Сергей Дубянский - Деревянный каземат

Вадим вылез из машины и вдруг услышал вздох. Мыши не могли вздыхать так по-человечески.

– Верни меня на место… (Вадим оглянулся.) Мы ж с тобой так хорошо жили… верни меня на место и приведи свою Катю, как обещал…

…Ну, уж фигушки!.. – злорадно подумал Вадим. Включив свет, он извлек портрет и поставил на капот. Изображение, вроде, потускнело (или это свет был таким бледным?..)

– Верни меня на место… ты ведь даже обещал перенести меня в спальню…

– А правда, что ты – вампир, и я, как бык-производитель, трахал тех девок, чтоб ты потом забирала энергию? – спросил он в лоб, решив раз и навсегда определиться с потусторонними силами, либо переведя их в разряд реальности, либо …да действительно, сжечь на фиг все эти картины!..

– Но ты ведь тоже получал при этом удовольствие.

– Удовольствие получают добровольно, а ты фактически принуждала меня… (в это время в кармане тоненько запищал телефон). Извини, – Вадим отошел к воротам, где прием был гораздо лучше.

– Вадим Степанович, это мама Кати. Вы уж извините…

– Ну, что вы! Это вы извините, но тогда у меня тут с братом… сами понимаете.

– Вадим Степанович, Катя нашлась, но она потеряла память. Я пыталась… мы вчера весь вечер смотрели фотографии… представляете, какая беда?..

– А где она сейчас?

– Пошла прогуляться.

– Когда вернется, позвоните мне. Я хочу поговорить с ней.

– Спасибо вам огромное.

Вадим убрал телефон. Его мысли метались, как бильярдный шар между лузами, не попадая ни в одну из них – Костя, страшно висящий под потолком; вампиры, высасывающие непонятную жизненную энергию; потерявшая память Катя… Все это каким-то образом должно увязываться между собой, как те лузы зеленым сукном стола, но можно ли вычислить эту связь?..

– А что случилось с Костей? – спросил портрет.

– Костя повесился.

– Как?..

– Наверное, ему надоело плодить вампиров, – Вадим усмехнулся, – и, между прочим, перед смертью просил, чтоб я сжег все написанные картины.

– Только не это! – взмолился портрет, – ты ведь обещал, что Катя будет жить у нас, а тогда все встанет на свои места, уверяю тебя. Я не хочу терять шанс!..

– Да?..

Вадим задумчиво почесал нос. Собственно, сжигать портрет не было никакой необходимости – одиноко лежа в пустом гараже, он становился (если верить тому, второму портрету из галереи) абсолютно бессилен и неопасен. Куда интереснее понять до конца механизм происходящего – не каждый ведь день предоставляется возможность пообщаться с неведомым. Может, именно в этом и заключается смысл его жизни, а он ищет совсем не там и не то?..

– Хорошо, – заключил Вадим, – в спальню я тебя, конечно, не пущу – не люблю, когда на меня смотрят, даже картинки. Будешь снова жить в кабинете, но учти – Катю я тебе не отдам. Только попробуй что-нибудь сделать – мигом окажешься на помойке! – Вадим усмехнулся и взяв портрет, пошел в дом.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Узкий луч, продырявив темноту, выписал несколько замысловатых фигур, но не обнаружив ничего, расползся большим желтоватым пятном и зачах в бесконечности.

– Где ты? – спросил тихий голос и не получив ответа, добавил, – это я, не бойся.

– Я здесь, – донеслось ото всюду сразу, будто эхо отразило невнятный шепот от невидимых стен.

– Иди сюда.

Луч замер, обозначая путь. Катя вступила в него и тут же зажмурилась, то ли от слепящего света, то ли от слез, которые не могла сдержать.

– Мне плохо… здесь темно, сыро и холодно…

– Ты молодец, – успокоил голос, – иди за мной.

Чуть разжав дрожащие веки, Катя двинулась по лучу, постепенно терявшему яркость, и превращавшемуся в блеклый свет луны, который, в конце концов, окончательно растворился в быстро светлевшем небе. Катя увидела уже знакомое кладбище, услышала шелест деревьев, причем, звуки возникли мгновенно, словно кто-то включил магнитофон. На одном из памятников сидело мохнатое существо, поигрывая предметом, похожим на старенький фонарик.

– Милый ты мой! – Катя бросилась к нему, споткнулась и, наверное, грохнулась бы прямо на острые пики оградки, если б порыв ветра не поддержал ее.

– Не спеши, а то упадешь, – волосатое личико улыбнулось.

Катя подошла к памятнику, опустилась на колени и робко протянула к ангелу руку.

– Я подумала, что ты бросил меня, – она шмыгнула носом и вытерла глаза, – я даже представить себе не могла… я… – она сглотнула слезы.

– Успокойся, – ангел взял в свою маленькую ручку огромный Катин палец, – я все знаю, – он потерся о палец щекой, совсем как кошка, и от этого прикосновения Катя ощутила странное, ни с чем ни сравнимое тепло.

– Ты меня не бросишь? – она улыбнулась сквозь слезы.

– Я ж не муж, а ангел-хранитель. Успокойся и давай поговорим. Все-таки ты «засветилась» раньше времени и это ни есть хорошо, – голос ангела сделался серьезным.

– Я не хотела, – Катя высвободила палец (раз пошел деловой разговор, тут уж не до сантиментов), – но что мне оставалось? Я ж не шлюха какая-нибудь, чтоб ложиться под каждого алкаша? Я не такая, понимаешь?..

– Максималистка ты моя, – произнес ангел так ласково, что Катя даже удивилась, ведь обычно он оказывался недоволен всеми ее поступками.

– И так будет с каждым! – продолжала она твердо, – я их всех буду убивать! Если она такая подстилка…

– Подожди, давай без эмоций, – остановил ее ангел, – убивать всех не в твоих интересах. В конце концов, ее поймают, а на зоне будешь гнить ты. Вдумайся в это – она-то вернется в свой портрет, чтоб поджидать новую жертву, а твоя жизнь закончится навсегда. Чувствуешь разницу?

– Ну и что?! – Катя заносчиво вскинула голову, – я, может, недавно полюбила человека, а должна трахаться черти с кем! Да если б я хотела!.. Знаешь, сколько возможностей у меня было?!..

– Тихо, тихо, тихо… – в такт словам ангел гладил ладошкой Катин палец, и ее боевой запал тут же улетучился, – теперь, вот, ты возмущаешься, а я ведь предупреждал тебя, что нечего лезть в эту историю.

– Ну, прости, – Катя вздохнула, – глупая была. Теперь я тебя всегда буду слушаться.

– То-то же, – ангел довольно потер ручки, – и что вы, люди, за создания такие? Пока беда не случится, никто ни во что верить не хочет… ладно, слушай – поскольку захватчица не может тебя найти по причине своей бездарности и неопытности, она будет выживать тебя медленно, изолируя от знакомых людей и вещей.

– Она что-нибудь сделает с мамой? – встревожилась Катя.

– Ничего она ни с кем не сделает – она просто уйдет и начнет новую жизнь, а тогда от тебя ничего не останется. Но пока ты еще существуешь, ты можешь тоже влиять на нее. Обратная связь, так сказать.