронах. Жертвы бедствий всегда популярны. Но тогда возникли бы вопросы, что мог младший санитар делать в доме знаменитой проповедницы, а этого Соня допустить не могла.

– Миз Блу?

Она так увлеклась своими мыслями, что не услышала его, пока он не оказался совсем рядом. Она обернулась, чуть слишком быстро, и сердито посмотрела на коротышку в черном костюме. За ним стоял человек повыше и помоложе, в шоферской ливрее, и держал раскрытый зонтик.

Коротышка в черном костюме смутился, когда его взгляд натолкнулся на непроницаемые стекла ее очков. Он кашлянул в кулак.

– Гм, миз Блу, моя фамилия Оттершо. Я представляю интересы своего нанимателя, мистера Джейкоба Торна. Согласно инструкциям мистера Торна, я должен передать вам вот это, – он достал из нагрудного кармана конверт плотной бумаги, – и сообщить, что мистер Торн, весьма высоко ценя действия, предпринятые вами для его пользы, просит тем не менее передать, что предпочел бы никогда вас больше не видеть, и надеется в этом на понимание с вашей стороны.

Оттершо подал ей конверт. Выполнив свои инструкции, он повернулся и направился к лимузину, припаркованному на узкой дороге, вьющейся между надгробиями. Шофер последовал за ним.

Соня пружинным ножом вскрыла конверт. Там был чек на предъявителя, выписанный на семейный банк. Некоторое время она рассматривала цепочку нулей, потом лимузин.

У машины были тонированные стекла, но она рассмотрела две фигуры на заднем сиденье. Оттершо... и Торн.

Он виноват не меньше Колесс. Он ей велел убить тебя. И это он сообщил Колесс, где тебя искать, когда ты ушла из его дома. Наверняка он заказал убийство Клода.

– Сама знаю.

Знаешь? И собираешься так стоять и смотреть, как он уедет?

Шофер завел машину и тронулся с места. Темной полосой мелькнул за тонированным стеклом профиль Торна.

Погребальная служба кончилась, и никто не остался смотреть, как Клода проводят в вечность. Могильщик на бульдозере сгребал в яму сырую землю.