Николай Шпыркович - Злачное место

Крысолов неопределенно хмыкнул при словах Жорика о том, что команду Хан порвал бы, как Тузик- грелку, однако категорически возражать не стал, что Артема не то, чтобы напугало, но и гордостью не переполнило, Жорик же продолжил:

— … Мы, вообще — то стрелять стали, да только, сам понимаешь — неразбериха, паника, кто по кому садит, тут тебе и зомбаки, и Хан носится, Мы ж пока сообразили, что это он все и учинил, а так думали хрен знает что: и что это вы на нас напали, и что зомбаки какие-то приблудные на нас набрели. А чего? Из Голодной волны до сих пор кое-кто забредает…. Ну а потом, когда сообразили все же, уже и поздно было — кого Хан замочил, кого зомбаки погрызли, кто сам на пяту дернул куда подальше…

— С Ханом что стало? — перебил его Крысолов.

— У нас там ПКТ был, мы по нему и долбанули. Мне показалось, что попали…, но не знаю я точно. Во всяком случае, он даже и раненый, Банкиру челюсть оторвал, будто бублик отломил. Ушел он от нас — и слава Богу…

— Куда?

— А я знаю? — пожал плечами Жорик. — Может, в ту же деревню ломанулся, а может так по лесам шастать пошел. Мы кое-как погрузились, кто смог, и сюда подались — ну, спасти, чтобы, кого можно.

— А из деревни, что же, — Артема удивил его собственный хриплый голос, — никого и спасать не надо было? Их что, всех там положили?

— Ну, пацан, ты извини, — развел руками Жорик, — на твоих — места не хватило, мы и так своих вон в грузовик погрузили и на "Уазик", а кроме того, и машины там побило, когда стрельба пошла. Ну и да, и не знаю, в общем-то — остался там в живых кто из твоих-то — после Ханова прохода. Может, кто и уцелел. И, это, кстати — Хан ведь от вашей бабы умом тронулся.

— Вас никто в деревню не звал! Это из-за вас все! — с ненавистью выкрикнул Артем, до боли стискивая в руках автомат. Он внезапно представил всех своих односельчан, тупо слоняющихся сейчас в зомбачьем виде по лесу, или лежащими невысокими холмиками в кустах черники и папоротника…. Еще немного — и он точно полоснул, бы по Жориной лоснящейся харе очередью, наплевав на последствия, однако теперь уже его руку выше локтя сжало, будто в тисках, и над самым ухом он услышал голос Крысолова:

— Артем, глянь по сторонам.

Он пришел в себя и, сглотнув вязкую слюну, скосил взгляд влево-вправо. На него смотрело сразу несколько стволов — и вовсе не все они были стволами "крестовых". Тот же санитар и та же Петровна точно так же отслеживали каждое его движение, и, видно было, не задумываясь, пустят оружие в ход, дернись он только. Ну, и, правда, а чего нет? Кто он им?

— Все разборки — за стенами учреждения, — лязгнул металл в голосе Дмитрия.

Каждого, кто начнет стрельбу — будем считать злостным нарушителем режима. За злостное нарушение — расстрел без предупреждения!

Вспомнив наставления Крысолова, Артем медленно опустил руки и начал неторопливо отсчитывать: "и-раз, и-два…", стараясь не смотреть на откровенно ухмыляющееся Жорино лицо.

Тем временем, большинство тяжелораненых "крестовых" унесли — кого на операцию, кого в изолятор, а кого и в реанимацию: Артем слышал, как Дмитрий распорядился перевести Куска в общую палату, как наиболее легкого. Ему хотелось возмутиться и заорать, что Кусок жизнью рисковал, чтобы их поселок уцелел, а "крестовые" — пусть все они попередохнут, до одного, но, помня, о словах Дмитрия о нарушителях режима, он только скрипнул зубами — хрен их знает, что у них тут за нарушение еще посчитать могут. Короткий остаток ночи они с Крысоловом провели в приемном покое — здесь все же было как-то поспокойнее, нежели возвращаться домой. Теперь уже вдвоем. В соседнем углу, вздумали было "кучковаться" и "крестовые", однако здесь уже решительность проявила охрана больницы, может, с подачи того же Дмитрия. "Крестовым" совершенно ясно и недвусмысленно дали понять, что их присутствие здесь нежелательно: в холле появилось несколько человек в камуфляже с нашивками "Охрана больницы", естественно — все при оружии и о чем-то быстро переговорили с Жориком, который явно взял на себя лидерство у бандюков. Жорик попробовал, было возмущаться и качать права, показывая в их сторону, но его быстро оборвали, после чего небольшая группка "крестовых" угрюмо покинула холл больницы, не очень то дружелюбно посматривая в их сторону. Вскоре на дворе зарычал мотор и "Урал" обшитый решетками медленно выехал со двора, демонстративно впритирку пройдя возле их "Нивы". Следом за ним выехал и "Уазик".

— А борзеют, "крестовые" — то, — задумчиво проговорил Крысолов. — Нам с тобой, Артем — шибко осторожно передвигаться надо, и даже в сортир ходить — по двое, гадить с автоматом в руке и дверь при этом не закрывать. Ну, или в такой ходить, что нам Дмитрий показывал. Наверняка, они уже знают, что у нас не команда, а так, огрызок. Тем более, Хана над ними сейчас нет, с ним-то — они на нас не дернулись бы — пока он не приказал бы, а сейчас — у них анархия, передел власти пойдет, кое-кто вполне может решиться хороший куш оторвать — да и свалить отсюда. Жорик этот — мне совсем не понравился. Если подтянут бойцов из лагеря, да еще местной гопоты возьмут — может быть кисло.

Появившийся вскоре Дмитрий подтвердил их опасения:

— Да уже все знают, что у вас всю команду повыбили. Причем многие уверены, что повыбили в самом прямом смысле — начисто, с упокоением, так что они считают, что вас только двое осталось…

— Это может, и к лучшему, — задумчиво сказал Крысолов. — Как там, кстати, наши?

— В общем-то, — осторожно сказал Дмитрий, — достаточно неплохо — учитывая, что у них было. У Сергея — все нормально, пароксизмов больше не было, он просится уже домой, ну, в смысле, к вам.

— А не опасно его, вот так вот отпускать? — усомнился было Крысолов. но Дмитрий отмахнулся покалеченной рукой.

— Чего быть, тому ему в наших условиях не миновать по-любому. Инфаркта у него нет, стенокардия есть. Можно на велоэргометре прокрутить, для установления класса — только что, по большому счету это даст? Санаториев — профилакториев сейчас все равно нет, а у нас всегда к сердечникам чересчур боязливо относились. Американцы, к примеру, считали, что уже на седьмой день после неосложненного инфаркта человек способен управлять автомобилем. Конечно, он нуждается в постоянном приеме медикаментов — тех же бета-блокаторов. Это, — не дефицит пока еще, да и сроки годности у большинства подобных препаратов — около пяти лет, да и потом можно будет использовать. В конце концов: пусть боярышник пьет — лишь бы только регулярно.

— Ладно, вам там докторам виднее — сами обо всем договоритесь. А остальные? Банан как?

— Пришел в себя — довольно улыбнулся Дмитрий. — Плохо помнит, как все произошло, тем более как он сюда попал, но команды выполняет точно, сила в конечностях хорошая, на имя свое кивает утвердительно. Если все так пойдет и дальше — думаю, что можно будет его экстубировать уже к обеду. Хотя, конечно, слабоват он еще, надо бы его полечить с денек — другой, и потом естественно — отдохнуть, а не по операциям шнырять. Ну, про Куска вы знаете, в смысле, что его перевели даже. Он там, в палате, кстати, порядок навел — один из "крестовых", что тоже туда лег, пальцы гнуть начал, так Олег ваш, он тумбочку свою просто за ножку взял и на вытянутой руке поднял — и подержал так, сопя через дырку в шее. "Крестовый" в момент заткнулся, лежит теперь спокойно, даже и охрану звать не пришлось. Я уже говорил — еще день, ну, максимум, два — и трубку можно будет вынимать. А дырка закроется. Вот Ким этот…