С. Браун - Живые зомби

Открывший дверь молодчик из «Сигма Хи» с бутылкой пива в руках оторопело смотрит на нас, пытаясь сообразить, в чем прикол.

— Вы кто?

— Мы — друзья Ника, — говорю я, хватаю его за рубашку, прижимаю к двери и впиваюсь зубами в горло. Затем он падает на пол — тело бьется в судорогах, бутылка все еще зажата в руке. Вокруг растекается кровь.

Двое его однокашников в фойе кричат и роняют бутылки, затем припускают вверх по лестнице. Зак и Люк бросаются вслед как две борзые, а за ними и мы врываемся внутрь и запираем дверь на ключ.

Зимний семестр начнется только во вторник, сейчас почти два часа ночи, а посему мы не ожидали, что здесь полно народу. Сверху доносятся звуки попойки и музыка, так что у нас, по-видимому, забот будет предостаточно. И хорошо.

Хелен и Карл берут на себя нижний этаж, а я отправляюсь за близнецами наверх в спальни. Том с Наоми остаются у двери, чтобы никто не убежал. Разбираться некогда, и кое-кому из невинных людей придется расплатиться жизнью за то, что сделали сегодня те трое, но с нас хватит.

Наверху уже слышны удивленные возгласы и крики ужаса, сопровождаемые звуками всеобщего хаоса и истерии: значит, Зак и Люк делают свое дело.

Обязательно нужно повысить им жалованье.

В середине первого пролета я натыкаюсь на мальчишку в одних трусах, с еще не отпустившим стояком.

— Бежим! — кричит он, пытаясь проскочить мимо. — Наверху такое творится…

Тут он замечает мое покрытое волдырями лицо, стекающую по подбородку и забрызгавшую одежду кровь.

Он разворачивается, чтобы задать деру, но Зак сбивает его с ног — так лихо, что я почти завидую. Сколько же в нем злости! Я даю Заку возможность закончить и продолжаю путь на второй этаж.

Первые две комнаты пусты, зато в третьей я обнаруживаю голого парня с волосатой задницей, который пытается выбраться через окно. Одна нога уже снаружи, но вторую он не успевает убрать с подоконника: я цапаю его зубами за ляжку, прокусываю бедренную артерию и резким рывком втаскиваю обратно в комнату.

Сперва я не узнаю его, потом замечаю на полу военную форму. По какой-то неведомой причине вязаная шапка до сих пор у парня на голове.

— Нет! — вопит он. — Нет! Нет!

Он изо всех сил пытается достать хоть что-нибудь, чем можно драться, затем начинает молотить меня кулаками. Хватаю его за яйца и сдавливаю, чтобы он перестал дергаться, потом кусаю за руку и жую, рву куски мяса и выплевываю, пока не добираюсь до кости. Мама учила меня не переводить еду понапрасну, но сейчас у меня аппетита нет.

С того времени, как я прокусил его ногу и принялся за руку, он потерял уже много крови, однако все еще дышит. Пока.

Я наклоняюсь над ним и заглядываю в глаза. Его собственная кровь капает с моих губ ему в рот. Не знаю, узнает ли он меня. Не знаю, понимает ли он вообще что-нибудь. Я лишь хочу, чтобы мое лицо стало последним, что он увидит перед смертью.

— Это за Джерри, — говорю я и впиваюсь зубами ему в горло.

Я уже собираюсь уйти, когда слышу приглушенные рыдания. Открыв дверь в чулан, я вижу дрожащую голую девчонку, свернувшуюся клубком на куче грязного белья. Она смотрит на меня полными слез глазами.

Я тоже не отрываю от нее взгляд, от бледного лица и темных волос, и на мгновение мне кажется, что она — Рита. Но мгновение проходит.

— Привет, — произносит она.

Наверно, в шоке. Или видела меня в «Ежедневном шоу».

Представляю, как выгляжу сейчас, весь в крови ее парня. А может, это был секс на одну ночь? Не важно. Зря она сюда пришла.

Я стягиваю с кровати одеяло и накрываю ее, затем, прижав к губам палец, захлопываю дверь в чулан.

В коридоре стоит Люк, у его ног — еще один юнец из братства, мертвый и истекающий кровью. Зак загоняет в одну из комнат орущую брюнетку; к тому времени, как я заканчиваю проверять две оставшиеся спальни, она замолкает.

Снизу доносятся визг и крики. Кричат не только в агонии или от ужаса. Некоторые из членов братства отбиваются, подбадривают друг друга, пытаясь собрать в кулак остатки мужества. Но сильнее всего слышны хриплые возгласы Наоми — она призывает Тома «порвать эту суку в клочья» и подначивает всех и каждого словами: «Ну же, давай, покойничек! Неси сюда свою хлипкую задницу!»

А я-то беспокоился, что ей будет скучно.

Карла и Хелен не слышно; они не такие нахрапистые, как Наоми, и остается только надеяться, что им удалось запереть заднюю дверь. Сирены пока не воют, а значит, у нас еще есть время.

На площадке третьего этажа Люк уписывает миниатюрную блондинку, чувство стиля которой явно оставляло желать лучшего. Я напоминаю ему, что сейчас надо сосредоточиться на текущей задаче, а перекусить можно будет позже.

Люк бросает блондинку и несется по коридору, а я открываю первую дверь слева. В комнате на диване сидят двое. Один расслабленно откинулся на спинку, второй склонился над бульбулятором, стоящем на кофейном столике. Оба обкуренные в доску. Ника среди них нет. Взглянув на меня, оба начинают ржать, при этом изо рта у второго вырывается клуб дыма.

Я подхожу к нему, хватаю за волосы, бью лицом об стол, затем ставлю на ноги и откусываю нос, после чего вышвыриваю в окно, в темноту ночи.

Где-то в середине этого действа его товарищ прекращает смех и пытается оказать сопротивление, но быстро сдается, когда я прокусываю ему сонную артерию.

Хотя массовая расправа с членами «Сигма Хи» сама по себе приятна и увлекательна, я не получу полного удовлетворения, пока не найду того, за кем пришел.

Если вам не доводилось совершать налет на братство, чтобы жестоко и беспощадно отомстить за сожжение вашей любимой женщины, не родившегося ребенка и лучшего друга, то, наверное, вам этого не понять.

В комнате по другую сторону коридора лежит без сознания девчонка со спущенными трусиками, рядом с ней — использованный презерватив.

В самом деле, членов этого братства давно уже следовало прикончить.

В коридоре какой-то юнец, похожий на Джерри Сейн-фелда[29], трясет огнетушителем, угрожая опорожнить его на Люка. У Зака меж тем полон рот забот с высоченной рыжеволосой бестией, которая расцарапывает ему лицо ногтями.

Издали доносится знакомое завывание.

Хоть мы и договаривались бежать врассыпную, как только услышим сирены, я не намерен никуда уходить, пока не найду Ника. Остальные тоже не торопятся.

Возможно, нам трудно остановиться.

Или мы понимаем, что убегать бесполезно.

Или просто все это доставляет массу удовольствия.

Огнетушитель не срабатывает; двойник Сейнфелда швыряет его в Люка и делает ноги по коридору мимо светловолосого коротышки, выскочившего из комнаты с баллоном лизола и зажигалкой. Парень выставляет баллон вперед, нажимает распылитель и выпускает в лицо Люку огненную струю.