Олег Маркеев - Таро Люцифера

— Михаил Максимович Добровольский сделал немало для духовного возрождения российской диаспоры. Он патронировал школе-интернату для одаренных детей, принимал активное участие в деятельности Еврейского конгресса России, он был меценатом и щедрым благотворителем. Михаил Максимович, я сам это не раз от него слышал, весьма скромно оценивал свой вклад национально ориентированного филантропа и мецената. Боюсь, что он показалось кому-то чрезмерным.

Следом на экране появился некто представительной наружности, резко контрастирующей с бегающими глазками попавшегося фарцовщика. «Сопредседатель движения „Круглый стол бизнеса России“ Лев Рубин», — прокомментировали титры.

В лице Михаила Добровольского мы потеряли надежного партнера и верного друга. Нам еще предстоит осознать всю тяжесть утраты. Но уже сегодня можно констатировать, что это не просто очередное убийство известного бизнесмена. Это — вызов всему бизнес-сообществу. — «Двигатель Круглого стола» Рубин прищурился в камеру и изрек:

— Если это «черная метка» всем нам, то мы готовы принять вызов. Для начала мы решили провести собственное расследование. За любую информацию, способную пролить свет на это вопиющие, вызывающее по своей жестокости преступление, будет выплачено вознаграждение в один миллион долларов. Все, кто готов и в состоянии помочь нашему расследованию, пусть обращается в офис Движения «Круглый стол бизнеса России». Мы гарантируем полную конфиденциальность. Мы, в отличие от Генпрокуратуры, способны провести собственную программу «защиты свидетеля». Для этого у нас есть все средства и возможности.

Корсаков хотел заочно задать вопрос Льву Рубину, что он имел ввиду под «черной меткой». Но господина Рубина уже сменил волосатый аналитик из бродячого племени фри-лансеров. Очевидно, для бизнес-сообщества он не представлял никакой ценности, и парня прямиком бросили на амбразуру.

Он с бледным лицом смертника начал резать правду-матку:

— На основании установленных фактов следствие склоняется к ритуальному характеру убийства. Но что это за факты? Место преступления — подвал дома. На самом деле винный погреб. Михаил Добровольский был известным коллекционером раритетных спиртных напитков. Обращаю внимание, ни одной бутылки, цена за многие доходит до сотни тысяч долларов, не тронуто. Ни одной! Второй факт — положение тела: труп после длительных пыток был распят на столе. Вместо гвоздей использовались кинжалы-распятия. Третьим был нанесен летальный удар в область сердца. На первый взгляд, способ убийства говорит о сатанинском обряде. Но… Насколько известно, никаких иных следов ритуала: надписей, символов или атрибутов «черной мессы» не обнаружено. Это странно. И еще.

Какие сатанисты могли бесшумно снять вооруженную охрану и отключить систему сигнализации? Откуда они знали распорядок дня и маршруты движения потерпевшего, если его безопасностью занимались лучшие специалисты бывшей «девятки»? Как им удалось скрыться с места преступления? А дом, замечу, находится в центре элитного поселка. И еще вопрос: что это за оргия, если ее участники не оставили практически ни одного отпечатка пальцев, ни одного следа ног, ни одного оттиска протекторов шин на дороге?

До сего дня наши органы имели дело только с одним видом сатанистов: маргиналами с явными психическими отклонениями, потрошащих кошек на кладбищах. И следствие пытается нас убедить, что обкурившиеся пэтэушники с татухами «666» на пальцах и зачитанной «Поваренной книгой Антихриста» в кармане «косухи» способны на такое? Убежден, что следователи не идут по ложному следу, так сказать, искренне заблуждаются, а сознательно уводят внимание бизнес-сообщества от очевидной версии произошедшего.

Правдоруб перевел дух и с пассионарным экстазом сунул голову в петлю.

— Не выйдет! Все, кому адресовался этот, с позволения сказать, мессидж безошибочно считали его. Дело в том, что убийство произошло точно по сценарию, описанному в книжке «Русь Окаянная» некого Норки.

На экране мелькнула обложка с мрачным монахом на фоне золотых кремлевских куполов.

— Эта книжонка может считаться великолепным образчиком средства психологической войны. Кто не знаком с этой кагэбэшной лирикой, поясню, что в книге описана некая «Православная Инквизиция» терроризирующая бизнес-сообщество. Известная еще со времен большевиков операция «господа, сдавайте валюту!» идет под знаменем борьбы с сатанинской властью ростовщиков и казнокрадов. В столь благородном деле хороши любые средства — от офтальмологических операций на глазном нерве, обрекающих жертву Инквизиции на вечную слепоту, до превентивных выборочных убийств коррупционеров.

Уже на двадцатой странице опуса выясняется, что из-под рясы Инквизиции торчат вертухайские сапоги. Да, да, да! «Великая Православная Инквизиция» со всем своим сатанинско-поповским антуражем оказывается лишь зондер-командой некого братства людей с горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками. Где господин Норка нашел таких чекистов, ума не приложу. Не обладаю знаниями в столь тонких областях как суггестия, дистантное воздействие на сознание и тактика эффективного допроса. Короче, у Великого Инквизитора оказалась сатанинского бородка Феликса Эдмундовича.

Именно такого сатану, в сутане из спецгардероба оперативного департамента ФСБ и с томиком Григория Климова, предтечу и учителя господина Норки, в кармане и следует искать. Будет ли его искать прокуратура? Не уверен. Его будем искать мы — «Агентство экстремальной журналистики».

«За миллион долларов я бы искал даже бабушку сатаны», — машинально подумал Корсаков.

И после этого мозг включился на полную мощность, просчитывая все возможные варианты. На долгую минуту слух и зрение Корсакова полностью отключились.

В отличие от большинства людей он не «думал мысли», а видел калейдоскоп образов: ярких, живых, страшных в своей реальности. Один раз в жизни «лизнул марку» и был разочарован: ЛСДэшное «путешествие» показалось ему жалкой компьютерной мультяшкой по сравнению с теми живыми картинами, что генерировало его собственное сознание в своем обычном состоянии. Он даже нашел в специальной литературе точное определение своей способности — эйдетика.

Он протер плотно сжатые веки, словно выжимая из-под них остатки последнего видения: Леня Примак, распластанный на низком столике в мастерской. Отсеченная голова лежит на жостовском подносе, до краев заполненного вязкой кровью.

Потянулся к телефону. Набрал номер Примака. Ждал десять гудков. Потом уронил трубку на рычаги.