Дин Кунц - Потерянные души

Теперь мэр и оба члена городского совета встретились, как и планировалось, у двери, которая вела за кулисы, и через нее вошли в ресторан. Отделенные от Рыцарей синим бархатным задником, заперли и этот последний остававшийся выход.

В главном зале, где все приветствовали друг друга и обнимались, трое мужчин прошли за стойку бара. Зелл и Шэнли сделали вид, будто занимаются чем-то важным, но на самом деле своими телами прикрывали мэра, который запирал на два врезных замка дверь, ведущую из-за стойки в служебный коридор.

Эрскину не терпелось посмотреть, как будут работать Строители. Он еще не видел этого зрелища. Но, разумеется, главным событием этой ночи должно было стать убийство детей.

Никто из коммунаров не родился младенцем. Все пришли в этот мир взрослыми, выращенными за считаные месяцы. Они были не просто бесплодными, но и неспособными к сексуальной активности, а потому не могли произвести на свет детей.

Деторождение являлось неэффективным способом размножения. Разум коммунаров воспринимал детей не просто неэффективными, но и чужеродными созданиями. Не только чужеродными, но еще и вызывающими отвращение.

Они мечтали о том дне, когда во всем мире не останется ни детских голосов, ни детского смеха, ни смеха вообще.

Глава 64

Комплекс представляется невероятно огромным тем, кто предпочитает жить с иллюзиями, а не с истиной, они могут поверить, что он уходит в бесконечность: коридор за коридором, с бессчетными пересечениями, комната за комнатой, с комнатами над и под, напоминая железобетонную ипостась уравнения, которым Эйнштейн определил неопределяемое.

Виктор Безупречный не живет с иллюзиями. Нет ничего бесконечного или вечного, все когда-нибудь да закончится: и мир, и история человечества, и вселенная, и время.

Из комнаты с креслом и диваном он идет по двум коридорам, спускается в лифте, идет еще по одному коридору, проходит через две комнаты в третью, где стул с прямой, высокой спинкой стоит перед голой стеной.

За время этой прогулки он никого не видит. Не слышны голоса или шаги, кроме его собственных, нигде не хлопают двери, никаких посторонних звуков, только те, источник которых он сам.

Двести двадцать два индивидуума работают здесь, но Виктор видит ключевых сотрудников, лишь когда возникает такая необходимость. Остальных не видит никогда. Главный компьютер комплекса постоянно контролирует местоположение Виктора. Он также контролирует местоположение всех сотрудников, и на чип, встроенный в мозг каждого, поступает сигнал о приближении Виктора, давая сотрудникам возможность укрыться и не попасться на глаза – а также не увидеть его – хозяина этого лабиринта.

Ненужные встречи лицом к лицу – потеря времени. Они отвлекают и снижают эффективность.

Вначале Виктор работал с десятками лучших ученых этого, да, пожалуй, и любого века. Они все мертвы.

Теперь в комплексе только коммунары. Они называют его Улей, и в слове этом нет никакого негативного подтекста. Они все восторгаются организацией, трудолюбием и эффективностью пчел.

В комнате, где стоит единственный стул с прямой спинкой, Виктор садится. Рядом со стулом маленький столик. На нем холодная бутылка воды. Около бутылки – белое блюдце. На блюдце лежит светло-синяя капсула. Виктор открывает бутылку, отправляет капсулу в рот, запивает водой.

И ждет появления на голой стене, которая на самом деле плазменная панель, «картинки» из ресторана, где проводят семейную встречу Рыцари небес.

Пока Виктор ждет, он думает.

Думает он всегда. Его разум постоянно заполнен мыслями – они гудят, они роятся – идеями, теориями, экстраполяциями. Идеи такие глубокие, и их так много. Величайший ум, какого никогда не знал этот мир, и второго такого уже не будет.

Одна из лучших его идей – создание существ, которых он назвал Строителями. Пока он видел их в действии только на лабораторных испытаниях, и с нетерпением хочет посмотреть, как проявят они себя в реальных условиях, когда будут убивать и перерабатывать людей в ресторане.

Исходный Виктор, будучи человеком во плоти и заложником своего человеческого происхождения, мыслил, по большей части, архетипами[42] и клише. Он хотел создать Новую расу исключительно сильных и практически неуничтожимых людей, заселить мир бессмертными, стать их живым богом, то есть богом богов.

Виктор Безупречный – абсолютный материалист, стать таким исходный Виктор не мог и мечтать.

Он не собирался создавать расу бессмертных суперменов. Коммунары ничем никогда не болеют, но такой иммунитет – следствие биологических особенностей их организма, уникальности их плоти, а не цель, которую он ставил перед собой. И хотя раны коммунаров заживают быстрее, чем у людей, чтобы их убить, требовалось приложить лишь чуть больше усилий в сравнении с человеческими существами.

Чтобы стать богом, необходимо признавать идею существования Бога, и Виктор Безупречный, в отличие от исходного Виктора, на такое признание не пошел. Он не хотел создавать ничего вечного. Он желал только одного: стать связующим звеном между миром, какой он теперь, и миром без единого думающего существа. Он создавал, чтобы уничтожить. Его видение мира – мир без видения, без идеалов, без цели.

Для Виктора Безупречного нижеприведенный вопрос не стоит и задавать: если в лесу падает дерево, и никто этого не слышит, сопровождается ли его падение каким-либо звуком?

Виктор Безупречный отдает предпочтение другому вопросу: если человечество больше не существует на Земле, чтобы видеть, слышать, обонять, ощущать на вкус и ощупывать богатство природы, будет ли Земля продолжать существовать при отсутствии человечества? Его ответ – нет. Разум постигает материю и наполняет ее смыслом. Без разума, воспринимающего материю, она становится бессмысленной. То, что нельзя постигнуть пятью органами чувств, не существует.

Он создал два связанных между собой, но и отличных одно от другого существа, призванных помочь ему в уничтожении этого мира. Коммунары – двойники реальных людей, но не клоны в общепринятом значении этого слова, потому что биологически они не человеческие существа. Внешне они неотличимы от людей и представляют собой пятую колонну, которая оказывает содействие Строителям.

Строители на самом деле истребители, так что ирония налицо. Они и биологические машины, и механические. Как и коммунары, они тоже могут сойти за людей, но каждый Строитель сам по себе коммуна, колония из миллиардов наноживотных, существ размером с микроба, запрограммированных, как машины: каждое наноживотное – на специфическую задачу. Соединенные воедино, они могут обрести внешность мужчины или женщины, но действуют, как рой индивидуальностей. Каждое наноживотное разумно в широком смысле этого понятия и обладает минимальной памятью – но их объединенные интеллект и память сравнимы с человеческими. Каждое наноживотное может учиться на опыте и делиться полученными знаниями с миллиардами других наноживотных, входящих в Строителя.