Скот Вестерфельд - Прикосновение тьмы

И все равно у Мелиссы не было другого выбора.

Она облизала губы, отчаянно мечтая о глотке воды.

- Прости, что я дотронулась до тебя, Десс. Но они же забрали Рекса… Я должна была его найти.

Никакого ответа, только стук кольев, вбиваемых в твердую землю. Каждый удар как сосулькой по мозгу Мелиссы.

Наконец молоток замолк.

- Теперь они о ней знают, да?

- Они и так знали.

Мелисса закрыла глаза. Здесь, в полусознании посреди пустыни, она покачивалась на волнах темняковых мыслей, и их размеренный ритм было проще уловить, чем гудящие мысли людей, от которых только голова раскалывается. Мадлен не в первый раз допустила промах, когда передала Джонатану и Джессике направление. Еще много лет назад темняки учуяли ее присутствие. Как же они могли упустить наплыв юных полуночников в Биксби? А ведь самые старые и мнительные параноики всегда подозревали, что кто-то выжил.

И тут она осознала очевидное.

- Поэтому они оставили нас в живых, - прохрипела она.

Стук прекратился.

- Что?

Говорить было больно, но, по крайней мере, Десс не вгоняла колья для палатки, пока слушала. Мелисса слегка приподняла голову и через силу перевернулась на бок, почувствовав ушибы на плечах и царапины от соляных кристаллов на ладонях.

- Мы не были угрозой, пока не явилась Джессика. А темняки же не дураки: они сохраняли нам жизнь. Чтобы найти Мадлен.

«И чтобы Рекс вырос», - добавила она про себя.

Они забрали Анатею слишком маленькой, поэтому она умирала всего через два года темняковой жизни.

Им нужен Рекс, чтобы служить им веками…

Мелисса застонала и уронила голову обратно в соль.

- Ты чувствуешь ее? - спросила Десс.

Мелисса вздохнула. От телепатии на такие расстояния у нее голова разорвется, да и все остальное. Она чувствовала, как по лицу текла струйка крови, медленно, будто густое масло. Но она должна дать Десс ответ.

И она направила свой разум через границы пустыни в безмолвный город, ища нулевую зону, которую вычислили цифры Десс, скрытую за искажениями полуночи.

Как раз вовремя Мелисса почувствовала, как они наблюдают, и поняла, что почти без сил. Их окружили темняки, осторожно поглядывая на барьеры, которые понаставила Десс. Но их внимание было очень пристальным. Они почти проследили за ее мыслями - по пути к Мадлен.

Мелисса улыбнулась и позволила знанию, полученному от Десс, рассыпаться, как потрескавшееся безосколочное стекло. Одно хорошо в том, что она вылетела через ветровое стекло; было легко вообще ни о чем не думать. Они вычислят, где прячется Мадлен, рано или поздно вычислят - по разуму Мелиссы, но только не сегодня, не после сотрясения мозга, от которого такая свирепая головная боль.

- С Мадлен все в порядке, - сказала она.

«Пока в порядке».

Десс продолжила вколачивать колышки. Защита может и не понадобиться - темняки ожидают более крупную рыбину. Темная туча свирепо бурлила где-то неподалеку, возбужденная от близости добычи…

- Нет, - промычала Мелисса, и ее голова упала на жесткую землю.

Она позволила сну овладеть собой, то выплывая из его милосердного потока (который мог ее убить), то возвращаясь. Быть в сознании больше не оставалось сил.

Разумеется, она обязана напомнить Десс о машине, которая замерла в шестидесяти ярдах от них. Старый «форд» застыл, но все равно мчится на скорости сорок миль в час и направляется он прямо на них. А за рулем никого.

Но предупредительные слова, видимо, не смогли оформиться в кавардаке мыслей Мелиссы. Посреди скопища темняков был вкус, который отвлекал ее, самый знакомый вкус на свете… Теперь уже другой.

Недалеко от них просыпался Рекс.

32

Мир кружился, сердце колотилось в паническом ритме. Рексу хотелось бежать, но ноги словно утонули в чем-то плотном, колючем и холодном. Потом он вспомнил, что бежать поздно: его схватили.

Рекс слабо пошевелил руками, царапая стену, к которой его придавило. Затем мир снова наклонился, и Рекс постепенно осознал, что твердая поверхность - это просто земля. Он лежал ничком, лицом вниз. Его легкие преодолевали какой-то жуткий вес, будто бы на него навалилось чье-то громадное бесчувственное тело.

И еще - он ослеп.

Рекс закашлялся, чувствуя во рту вкус соли и крови. Дышать было нелегко: чем бы там его ни отрубили похитители, в голове до сих пор звенело.

Он изо всех сил попытался открыть глаза, но какая-то дрянь прилипла к лицу. Он чувствовал, что та же дрянь размазалась по груди и между пальцами. Вязкие теплые жилки грязи тянули за губы, когда он попытался их разомкнуть и застонать. Его словно бросили в канаву вместе со свежими кишками со скотобойни.

Перед мысленным взором закопошились пауки, и Рекс вспомнил старого темняка у дома Констанцы, который, умирая, плевался горячей слизью. Сердце снова затрепетало, паника подступила к горлу, руки слепо заскребли. Но настоящие тарантулы, напомнил он себе, не плетут паутину.

Он потянул тяжелую ладонь к лицу и почувствовал, как она волочится по мелкому песку. Повернуть голову было невмоготу - его как будто зажали в тиски, - но он заставил пальцы поцарапать одну сторону лица, пока правый глаз не приоткрыл щелочку.

Рекс увидел синеватый свет и только теперь понял, что вокруг очень тихо. Лишь собственное сердце стучало в ушах. Должно быть, он много часов был без сознания. Уже настало время синевы.

В нем промелькнула искра надежды. Его похитители не до конца понимают, что такое тайный час. Они никогда не читали знания полуночников, только получали приказы от своих «призраков», слепо выполняя, долго не раздумывая. Возможно, они не понимали, что Рекс очнется, пока они будут неподвижными манекенами. Возможно, они допустили ошибку.

Но ему надо было двигаться, как-то встать. Может быть, время синевы только началось, но может быть - уже на исходе. А эта липкая грязь по всему телу - явно не добрый знак…

Рекс обхватил лицо обеими руками, отскребая прилипшую мерзость. Наконец он смог открыть оба глаза. Синий покров пустыни заполнил его поле зрения расплывчатым пятном. Рекс до сих пор не мог повернуть голову. Он хотел приподняться, но грудь оторвалась от земли лишь на несколько дюймов - и он рухнул обратно. Цепляясь за землю, он попытался перевернуться, стал рвать пальцами грязь, но тяжесть, навалившаяся сверху, плотно придавила его к земле и почти парализовала, а от тщетных усилий ему только стало труднее дышать. Он совсем не чувствовал ног.

Что это на него навалилось?

Не в силах оторвать лицо от грязи, Рекс попробовал соль. Теперь он понял, что это равнины. Его бросили в глубине пустыни, за много миль от человечества. Даже если полночь только началась, темняки скоро будут здесь.