Дмитрий Глебов - Черный троллейбус

Оказавшись на месте, именно таком, как в видении, — только песок и ни деревца, ни кустика, ни травинки, — я рухнул в бессилии на колени. От сосны остался лишь низкий пенек, саму же сосну срезали и увезли неизвестные неизвестно куда, но, судя по всему, недавно. И тогда я сел на этот горестный пенек, закрыл лицо руками и зарыдал от безысходности. Когда я открыл глаза, то увидел, что с неба сыплются холодные белые опилки, именно такие, как сейчас. Я сразу успокоился и заснул. И спалось мне так сладко, как никогда до этого.

А потом я очнулся в гробике на колесиках. Я ехал в нем и понимал, что он сделан из той самой сосны. И был абсолютно спокоен. Абсолютно. Я понимал, что поездка эта судьбоносна. Я был беспечный ездок в гробике из сакральной сосны.

4. Вишневая косточка

— Ты думаешь, они идут по нашему следу? — спросил Вовка. — Поэтому опилки и посыпались?

— Не знаю я, что мне думать, — сказал Юра. — Единственное, что пришло в голову, когда это вновь началось, — надо смываться отсюда. И как можно скорее.

— Ты прав, — сказал Валя. — Пойдем дальше. Стряхнем холодные опилки с волос и одежды и пойдем дальше.

— Зачем?! — взвизгнула Оля, к тому времени уже сильно всех утомившая. — Зачем идти! Лучше полюбуйтесь на мои кеды! Правда, прекрасные кеды?

— Хорошие, — примирительно сказал Жека. — Пойдем теперь.

— Это — кеды мертвеца! — похвалилась Ольга.

— В смысле? — уставился на нее Вовка.

— В том смысле, что я сняла эти кеды с трупа, — невозмутимо пояснила она.

Окружающие глянули на нее с опаской.

— Не бойтесь! — засмеялась Ольга. — Я не убила его. Он умер сам, хоть и не своей смертью. Его убил мутант-шопенгауэр, когда я пыталась удрать из города демонов в прошлый раз. Мы как раз подошли к мосту. Нас было двое. Всего двое. Но сначала нас было семеро. Дошли до моста только двое.

— И ты молчала об этом?! — вскричал Валя.

— Да, — улыбнулась Ольга. — Но я не специально. Я просто начисто забыла об этом. Как и о том, что хожу в кедах мертвеца, а потом пошел опилочный снег, и я вдруг вспомнила. Они такие удобные, эти кеды мертвеца, такие удобные, что в них обо всем забываешь. Даже не идешь, а летишь. И ничего не страшно. Только я вдруг вспомнила кое-что.

— Что еще ты вспомнила, Оля? — как можно спокойнее спросил Валя.

— Я вспомнила, — сказала она, подняв глаза к звездам и начав кружиться на месте, как девочка на утреннике в костюме снежинки, — я вспомнила, как умер бывший хозяин этих чудесных кед.

— И как же он умер? — спросил Юра.

— Мутант-шопенгауэр откусил ему нос, и он умер от потери крови, — сказала девушка и засмеялась. — Я стояла на месте. У меня был шок. Монстр выскочил так неожиданно. Из темноты. Но вроде это была свободная темнота. Вроде там не стояло никаких мутантов-шопенгауэров, но оказалось, что стояло. И он набросился на меня, а тот парень бросился на шопенгауэра, и они стали кувыркаться в драке, и шопенгауэр победил и откусил ему нос. И, кажется, насытился этим, ему вроде с самого начала не столь уж много нужно было, и ушел обратно во тьму. Перед этим выплюнул сережку, будто вишневую косточку. А тот парень умер от потери крови. И я ничем не могла ему помочь. У меня был шок. Но я, честно, болела за него в том поединке. Только за него. За шопенгауэра я не болела. Никогда не понимала его метафизического анализа воли. Но мне надо было идти дальше, а я, как назло, была на каблуках. И тогда я сняла с мертвеца кеды, потому что хотела жить. Это ведь не так уж плохо, когда люди хотят жить, так ведь? А нога у меня большая, вы не подумайте. Размер как раз мой оказался.

— Оля, это все, что ты хотела сказать нам? — спросил Валя. — Если это все, то мы должны идти дальше. Оставаться на одном месте слишком опасно. То, что ты сделала... В этом ничего страшного нет. Учитывая обстоятельства.

— Нет! — гневно прервала его Оля. — Это не все! — голос ее дрожал от ужаса. — И еще кое-что я вспомнила! Я вспомнила, как звали того паренька. И как он выглядел. И тут я поняла, что этот мертвец — это ты, Паша! — с этими словами она ткнула Пашу в грудь указательным пальцем. — Это ты тот мертвец!

И тогда только все заметили, что все это время Паша шел босиком.

— Отдай мои кеды, — сказал он не своим голосом. Лицо его было синим, а вместо орлиного носа зияла дыра.

— Отдай мои кеды, — бесстрастно повторил он.

— Не отдам! — попятилась Оля. — Не отдам! Это теперь мои кеды! Ты отбросил их, а я подобрала. Они мои по законным основаниям.

— Тогда я возьму кое-что другое, — сказал мертвец-Паша и вонзил свои зубы в лицо Оли. Спустя мгновение она, безносая, лежала на асфальте, из раны хлестала кровь. Паша же будто растворился во тьме. Словно никогда и не шел с ними.

Оставшиеся беглецы приложили все силы, чтобы спасти Олю, перепачкались в крови, но так и не смогли удержать ее в мире живых.

— Почему он только сейчас на нее напал? Этот призрак. — спросил Жека чуть погодя.

— Не знаю, — признался Вовка. — Может быть, ждал, когда она вспомнит.

5. Вот и все

— Потусторонние существа любят устраивать шоу, — поделился соображениями Валя. И тут же натолкнулся на одного из них.

От неожиданности он чуть не упал. Перед беглецами стоял улыбчивый молодой парень довольно дикого вида. В заломленной на затылок кожаной кепке, русской народной рубахе, галифе и кирзовых сапогах. Он щелкнул пальцами, и в руках у него, откуда ни возьмись, появилась балалайка. Парень заиграл и запел:

На окошке два цветочка —

Голубой да аленький.

У покойничков на коже

Синие проталины!

Мы давно уже не пели,

Берегли мы горлышко!

Я у вас в руках не вижу

Ни факелов, ни колышков!

Вы зачем сюда пришли?

Жить вам надоело?

Если плоть вам объедят —

Я скажу «за дело»!

Гроб за гробом высится,

Град, из дуба сделанный!

За что людям помирать —

Спрашивать не велено!

Эээээх!

После этого парень принялся горланить частушки про каждого в компании. Оскорбительные частушки. Какое-то стэндап-выступление. Большинству современных русскоязычных рэперов стоило бы у него поучиться. Но в каждом куплете была скрытая угроза, становившаяся все более явной с каждой секундой.

Все шестеро стали медленно отходить назад, пока не услышали за спиной какие-то странные звуки. Это было то ли рычание, то ли мяуканье. Обернувшись, они увидели, что со все сторон их окружили странные существа. Полукошки-полусобаки, размером примерно с ротвейлера. Глаза хищников недобро светились желтым огнем.

Между тем демон-балалайщик заиграл нечто совсем уж неистовое.