Скотт Вестерфельд - Прикосновение тьмы

Вдруг он словно бы стал невесомым и взмыл в воздух. Рекс беспомощно замахал руками. Неизвестная крылатая тварь, тащившая его, покачнулась, и синий горизонт накренился.

Через пелену, плывущую перед глазами, он выхватил силуэты пауков и червей, гигантских змей и жадных до добычи кошек и еще каких-то темняков, которых он вообще не узнавал, — это были чудовища из кошмаров, помеси рептилий, млекопитающих и хищных птиц. Он даже не представлял себе, что бывает столько разных темняков, древних и повидавших виды. Земля под ним кишела ползучками, которые корчились под ногами у трех застывших человеческих фигур. Рекс узнал неподвижные лица Энджи и Эрнесто Грейфута с его камерой.

Среди темнякового писка послышался человеческий звук, похожий на всхлипывания ребенка.

Рекс через силу сфокусировал взгляд и увидел среди темных фигур маленькую девочку. Она лежала на земле, свернувшись комочком, голая, тощая, и удушливо хрипела.

Еще одна жертва в пустыне.

Но у Рекса не было никакого металла, никакого оружия, даже одежды не было — нечем бороться, кроме слов. Он сделал мучительный вдох болезненными легкими.

— Грандиозность.

Еще один удар, и он отшатнулся назад, раскачиваясь высоко над землей, как неумелый дилетант на ходулях. Но равновесие восстановилось, и он наконец увидел, как огромные крылья сгребают воздух по обеим сторонам от его туловища, волоча его за собой вверх. Блестящая вязкая слизь все еще липла к ним.

Он позволил глазам закрыться и все наконец понял. Кем была девочка. И кем он стал.

— Неисправность, — прошептал он.

Острая чудовищная боль вновь пронзила его, как будто его рвало огромными иголками. Слова из тринадцати букв были ядом во рту, как же иначе. Даже при мысли о них разум разбивался пополам, терзая ту часть мозга, которая до сих пор не могла поверить в случившееся. Ту часть, что еще была человеческой.

Слишком поздно бежать, слишком поздно бороться.

Рекс стал одним из них.

33

0:00

СЛЕДОПЫТЫ

Первая ползучка ударила без предупреждения.

Рой ползучек маячил невдалеке, указывая место, где должен быть Рекс, но летучая змея будто возникла из ниоткуда и отскочила от руки Джессики, оставив гудение, будто после удара молотком по плечевой кости.

Рука наполовину онемела, но Джессика выхватила фонарик.

— «Непредвиденно просветленный», — прошептала она и включила его.

Ток буквально заструился по ней, и следующая ползучка поджарилась в ярком луче, заполнив мрак алым пламенем и душераздирающим воплем. Джессика повела фонарем, поджарив еще пригоршню ползучек прямо по курсу.

— Как эта штука называется? — спросил Джонатан, щурясь от света, и показал на свой щит.

— Э… Десс сказала назвать его «Бробдинегский».

— А такое слово вообще есть?

— Да, это означает «великанский», или что-то вроде того.[27] — Она прикоснулась к щиту и еще раз произнесла имя.

Когда они спустились, Джессика заметила под ними какое-то движение на земле. Она махнула в ту сторону фонариком и подожгла целое гнездышко пресмыкающихся ползучек, которые их поджидали.

— Да они повсюду!

— Пытаются нас задержать, — сказал Джонатан.

Что-то вспорхнуло у них за спиной, и Джонатан вскрикнул: ползучка ударила ему между лопаток. Он споткнулся, когда они приземлились, и Джессика вместе с ним повалилась на соленую землю. Она выпустила его руку, и обычный вес упал на нее свинцовым одеялом. Сама девочка упала на мертвую ползучку и чуть не задохнулась от вони обугленного тела.

Джессика приподнялась на одно колено и резко развернулась, очертив круг лучом фонарика. В небе вспыхнули крылатые твари, но одна из них, прежде чем загореться, спикировала и впилась в ногу Джонатану.

— Давай фару! — крикнул он, отразив другую ползучку «Бробдинегским».

Джессика достала из кармана «Взрывоопасный» и резко раскрыла, выкрикнув имя. Огонь едва не ослепил ее, наполнив пустыню дрожащими тенями. Когда она занесла фару над головой, со всех сторон раздались вопли.

Перепончатые крылья перестали сотрясать вокруг них воздух, вскоре крики стихли вдали.

Джонатан прикрыл щитом глаза, в которых плясали лиловые отблески.

— И сколько эта штука будет гореть?

— Полчаса, думаю. Но она погаснет, если я ее брошу.

— Не вздумай. Я ни черта не вижу, но это лучше, чем попасть на зуб этим тварям. — Свободной рукой он ощупал правую ногу. — Теперь ты штурман. Говори, когда прыгать.

Джессика взяла его за руку. Легкость акробата подняла ее над землей, смешавшись с необузданной энергией, что текла по ее телу прямо в шипящий огонь. Девочка высчитала следующий прыжок и потянула Джонатана за руку, показывая направление.

— Три, два, один…

Они прыгнули, но раненая нога Джонатана подкосилась, и они закружились вокруг своей оси. Джессика подправила их полет, вывернув плечи, и второй закон Ньютона таинственным образом наконец-то перестал быть для нее загадкой. Слишком поздно для контрольной по физике, но еще не поздно, чтобы спасти Рекса… Они описали высокую дугу над пустыней и направились к рою ползучек.

— Приземляемся на пять, четыре, три…

Их ноги коснулись земли, и Джессика потянула Джонатана в новый прыжок — точно вовремя. В воздухе она прижала его к себе, чтобы он не отбрасывал клиновидную тень в небе над пустыней и они не стали мишенью атаки. Он зарылся лицом ей в плечо, моргая от искр «Взрывоопасного», которые плясали вокруг них.

— Еще разок — и мы на месте, — сказала Джессика на вершине дуги.

Туча ползучек и темляков уже бросилась врассыпную, перепугавшись ослепительного света, что скакал им навстречу. Джессика почувствовала запах собственных волос, обожженных вуалью искр, но, как и во время работы с паяльником дома у Десс, запах горения вызвал у нее лишь радостный трепет.

— Два… один…

Они вновь приземлились идеальным тандемом, угодив прямо в скопище врагов.

Казалось, они падают сквозь хор крикунов.

Во все стороны полетели сгустки пламени: ползучки, слишком медлительные или бестолковые, не успевали убраться с дороги и поджаривались под лучом «Взрывоопасного». Они били в воздухе горящими крыльями и пикировали на других, те тоже вспыхивали, и пожар стремительно распространялся вокруг Джессики и Джонатана, словно они парили в зрачке гигантского огненного глаза, который раскрывался все шире. Вот крылатая пантера угодила в огонь, стала носиться кругами, пытаясь сбить пламя, и наконец рухнула на землю.

— Что ж, на слух это было сокрушительно, — заметил Джонатан с крепко зажмуренными глазами.