Ольга Крючкова - Прелат

Рене ощутил острое чувство голода… Неожиданно он услышал до боли знакомый голос:

– Прошу вас идальго, проходите. Вы у меня – в гостях, чувствуйте себя свободно и откушайте со мной.

Рене вздрогнул и замер от неожиданности… Человек, сидевший на полу, с аппетитом доел кусок мяса, вытер руки о холщёвую тряпицу, и попытался встать… Но его чрезвычайно грузное тело не хотело ему подчиняться – на помощь тут же пришли девушки, они подняли хозяина, с обожанием взирая на него. Тот сделал жест рукой, который вероятно означал, что прислужницы свободны, они тотчас заняли свои прежние места.

– Дон Рене, я, что так изменился за столь короткое время? – полюбопытствовал хозяин.

Рене не верил своим глазам…

– Фернандо?! Вы ли это? – наконец вымолвил он в полной растерянности.

– Ну, слава Всевышнему! Вы обрели дар речи. Конечно, это – я! А кто ж ещё?! – воскликнул довольный собой профессор.

– Но… Я не понимаю…

– Да, я сам не очень-то понимаю, дорогой друг, как всё так получилось. Видите ли, виноват Его Величество случай…

Рене протянул руку и дотронулся до профессора. Тот рассмеялся.

– Слово чести, я – не призрак. Вот можете меня спокойно потрогать сколько вам угодно.

Фернандо вплотную приблизился к Рене. Тот не удержался и обнял его…

– Господи, Фернандо, дорогой друг… – расчувствовался Рене. – Я думал вы погибли.

– По правде говоря, я тоже так думал… Впрочем, вы вероятно голодны, откушайте со мной… Прошу вас, присаживайтесь и не обращайте внимания на мой внешний вид.

Рене послушно опустился на шкуры. Девушки, подхватили профессора и помогли удобно разместиться на своём почётном месте.

– Вот так, прекрасно… – пыхтел учёный муж. – За столом бы трапеза выглядела более привычно… Но что поделать – уж лучше так.

Перед Рене появилась глиняная чаша с жареным мясом, множеством овощей и совершенно незнакомых фруктов. Он подозрительно посмотрел на содержимое блюда, с трудом превозмогая голод.

– Ешьте, дорогой друг, не бойтесь. Мясо дикобраза вкусное и сытное, поверьте на слово. А все эти экзотические овощи и фрукты вполне сносны.

Рене ещё раз посмотрел на мясо.

– Дикобраза, говорите… Ну, что ж… Правда, я понятия не имею, как он выглядел при жизни.

– Да не важно, дон Рене. Кажется, он был похож на огромного ежа.

– Хм… Ежей я ещё не ел. – Сказал Рене и принялся с жадностью поедать мясо дикобраза. Оно показалось ему необычайно вкусным.

Профессор выждал, пока идальго несколько насытился и начал свой рассказ.

– Когда дон Рамирес принял решения спасаться бегством с места сражения, да простит Господь мои слова, ибо остаться – значит, обречь себя и оставшихся в живых на верную гибель, я, не помня себя от страха, поджигал титаниус и бросал его в ряды неприятеля. – Профессор перекрестился. – Страшно вспомнить… Так вот, когда оставшиеся в живых наёмники и вы под предводительством командора побежали в лес, я почувствовал, что – это конец, ибо страх сковал мои члены и бежать я попросту не могу. На меня надвигались эти чудовища, я бросил в них два титаниуса, сие возымело действие. Затем я машинально сунул ещё два мешочка за пазуху, не забыв к своему вящему удивлению и про огниво… И что вы думаете я сделал? Никогда не догадаетесь? – профессор рассмеялся.

– Мне трудно что-либо предположить, – признался идальго. – Я теряюсь в догадках.

– Вот я говорю: ни за что не поверите – я залез на дерево! Представляете!

– С трудом… – признался Рене, доедая внушительный кусок жареного дикобраза. На мгновенье он представил, как грузный профессор, словно кошка, карабкается вверх по дереву: да, картина была живописная!

– Жажда жизни, дорогой друг, – великая сила! Так вот я очутился на дереве по воли Божьей… – невольно профессор икнул, сказалась сытная трапеза. Рене посетила мысль, отнюдь не отражающая помыслы истинного христианина: «Вероятно у Господа огромная воля, дабы заставить шевелиться сего толстяка …». Профессор же продолжил свой рассказ: – Я трясся от страха, словно листок на ветру… Ох… Вспоминаю с ужасом. – Профессор смахнул рукавом одеяния пот, проступивший на лбу, задев роскошный головной убор, отчего тот слегка съехал на бок. – Не помню, сколько времени я просидел на дереве, но когда очнулся было тихо… Неожиданно я услышал голоса: переговаривались на незнакомом мне гортанном наречии. Я буквально вжался в дерево: неужели это сатанинское отродье ищет именно меня? – я не стану лёгкой добычей! И вот тогда я извлёк из-за пазухи два припасённых титаниуса, благо небольшое огниво всегда при мне. Вы же знаете мою привычку набивать карманы всякой всячиной! Я не задумываясь поджог трут одного из мешочков и метнул в кровожадных дикарей… Но… Видимо страх и усталость сделали своё дело: я промахнулся и к своему стыду очень сильно – мешочек упал почти под самым деревом. БУМ!!! Титаниус пришёл в действие! Меня буквально подбросило, и я упал на землю, ударился и потерял сознание. Не знаю, как долго времени я пребывал в таком беспомощном состоянии, но когда я очнулся, то увидел, что надо мной склонились эти размалёванные дикари – они явно хотели привести меня в чувство. И вот, когда я, наконец, открыл глаза, из их уст вырвался крик радости, если не сказа восторга…

Профессор, утомлённый долгим рассказом, прервался и отпил из чаши воды. Рене внимательно слушал, не переставая удивляться везению своего давнего друга.

Пока профессор утолял жажду, Рене заметил, как девушки внимают рассказу Фернандо. Конечно, они не понимали ни слова из сказанного им, но с каким обожанием они на него смотрели! Невольно идальго подумал, что после столь долгого воздержания он бы не отказался от одной из этих молоденьких дикарок. Затем его взгляд невольно скользнул на человека, находящегося несколько поодаль, того, что он принял за священника. Священник безмолвствовал, потупив взор…

– Так вот, дорогой идальго, я продолжу повествование о своих необычайных приключениях. – Фернандо откашлялся. – Дикари подхватили меня на руки и принесли сюда, в своё селение. Я думал – меня зажарят и съедят, или скормят каким-нибудь чудовищам, но судьба распорядилась по иному. Оказалось, что отец Николас, – профессор кивнул в сторону священника, – чудом спасшийся из Сен-Филиппе, принадлежит местному вождю в качестве раба. Так вот отец Николас отлично освоил местное наречие за годы миссионерства. Он многое может поведать вам…

Священник встал и поклонился идальго.

– Я рад видеть соотечественника вдали от родной земли… Надеюсь, сударь, ваша вера в Бога не покачнулась?

Рене удивлённо округлил глаза.

– Нет, святой отец, скорее напротив…