Наталья Калинина - Зеркальный лабиринт

Прищурившись, Рауль внимательно осмотрел стену, кое-где потрогав камни, оглядел потолок и пол. Затем развернулся ко мне:

– Решил проверить, нет ли тут двери, ведущей наружу. Должен быть выход, что бы там ни говорила Лаура.

– Ты ей поверил?

– А ты? – вопросом на вопрос ответил он. Я промолчала, не зная, что сказать. Поверить Лауре означало принять то, что мы действительно оказались в смертельной ловушке. Я неопределенно мотнула головой, не выражая ни «да», ни «нет».

– Зачем она ринулась в огонь? – недоуменно спросила я, все еще не в силах избавиться от стоявшей перед глазами картины с бегущей в горящую комнату девушкой.

– Не знаю. Надеюсь, когда проснется, расскажет, что за сумасбродство пришло ей в голову, – раздраженно ответил Рауль. – Сказала лишь, что огонь для нее – единственный выход. Вот как хочешь, так и понимай!

– Если Лаура нашла выход для себя, значит, он должен быть и для остальных! Я поверила твоей сестре, – с вызовом заявила я. – Но отказываюсь верить в то, что мы не отыщем решения!

– Я тоже, Анна, – спокойным тоном ответил Рауль, беря меня за руку.

– Сколько у нас времени? Проникнет ли дым сюда раньше, чем кто-то увидит горящий дом и вызовет пожарных? И видно ли его из поселка?

– Тише, Анна, не паникуй.

– Сложно, Рауль, оставаться спокойной! Мы пробовали открыть дверь, пробовали разобрать замок, пытались выломать решетки… И все оказалось бесполезным!

– Ты же сама сказала, что отказываешься верить в то, что мы не найдем решения, – напомнил Рауль, останавливаясь и беря меня за плечи.

– Мне кажется, что мы его ищем не там… И не так. Сейчас уже не важно, Рауль, возник ли пожар из-за проводки или это происки «темных сил», образовались ли трещины потому, что подземные воды подмыли фундамент или это опять же «вина» чего-то злого, поселившегося здесь. Нам нужно искать выход – всеми способами!

– Что ты хочешь сказать этим?

– Что выход и правда нужно искать в этом подвале, но не дверь в буквальном смысле слова. Если бы ты вспомнил все то, что я тебе рассказывала… Если бы поверил мне! – в отчаянии прокричала я. Показалось мне или нет, но в воздухе почудился запах гари. Дым уже проникает сюда?

– Если бы ты поверила… мне, – серьезно ответил Рауль, поглаживая меня по щеке тыльной стороной ладони. – В то, что все будет хорошо – и сегодня, и… потом, с нами.

Я не успела что-либо ответить, как он уже отпустил мои плечи и, пройдя немного вперед, присел над опрокинутым зеркалом. Я опустилась рядом.

Рауль молча, без объяснений, осторожно приподнял раму. На полу не оказалось ни осколочка. Он перевернул зеркало «лицом», и мы увидели, что стекло хоть и разбито, но все его части остались на своих местах. Видимо, оно было наклеено на заднюю стенку из фанеры, а не просто вставлено в раму.

– Вы с Лаурой считаете, что все зло исходит от этой невинной с виду вещицы? – спросил, поднимая на меня глаза, Рауль. Звучал его голос серьезно, без иронии.

Я молча кивнула.

– Ну что ж… Попробую… представить, что это и есть наша «дверь» отсюда. Уйдем из дома зеркальными коридорами, – улыбнулся он.

– Шутишь? – насторожилась я, все еще не понимая, поверил ли он мне или просто старается успокоить меня, создавая видимость… действий.

– Шучу, конечно! – преувеличенно весело отозвался Рауль, трогая обеими ладонями разбитую поверхность. – Но не шучу в том, что мы отсюда выйдем.

Я не ответила, приковав взгляд к его перебинтованной руке, а вернее, к темному пятну, проступившему на повязке.

– Рауль, у тебя, похоже, опять кровоточит рана.

– Ерунда, – с излишней беззаботностью, показавшейся мне наигранной, отмахнулся он. – Сказал ведь, как выйдем из дома, съезжу к врачу. Для твоего успокоения.

– Я не об этом… А о том, что рассказала Лаура.

– Я понял, Анна, – произнес Рауль другим тоном – опять серьезным.

Он поежился. В подвале было прохладно – даже для меня, одетой в свитер и джинсы. Неудивительно, что Рауль, обнаженный до пояса, замерз. Но в дополнение к этой прохладе из зеркала будто потянуло холодом.

Рауль убрал руки с зеркала, и я заметила, что на стекле осталось маленькое кровавое пятнышко. И в этот момент металлическая дверь, отделяющая нас от той части подвала, в которой находились друзья, с силой захлопнулась. Мы вздрогнули и испуганно повернули головы в ту сторону.

– Эй… – подскочил к двери встревоженный Чави. Подергал ее туда-сюда.

– Оренсе, как бы тебе сказать… Но вы, похоже, там оказались заперты. Не знаю, как эта железяка захлопнулась, ее никто не трогал, но ваш выход отсюда усложняется еще и этим приключением.

– Форт Боярд какой-то, – прошептала я. Сколько еще понадобится времени, чтобы огонь проник на первый этаж? И можно ли надеяться, что дым не просочится сюда? Я невольно принюхалась, боясь опять ощутить в воздухе запах гари.

– Вот видишь?! – кивнула я на закрытую дверь. – Как Лаура и ска…

– Тише, тише, – тронул меня за плечо Рауль. Затем поднялся на ноги, огляделся, поднял разбитый фонарь и внимательно его изучил. Потрогал пальцем край стекла, но, будто не удовлетворившись увиденным, покачал головой и поставил фонарь на пол.

– Чави! Дай мне сюда бутылку с вином! – крикнул Рауль, подходя к двери.

– Приятель, не время для праздника, – встревоженно пробормотал Чави. – Или ты настолько уверен в том, что мы не выберемся, что решил принять безболезненную пьяную смерть?

– Приятель, не время для разговоров, – парировал Рауль, требовательно протягивая сквозь прутья решетки руку.

– Держи! – сказал Чави, вкладывая ему в ладонь пыльную бутылку. – Может, нам тут тоже пару бутылочек откупорить?..

Рауль не ответил, вернулся ко мне, обхватил бутылку в середине и аккуратно стукнул ее горлышком о каменную стену.

– Ты собираешься пить вино? Напоить им меня?

– Нет, – спокойно ответил он.

И острием отбитого бутылочного горлышка поддел бинт на руке, будто собираясь его перерезать.

– Что ты задумал? – обеспокоилась я.

– Лучше ты, – протянул он мне осколок. Мой вопрос проигнорировал, похоже, специально. – Сними повязку. Быстро. Только не порежься! Это очень важно, чтобы ты не поранилась…

Я разрезала узел и принялась аккуратно разбинтовывать Раулю руку.

– Анна, небо, нет времени на это, – нетерпеливо перебил он меня. – Режь бинт вдоль.

– Что ты собираешься делать? – вновь тихо спросила я, наполняясь тревогой. Но, однако, повинуясь его просьбе-приказу, попробовала разрезать стеклом бинт. Попытка не увенчалась успехом: повязка была слишком плотной, не столько рвалась, сколько растрепывалась. К тому же я жутко нервничала.

– Давай я, – сказал Рауль. Отобрав у меня осколок, он кое-как распорол бинт. И то ли швы на его ранах действительно разошлись, то ли Рауль, грубо избавляясь от повязки, еще больше поранился, но вся рука у него в крови.