Укус - Ричард Карл Лаймон
— По его вине оно разбилось, — сказал я. — Это ему должно не везти.
— Но крестик-то был мой.
— Может быть, неудача поделилась между вами двумя.
— Три с половиной несчастливых года на каждого?
— Или все семь лет, но несчастья мелкие. Вполсилы.
— Да кого, черт побери, волнует — семь или не семь? — не выдержала Пегги. — Что случилось после того, как зеркало треснуло? Эллиот запустил вами в шкаф?
— Нет, — покачала головой Кэт.
— Что тогда?
— Он начал кусать меня. Пока кружил.
— Как он мог вас кусать, если вы были?..
— Вопрос — не как, вопрос — где.
— И где же?..
Сквозь облако пыли перед нами я различил загоревшийся тормозной сигнал.
— Всем — внимание, — объявил я.
Грунтовая дорога продолжала постепенно загибаться влево, но фургон, не спеша войти в поворот, притормаживал. Я ослабил нажим на газ. Моя нога замерла над тормозной педалью.
Пегги устремила взгляд вперед.
Кэт подалась ко мне, выглянула в проем между сидений.
— Как думаешь, зачем он тормозит теперь?
— Знал бы прикуп — жил бы в Майами.
Фургон свернул налево и загрохотал по грубой плоскости пустыни. Никакого намека на дорогу там, где он сейчас ехал, не было. Справедливости ради стоит заметить, что и особых препятствий передвижению там не было тоже. Редкие невысокие барханы, кактусы, полынь. Ничего такого опасного.
Я свернул с дороги и последовал за фургоном.
Машину подбросило.
— Полегче, — попросила Кэт.
Я убрал ногу с газа, и болтанка уменьшилась вместе со скоростью.
— Что-то мне подсказывает, что мы почти у цели, — тихо сказала она.
Да, похоже, Кэт была права. Что-то такое и я чувствовал. Неприятные холодок и тяжесть в животе.
34
— Ай-яй-яй, — вырвалось у меня чуть попозже, когда дорога под колесами настолько испортилась, что держать автомобиль ровно стало очень и очень непросто. С пивом мы закончили — Пегги так и не допила свое, — и я мог спокойно вертеть баранку обеими руками. Хоть в салоне машины и было прохладно чаяниями кондиционера, руль в моих руках был скользким, а рубашка от подмышек и до самой талии была пропитана потом.
— Нормально едем, — приободрила меня Кэт. Она наклонилась вперед, чтобы видеть через ветровое стекло, и сжимала спинку сиденья обеими руками. Отражение ее лица в зеркале заднего вида тряслось так сильно, что превратилось в смазанное пятно.
Пегги пристегнулась.
Мы пытались въехать на склон около горной гряды. Я изрядно опасался того, что мы могли вдруг начать скользить вниз — и тормоза не помогли бы нам остановиться.
— Все будет хорошо, — будто прочитав мои мысли, заверила Кэт.
— Очень сомневаюсь, — ответил я.
— Везде, где проедет он, проедем и мы.
Снегович в фургоне забрался повыше нас — и все еще поднимался.
Я глянул на Пегги.
— Ты уверена, что у фургона не полный привод?
— Уверена.
Нас чуть-чуть повело вбок.
— Это плохо! — успел выдавить я, прежде чем дыхание сперло.
— Куда мы карабкаемся? — спросила Пегги.
— Туда же, куда и он, — бросил я, кое-как выравниваясь.
— Возможно — к ущелью Брока, — сказала Кэт.
— Что там такого, в этом ущелье?
— В него Снегович сбросил одного насолившего ему типа, — объяснила Кэт.
— Брока, — подал голос я. — Парня, угнавшего его «Харлей». ДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ! — Над нами фургон вдруг вышел на ровную поверхность — и поехал вперед. — Я думаю, мы справимся! — И верно, несколько секунд спустя перед нашего автомобиля выволокся на узкую колею, вихлявшую между двумя крутыми, высокими скалами. Фургон только-только начинал по ней путь.
— Как Снег вообще нашел это место? — выдохнула Кэт.
— Может, он был на короткой ноге с доком Холидеем и Санденс-Кидом, — попробовал неуклюже пошутить я.
Мы поехали вслед за фургоном. Скалы слева и справа бросали на нас тени, казавшиеся более темными, чем, собственно, им даже полагалось быть. Мне казалось, будто я вел машину по дну глубокого грота, только никакой реки здесь не наблюдалось — одна только грязь и куски породы.
Казалось, путь длился уже очень долго. А солнца впереди не проступало. Конечно, эти скалы не могли тянуться вечно. Так что, быть может, уже очень скоро мы выедем из этого туннеля тьмы в просторы света.
И остановимся.
Мы должны были бы остановиться в ближайшее время; мы поднимались в горы, и местный ландшафт и так уже позволил нам зайти достаточно далеко. Рано или поздно он же нас и остановит.
Может быть, где-то на другой стороне прохода…
Тут мне стало страшно думать об остановке.
Все с нами было хорошо, пока мы двигались. Ничего плохого с нами не случалось, пока мы двигались.
В общем-то, до наступления темноты мы могли остановиться где угодно — и вряд ли, опять же, сильно рисковали бы. Но, так или иначе, место нашей остановки будет сценой для розыгрыша последнего акта.
Акта, которого я страшился больше всего.
— Мы, кстати, в хорошем положении для всяких маленьких хитростей, — сказала Кэт. — За нами ему сейчас почти невозможно уследить. Пейзаж не способствует.
Я чуть замедлил ход машины.
— И какую хитрость ты предлагаешь нам провернуть?
— Я сама еще не знаю. Есть идеи?
— Ты у нас — кладезь идей.
— Ну, кто-то может выйти из машины. Я, к примеру.
— И зачем?
— Можно подкрасться к нему, когда мы остановимся. Он-то будет думать, что мы все — еще в машине. Я бы застала его врасплох.
— Вы хотите, чтобы Донни убили? — спросила Пегги.
— Я хочу его спасти. Вот и все.
— Но мы не знаем, как это все выстрелит, — сказал я. — И не знаем, что Снег предпримет, когда мы остановимся. У тебя не получится подкрасться к нему незамеченной. И что, если он-таки заметит, что тебя нет в машине?
— Я не знаю, — сказала Кэт.
— Он убьет Донни, вот что, — нашлась Пегги с ответом.
— Да
