Анастасия Лик - Я буду первым

Ева, служившая его Семье почти шесть лет, лучший Комиссар в Европе, — и прошла инициацию. Этого просто не может быть!

— Мистер Саржу, ваш меч у вас с собой? — спросила она обречённо.

— Да, разумеется.

Ева поднялась на ноги, сняла с себя мантию Комиссара и опустилась перед Охотником на колени, низко склонив голову.

— Позаботьтесь об Артёме, пожалуйста. Вы понравились ему.

— Ева, Ева… нет… — он взялся за голову. — Скажи, что это твой амулет морока дал сбой, ты не можешь быть ведьмой!

— Мистер Саржу, моя мать была ведьмой, это она убила отца, — тихо прошептала Ева. — Прошу вас, пока не пришёл Артём, убейте меня. Я… я не смогу жить такой. Эта дрянная кровь… прошу вас, — заплакала она.

— Ты знала?

— Да, но моя кровь сильно разбавлена, в ней от ведьмы так мало, и я надеялась, что смогу жить, как человек.

— Бог мой, Фабре! Это не имеет значения — одна капля или две! — закричал Матис, смотря на склонившуюся перед ним девушку. Что же делать? Что?! Убить? Рука Охотника потянулась за коротким мечом, висевшим на бедре, но нет! Это же Ева, он не сможет убить её.

— Уходи. Собирай быстро вещи, бери Артёма и возвращайтесь в Россию. Деньги я тебе дам, — решительно сказал он. — Быстро!

— Нет, вы должны убить меня, — возразила она, поднимая синие глаза.

— Ты слышала приказ! Бери свои амулеты и носи, не снимая! — гаркнул Матис, схватил девушку за руку и резко поднял на ноги.

Ева протестующе отвернулась.

— Моро знал? — спросил Матис.

— Да. Его домработница ведьма, она узнала меня, — прошептала Ева.

— Домработница? Почему об этом не было в отчёте?

— Было во втором, — возразила она. — Но, мистер Саржу, я не хочу жить, как эти твари, прячась в подвалах и боятсь выходить на улицу. Я не хочу быть ведьмой! — закричала Ева и расплакалась. — Крис говорил, что это не проклятье, что с этим можно жить и если не колдовать, то Охотнику мы не видны, но я не хочу!

— Тихо, не шуми, — ответил Матис, судорожно соображая, что делать. Комиссар переродилась в ведьму — это установленный факт, она ненавидит свою сущность и желает смерти от его руки. Дьявол! Вот о чём говорил Моро! Со стороны эта ситуация ему казалась несколько другой: простой Охотник почувствовал власть над тварями, собрал их и взял над ними контроль. Эдакое маленькое царство в рамках Клининграда с царём и его рабами. Конечно, в последних отчётах Ева писала, что Моро не смог убить джинна, спасшего его от Карворов, не мог убивать невиновных… бред, как тварь может быть невиновной? Это в их дрянной крови. Но Ева… она же не такая. Добрая, нежная, верная.

И то, что она ждёт смерти от его руки, тому подтверждение.

— Где твои амулеты? Надевай быстро, пока тебя никто не увидел.

Ева послушно пошла к белому саквояжу, лежавшему у кровати, и достала деревянную коробку.

— Мистер Саржу, вы позаботитесь об Артёме?

— Сама о нём позаботишься, — прорычал он в ответ, забирая из её рук коробку и открывая. Изучил богатый выбор, выбрал подвеску в виде капли, скрывающую сущность, и сам надел её на шею девушки. Оценивающе посмотрел на неё.

— От тебя фонит, как будто ты жертвы приносила, — проворчал он, снимая подвеску, и продолжил изучать содержимое коробки, но он был не слишком большим специалистом в этом деле. — Что из этого самое сильное?

Ева показала на тонкую чёрную нить.

— Вы не понимаете… я не смогу так жить.

— Ты БУДЕШЬ так жить! — выкрикнул Матис. — Ты обязана поднять Охотника Моро! Я с ним не справлюсь, никто не справится, только ты. Куда это надевается?

— На запястье.

Матис грубо дёрнул Еву за руку и надел тонкую нить. Сделал шаг назад и удовлетворённо кивнул.

— Ева, посмотри на меня. У тебя шесть часов, чтобы покинуть страну, потом я заявляю, что ты пропала. В Калининграде сейчас Герцык, если он тебя увидит — убьёт. Это, — поднял он ее руку с чёрной нитью, — не снимать!

— Его нельзя носить постоянно, — тихо ответила Ева, и Матис обречённо схватился за волосы.

— Сколько?

— Сутки.

— Хорошо, я отзову Охотника, как только он закончит с Моро, но я должен всегда знать, где ты. Поняла?

Ева кивнула.

— Я не знаю, как скоро ты перестанешь источать такую сильную энергетику ведьмы, я впервые вижу перерождение, но всегда носи свои амулеты. Не все Охотники такие, как мы с Моро, может, и тот, другой, скроет тебя от их глаз.

— Ты должен пообещать, что, если со мной что случится, ты позаботишься об Артёме, — попросила Ева. — Тогда я пообещаю, что не брошусь на меч первого встречного Охотника.

— Обещаю, — прошипел Матис. — Когда же вы научитесь думать не только о себе? Что Моро, что ты — эгоисты! На смерть они собрались! А о ребёнке не подумали.

— В Артёме сильная кровь, кровь Охотника, ему не место рядом с ведьмой. Ему нужен отец, который научит держать меч в руке. А что могу дать я?

— Жизнь, Ева. Ты можешь дать ему жизнь.

Ева задумчиво гладила густые кудри Артёма и смотрела в иллюминатор. Самолёт медленно наполнялся пассажирами.

С момента казни Кристофера прошло больше трёх часов, но мальчик не сказал ни слова. Он слушал, смотрел в глаза, кивал в ответ или, наоборот, отрицающе мотал головой, но молчал, а по холодным зелёным глазам понять его чувства было невозможно. Артём ещё никогда в жизни не был так похож на отца, как сейчас. Вот только Крис никогда не искал утешения в её объятиях.

Рядом на третье свободное кресло сел молодой парень.

— Добрый день, — поздоровался он по-английски, но сильный русский акцент подсказал, что это не его родной язык.

— Добрый, — ответила Ева на русском.

— Вы тоже возвращаетесь домой? — сосед явно обрадовался землякам.

— Да, — Ева ответила сухо, чтобы тот не стал приставать с расспросами. Он понял, достал из кармана впереди стоящего кресла бортовой журнал и углубился в чтение.

— Ева, — тихо прошептал Артём.

— Да, милый?

— Я всё равно тебя люблю, несмотря на то что ты стала другой, — сказал он.

— Спасибо, малыш, — поцеловала она его в макушку.

Почти все пассажиры расселись по своим местам. Ева посмотрела на часы. Ожидание взлёта всегда утомительно.

Мимо прошли ещё две женщины и мужчина следом. Он почти миновал кресла, где сидели Ева с Артёмом, но вдруг остановился и посмотрел на руку девушки, где из-под красной блузки выглядывал край тонкой чёрной нити. Сощурил глаза и, быстро кинув взгляд на беспристрастное лицо Евы, прошёл вперёд. Она вздохнула. Охотник. И как их угораздило встретиться с Охотником, да ещё и таким глазастым?