Виктор Хорунжий - Дженнифер. Обитель скорби

– Джек… – едва вырвался из ее рта полувсхлип-полустон.

Взгляд оборотня, затянутый кровавой мутной пеленой, вдруг стал светлеть. Слепая ненависть в нем сменилась удивлением.

– Убей ее! Я приказываю тебе! – снова взревел Руфф.

– Джек… Не надо…

Растерянность и отчаяние отразились теперь в глазах оборотня. Но вместо того чтобы повиноваться приказу, он убрал тяжелую лапу и отстранился от девушки.

– Жалкая тварь!

Розоватое облако дыма пропало, и посох снова возвращал себе силу. Заклятие, блокирующее черную магию, истощилось, а смертоносное жало посоха повернуло свой раздвоенный язык в сторону Дженнифер, чтобы… пронзить насквозь зверя, закрывшего ее собственным телом. Оборотень бросился на своего хозяина; его клыки сомкнулись на шее Руффа; огромную пасть свело в предсмертной судороге…

Жар от пламени, перекинувшегося с бумаги на пыльные деревянные полки, обжигал лицо. Ничего не понимая, пораженная, Дженни успела заметить, как взмыл под высокий потолок ворон. Как безвольно, словно кукла, упала вдруг на пол ее наставница. Как сцепились в последней схватке два умирающих монстра… Бенджамин Руфф еще протягивал руку, чтобы дотянуться до своего посоха, но мощное тело оборотня крепко прижимало его к земле.

Прерывистый хрип – и рука мага застыла, опускаясь.

Не веря своим глазам Дженни подошла ближе – чтобы увидеть, как меняется в предсмертной агонии ее спаситель.

– Джек!

Глаза монстра смотрели на девушку с грустной нежностью – это был его последний взгляд. Джек хотел было что-то сказать, но слова так и остались непроизнесенными…

Медленно, выбрасывая вверх струи голубоватого свечения, один за другим поднимались в воздух миниатюрные существа. Они напоминали диковинных птиц – расправив крылья, взмывали к потолку и растворялись в пространстве.

– Спасибо, Дженни! Мы благодарны тебе… – услышала девушка над своей головой, прежде чем последний освобожденный дух пропал из виду. Но ей сейчас было не до них.

Николь лежала неподвижно. Не в силах унять лихорадочную дрожь волнения, Дженнифер склонилась над женщиной и схватила ее за руку.

– Николь! Тетя Николь, очнись!

Сначала затрепетали веки; медленно, через силу та открыла глаза. И это было самым счастливым волшебством за всю безумную ночь.

– Тетя Николь! Слава небесам! Ты жива…

Дженни плакала, ничуть не стыдясь своих слез, – ведь это были слезы радости.

Николь выдавила из себя страдальческую улыбку.

– Дженни… Надо уходить отсюда. Все позади! Все закончилось…

«В основном, благодаря тебе…» – прозвучало у нее в голове, и девушка обернулась. Рядом стояла Молли, измученная, с обгоревшей шерстью, но все-таки живая.

– Нет, Молли, благодаря тебе! Если бы не ты…

«У кошек девять жизней… Одной можно и пожертвовать…»

– Если бы не этот оборотень… – Николь приподнялась и теперь с помощью Дженни делала попытки встать. – Почему он спас нас?

– Это Джек… Тот самый Джек, о котором я тебе рассказывала… Он и в обличии оборотня остался человеком…

Тело повара стремительно таяло, рассыпаясь пылью. На полу, раскинув руки, остался лежать только Руфф.

– Скорее уходим отсюда! – прокричала Николь – треск от горящих стеллажей заглушал звуки ее голоса. Она старалась не смотреть на мертвого мага. Но все же, когда уходила, ее последний взгляд был обращен к нему.

– Остался ли здесь… кто-нибудь еще? – спросила Дженни.

– Нет… Все твари убиты. Ворон доктора Руффа исчез, бросив своего хозяина; не думаю, что нам стоит его искать.

Николь протянула руку в сторону окна – стекло лопнуло, рассыпавшись мириадами осколков. Дым пожара ринулся в оконный проем.

– Будем считать, что я вызвала пожарных… – пробормотала она самой себе.

Все, что происходило дальше, Дженни видела будто издали, хотя и принимала в этом участие. Слишком велики были пережитые потрясения, и теперь ее чувства словно замерли, уступив место трезвым мыслям и действиям.

Вот Николь дает ей и Молли порошок из лечебных снадобий – и Дженни чувствует, как силы понемногу возвращаются в ее измученное тело. Затем все вместе они идут в восемнадцатую палату, где, скованные уже не путами, но страхом, их ждут друзья Дженни. Вот они бросаются к ней с объятиями, не веря, что все уже позади…

– Нужно уходить отсюда… Скоро прибудут пожарные, а вместе с ними – и полиция, – предостерегла всех Николь.

– Но, тетя Николь, а как же больные? Вдруг огонь распространится быстрее, чем подоспеет пожарная команда?

Женщина на секунду задумалась.

– Пожалуй, ты права… – Она опустила голову, что-то негромко произнесла, а затем сделала сложный пасс руками. – Ну вот и все! Это освобождающее заклинание, способное открыть любые замки.

Пошатываясь от усталости и пережитых волнений, все направилась в сторону выхода. Теперь уже никто не мог остановить их.

Звездная ночь встретила их своим порывистым дыханием – казалось, она так же восторженно всматривалась сейчас в небольшую группу людей, покидающих стены больницы, как и они смотрели в бескрайнюю высоту ночного неба.

– Неужели… мы свободны? – пролепетал вдруг Раян дрожащим от волнения голосом, и эти несколько слов, сказанных юношей, прозвучали словно волшебная музыка.

– Свободны! – будто эхо отозвались София и Эмма.

Обернувшись, они в последний раз взглянули на громадину мрачного здания, где вынуждены были томиться столько времени. Больше оно не имело над ними власти.

– Мы все-таки выбрались, – произнес Раян, который, казалось, убеждал сам себя. Он схватил Дженни за руку и до боли сжал ее. В его глазах блестели слезы.

– Да, мы сделали это, – Дженни в ответ тоже стиснула парню ладонь и потянула его за собой – вперед, туда, где за рядами деревьев их ждал оставленный черный автомобиль Николь. – Больше никто не посмеет распоряжаться нашими жизнями.

– Но как… Объясни мне, что это было? Это все…

– Вы обязательно узнаете, только немного позже. Если ваша свобода вам дорога, нам следует уезжать отсюда как можно быстрее: я уже слышу звуки пожарной сирены – через пару минут сюда прибудут экстренные службы, и нам совсем необязательно попадаться им на глаза, – голос Николь вернул ребят с небес на землю. И она была тысячу раз права.

Дружно втиснувшись в автомобиль, вся, переполненная эмоциями, компания покинула место, принесшее им столько страданий.

Спустя некоторое время авто, свернув на улицу Липовую, подъехало к дому Николь. В это же время большая пожарная машина в сопровождении двух полицейских автомобилей въехала на территорию больницы.

Казалось, в старом доме на Липовой ничто не изменилось. Но дворецкий Антонио, бывший частью этого дома, не вышел, как обычно, встречать гостей. Лишь горящие огоньки садовых фонарей поджидали их, слабо светясь в предрассветной мгле.