Фёдор Леонов - Секретный пианист

                - Что же мне делать? - Растерянно спрашиваю Константина.

   Я не мог даже предположить, что после того, как судьба опять приведет меня в этот край,  снова предстоят незапланированные, весьма сомнительные испытания.

                - Альфред, не расстраивайтесь раньше времени. Поживете, пока у меня. Места хватает. На днях  познакомлю вас со своим  приятелем  Владимиром Рерихом,  братом художника. Послушаете, что он расскажет.

                - Спасибо, Костя. Мне придется воспользоваться и вашим гостеприимством и вашим предложением.

                - Располагайтесь и отдыхайте. Благодарить будете потом, когда  закончится ваше путешествие.

                -  Почему вы здесь живете? Зачем не уезжаете?

                - Как вы думаете, Альфред, сколько еще наших бывших царских офицеров прибывает каждый месяц в Хабаровск? – отвечает на вопрос вопросом Константин, – моя миссия и заключается в том, чтобы помогать им всем, также как помогаю вам. Сколько продержусь здесь, не знаю. Уеду, когда оставаться будет уже нельзя. Вот такая обстановка, дорогой друг.

               -  Какой вы молодец! Очень вам обязан! Могу ли я что-либо для вас сделать?

               - Думаю, что нет. Сам справляюсь. Чем меньше людей задействовано в этом деле, тем лучше для всех нас.

ГЛАВА 17.                         

                Русский барон с остзейскими корнями и верующий буддист по фамилии Унгерн-Штернберг, к тому времени  покоривший Монголию и женившийся на маньчжурской принцессе, мечтал  создать на полностью подчиненной ему территории «Срединное» государство с духовно-военным буддийским орденом во главе. Он преследовал благую цель - восстановить монархию в России и твердо верил в лично выдуманный факт, что брат императора, великий князь Михаил Александрович жив, и будет, кому управлять возрожденной империей.   

              Близкий друг Унгерна-Штернберга,  Владимир Рерих, с которым они сошлись в единомыслии, узнал, что Альфред является прямым потомком старинного остзейского рода и умудрился уговорить его присоединиться к этой необычной Азиатской армии, в большинстве своем состоящей из китайских, тибетских, бурятских, татарских, калмыцких и японских воинов. Рерих передал барону письменное обращение своего благородного командира.

             " Полковник  Альфред фон Тиссен, желаю видеть Вас у себя в ставке. Я и моя армия крайне нуждаемся в грамотных, обученных  искусству управления и ведения боя русских офицерах. По случаю Вашего согласия о служении и подчинении мне лично,  отпишу Вам во владение  значительные земельные угодья на территории Серединного государства. Я честен перед Вами и слово офицера держу ".

               На этот раз  раздумываю недолго. Через несколько дней  прибываю в штаб вышеупомянутой Азиатской армии.   

               Официальная ставка генерал-майора барона Унгерна-Штернберга находится в богом забытом степном городке под названием Даурия. Денег для содержания солдат и офицеров у барона совершенно нет, и  вся эта разномастная команда головорезов  добывает средства к существованию самостоятельно. Главный источник их доходов - собирание любого вида дани и опустошение проходящих через Даурию поездов. Дань берут не только драгоценностями и денежными купюрами, но даже одеждой, которую  меняют  на продукты.

               Мне претит такая манера  самообеспечения, созданная по воле сурового непреклонного командующего. Очень быстро полностью разочаровываюсь в своем выборе. Чувствую себя лишним в этой среде. Исходя из наблюдений за происходящими вокруг событиями, идея перебраться в Хабрин все более укрепляется  в моей голове.

               Полтора года прозябаю  в Даурии и отвечаю за охрану штаба, пока командующий находится на территории Монголии. Постоянно раздумываю: «как я могу осуществить свой план?» Заявить о  намерении в открытую  не имею возможности, в этом случае меня посчитают дезертиром и запросто лишат жизни. Жестокий барон не щадит ни офицеров, ни женщин с детьми. Остается два варианта на выбор: дождаться удобного случая, найти подходящего проводника и проехать через всю Монголию в Харбин. Этой опасной возможностью уже воспользовались несколько офицеров. Дальнейшая их судьба  неизвестна. Второй вариант тоже  не самый простой - под благовидным предлогом выехать в Хабаровск, и, пока еще не закончилась зима,  перейти границу по замерзшему Амуру. Далее китайские проводники доведут через сопки до ближайшей станции КВЖД. Места там дикие и мало посещаемые.          

              Из последнего разговора с Владимиром Рерихом  понимаю: время настало. Красная армия переходит в наступление и постепенно вытесняет представителей старой власти из Сибири и Монголии.

 Рерих с тревогой рассказывает свежие новости:

             - Судя по слухам, быстро распространяющимся по гарнизону, подконтрольная нам территория сужается, развязка близка. Скорее всего, мы не сможем удержать этот край в своих руках. Офицеры спешно исчезают в неизвестном направлении. Понятно, что Унгерн-Штернберг будет биться до конца и не отступится добровольно от своих владений, но положить свою жизнь в битве за монгольское государство не имеет никакого смысла.

               Решаем покинуть Даурию  в ближайшее время.

              Под предлогом срочного дела отпрашиваемся у командующего в Хабаровск.

 Садимся в поезд. Нас хорошо знают местные офицеры и казаки. Благодаря этому обстоятельству  добираемся до места назначения без приключений. С наступлением темноты  двигаемся по льду в сторону Харбина. Самое сложное место, которое предстоит пройти,  дорога между островами по фарватеру. С этих островов частенько стреляют по движущимся   мишеням.

              Идем по льду в километре друг от друга. На полдороги с острова ухнуло пару выстрелов. Мы замираем и прижались к земле. Тихо. Видимо, не по нашу душу. Дальнейший путь  проскакиваем удачно, без происшествий.  На берегу нас встречает китаец и за несколько юаней провожает  до ближайшей станции КВЖД.

 Утром  уже едем в поезде. Глядя в окно,  вспоминаю адрес своего знакомого, полковника Протасова. Помнится, Константин говорил, что он сможет приютить меня хотя бы на первое время.

              Выходим из вагона и прощаемся. Каждый из нас отправляется в свою сторону. Останавливаю рикшу, сажусь. Он везет меня  по нужному адресу.