Александр Костенко - Интересно девки пляшут, или Введение в профессию

Я опять вылезла из машины в грязь и огляделась. Так, вот — две глубокие борозды от колёс. Понятно. Вот — мои следы около передней двери машины. Тоже понятно. Но больше никаких следов, ни свежих, ни размытых, вокруг машины не наблюдалось. В самом деле, не могла же незнакомка… как её там?., а, Бася, кажется… пройти по раскисшей пашне, не оставив ни единого следа. Конечно, нет. Я мгновенно успокоилась, допила коньяк и, тяжело вздохнув, стала выбираться на дорогу.

Шоссе было пустынным, и я побрела в деревню пешком.

— Ребята, наверное, с ума сходят, — говорила я сама с собой. — Интересно, Люсьена нашлась или нет? Скорее всего, она уже дома. И теперь все дружно ищут меня. Ну ничего, пусть немного поволнуются. От этих мыслей я даже повеселела.

Вдруг впереди на шоссе я увидела машину. Сомнений не было. Это был Мишкин «Фольксваген-Пассат». Он нёсся как угорелый. Поравнявшись со мной, автомашина резко затормозила и, оставляя на шоссе чёрные следы покрышек, развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Куда так торопимся? — улыбаясь, спросила я Мишку, буквально выпрыгнувшего из машины.

Мишка молча подскочил ко мне и, схватив за грудки, начал трясти меня как сумасшедший.

— Люсьену так и не нашли, — наконец сказал он, отпустив меня и устало сев на капот.

Тут я вспомнила, что говорила таинственная незнакомка, и мне окончательно поплохело.

В доме меня нетерпеливо ожидал участковый Христенко с двумя сержантами грозного вида.

— Оружие, — не поздоровавшись, сказал он, протянув руку.

— Интересно девки пляшут, — пробормотала я. — Может, вы всё-таки объясните коллеге, в чём, собственно, дело?

— Сегодня утром на Богдановской дороге нашли труп. Огнестрел из «Макарова». А ты, насколько я успел выяснить, всю ночь отсутствовала. Где ты была?

— Каталась на машине.

— Одна? В такую погоду? С табельным оружием?

— Да.

— Ну и глупо. Ты как «опер» могла придумать что-нибудь поинтереснее, — грустно проговорил участковый и исподлобья взглянул на меня.

Это был плохой признак. Дальше вообще всё шло, как в ужасном сне. Не успела я вложить в широкую мозолистую ладонь участкового свой табельный пистолет, как у меня за спиной выросли два сержанта, ловко защёлкнув на моих запястьях наручники. Дело явно принимало самый нежелательный для меня оборот. Потом, не давая каких-либо объяснений, меня вывели на улицу и без лишних слов затолкали в «уазик».

— Мужики, — сказала я, когда до города оставалось не более пяти километров, — отлить бы.

— Обойдёшься, — беззлобно бросил через плечо один из сержантов.

— Да ладно вам, ребята, свои ведь, — продолжала настаивать я.

— Наши, — с нажимом сказал участковый, — икру ложками не жрут. Так что сиди и не рыпайся.

— Да ладно вам, остановимся всего на две минуты. Что вам жалко, что ли? Тем более сами знаете, не трогала я никого. Потом же самим стыдно будет.

— Хрен с тобой, — прошипел участковый. — Вась, тормозни. Но учти, если что — стреляю на поражение. Усекла?

— О чём базар, — охотно отозвалась я.

Машина начала притормаживать, и я приготовилась. Молниеносный удар локтем в висок сидящего справа сержанта, и через мгновение мои руки, сцепленные в замок, тяжело опустились на затылок участкового. Уазик не успел ещё полностью остановиться, как между моих рук, скованных наручниками, оказалась голова водителя.

— Останавливай машину, — сказала я, — и без фокусов.

— Ну гадина, — прохрипел «водила».

— Давай, поторапливайся, — осадила я его, — ругаться потом будешь. И ключи от наручников достань. Так, молодец, теперь вставь ключик в браслеты и поверни. Молодец.

С этими словами я от души врезала ладонью правой освободившейся руки по шее водителя.

Переведя дух, я с гордостью посмотрела на творение рук моих. Сержант, сидящий справа от меня, кулём сполз с сиденья и не подавал признаков жизни. Участковый уткнулся лбом в торпеду автомобиля, а «водила» завалился боком на участкового. Всё, пора вылезать. Оттащить туши коллег в кусты оказалось делом нелёгким. И заняло минут десять. Пока я укладывала их рядком под кустами, Христенко начал приходить в себя и пришлось добавить ему по шее. Как бы там ни было, минут через пятнадцать я уже неслась обратно в деревню на нагло захваченном милицейском автомобиле.

Влетев на приличной скорости во двор собственного дома и чудом избежав столкновения с липой, я, не выключая маяков, выскочила и бросилась в дом. За столом сидела одна заплаканная Ниночка.

— Где все наши? — с порога рявкнула я.

— Жерар всех увёз с собой на эту чёртову мельницу, — глядя на меня широко открытыми от страха глазами, еле слышно сказала Нина и опять заплакала.

— Зачем?

— Забрать твою машину и осмотреть место, где мы оставили Люсьену.

— Ладно, я поехала за ними. Скоро сюда слетится вся местная милиция.

Если спросят, а тебя обязательно спросят, всем говори, что меня не видела. Где все остальные, тоже не знаешь. Ясно? — прокричала я ей в лицо и тут же поняла, что оставлять её одну нельзя. Менты чуть надавят, и она всё расскажет. А может, и давить не будут. Сама сразу расколется.

— Наташ, отвези меня к Женьке. Я боюсь.

— Сейчас поедем, — отмахнулась я, сваливая в мешок из-под картошки всё, что попадалось под руку. Банки с тушёнкой, сигареты, спички, соль. Тогда я ещё не знала, что это мне уже не пригодится.

— Поехали, я готова, — схватила я её за руку и поволокла к машине.

10

План мой был прост и незатейлив. Главное — встретиться с ребятами и отправить их на машине в Москву, чтобы они заодно отвезли в гостиницу Жерара и сообщили моему хорошему знакомому, подполковнику Сологубу, обо всех напастях, обрушившихся на меня. Сологуб Анатолий Иванович, а для меня просто Толик, трудился следователем по особо важным делам в Генеральной Прокуратуре Российской Федерации. Мы были добрыми друзьями и распутали не один десяток сложнейших уголовных дел. Я была уверена, что он придумает, как вытащить меня из этой передряги. Кроме того, как у «важняка» генпрокуратуры у него имелись все необходимые рычаги для того, чтобы помочь мне. А я тем временем попробую тоже пробраться в Москву, где с моими связями будет намного легче общаться с правоохранительными органами. И даже найти тех, кто похитил Люсьену. Я тешила себя надеждой, что это будет не очень сложно. В таком огромном мегаполисе, как Москва, и то ловим убийц, а уж тут-то и подавно справимся. Вычислить и поймать похитителей — это был мой единственный шанс. И следовало торопиться, так как с минуты на минуту вся местная милиция будет стоять на ушах. Одно было ясно как божий день — придётся уйти в партизанское подполье на один, максимум два дня.