Игорь Шабельников - Стрелок

Я прошел пролом и двинулся вдоль цепочки следов. Если я прав, то где-то различные цепочки следов сойдутся. Неожиданно следы свернули в сторону Дальнего кордона. Как это понимать?

А так и надо понимать – не было никакой облавы! Два человека пришли со стороны Дальнего кордона. Кто они? Конечно же, сталкеры. Долговцы порой бегут с Дальнего кордона, но бегут они не сюда, а в Затон. На станции Янов дезертиров расстреливают.

Черт, сегодня же первое декабря! Ну конечно же, это Матис с Профессором возвращаются на станцию. А я, идиот, испугался.

Ну, положим, насчет идиота – это я погорячился. Действовал по обстоятельствам – перестраховка никогда не бывает лишней. Что ж, надо вернуться, подобрать шокер и нагонять Матиса с Профессором.

Уже через пятнадцать минут я снова был у административного здания и шёл по следам. Следы свернули в слесарный цех. Что, собственно, Матису с Профессором там понадобилось? Пахнуло дымком. Может они решили передохнуть, погреться у костра?

Я вошел в ворота цеха и замер. Костёр был, но у костра сидело трое – два наемника, если судить по экипировке, и спиной ко мне долговец. Поведение этой троицы мне не понравилось – они меня, вроде как, не замечали, хотя должны были слышать шарканье и стук моих лыж по бетонному полу цеха. Подумал: «Надо высвободить руки из верёвочных лямок лыжных палок, иначе пистолеты, в случае чего, мне не выхватить». Карлушка за моей спиной предупреждающе каркнул, но предпринять ничего я не успел – почувствовал на шее чуть ниже правого уха холод металла. Медленно повернул голову. Ещё один долговец держал у моей шеи дуло автомата.

Перевёл взгляд на троицу, теперь они смотрели на меня. Сердце моё сжала тоска, смертельная тоска. В долговце я узнал Шотландца. Что он здесь делает, он же должен быть на Дальнем кордоне? И что это за странные посиделки в компании наёмников? Вопросов было много, ясно было только одно – это следы Шотландца с напарником я принял за следы Матиса с Профессором.

Шотландец поднялся и, нарочито кривляясь, подошел ко мне. Глаза его злорадно блестели.

– Какие люди, и без охраны! – сказал Шотландец с издёвкой, вынимая тесак из ножен разгрузки.

– Тебя ещё не убили, скот? Ну до чего же дерьмо живуче! – я сплюнул под ноги Шотландцу.

– Ба, да он не один, он с другом, мутантом, – сказал Шотландец, обойдя меня слева и проведя лезвием ножа по прутьям клетки.

– Скот-т – дер-р-рьмо! – высказался Карлуша.

Я невольно расхохотался. Ну до чего же сообразительная птица – уловила самую суть. Бедный Карлуша – это высказывание будет стоить ему жизни.

Я надеялся, что Шотландец убьёт нас быстро, но он выдернул у меня из разгрузки шокер и приложил его к моему горлу…

10. Затон (Меченый)

Район Затона считался нейтральной территорией. То есть, территорией, контролируемой вольными сталкерами. На самом же деле никакого контроля не было – в Затоне царила анархия. Кроме вольных сталкеров в Затоне обретались и дезертиры изо всех воюющих группировок, и наёмники, и полубандитские формирования и кланы. Впрочем, весь этот сброд, в случае попытки захвата Затона группировками зоны, сплачивался с вольными сталкерами и давал решительный отпор группировкам.

Каждым кораблем, а только больших в Затоне было около десятка, владел какой-нибудь клан, со своими правилами и уставом. На некоторые корабли доступ был разрешен только членам клана. Складовск был исключением – там принимали всех.

Сухогрузом Складовск владел сталкер по кличке Борода. Он собрал неплохую команду, у него были и оружейник и электронщик. Они могли починить и модифицировать любой ствол, перепаять или перепрошить любую электронную начинку ПДА, детекторов аномалий, приборов ночного видения и прочей электроники. Был у Бороды даже собственный медик.

Конечно, Борода принимал всех не бескорыстно – за приют надо было платить услугами или артефактами. Но у Бороды был свой прямой канал сбыта, а цены на артефакты у него были самые высокие в Зоне. Кроме того, зимой на Складовске было комфортнее всего – светло и тепло. На Складовске, в отличие от других кораблей Затона, было дармовое электричество – к сухогрузу по дну Затона от портовых сооружений был проложен кабель. К чему он там присоединялся – неизвестно, а Борода решительно пресекал все попытки левых подключений к кабелю.

У Ноя я пробыл два дня – больше не выдержал, Ной своими проповедями мне весь мозг высушил. Но время у Ноя я потратил не зря – разузнал обстановку в зоне. В частности, что в Затоне крутится «вольный сталкер» Грач, а, как я теперь знаю из бумаг Гурона, он из Странников. Значит, Странники продолжают искать Стрелка, то есть меня.

Вот и Складовск. Поздоровавшись с охранником, я вошел в сухогруз и сразу двинулся в кают-компанию. Просторная «кают-компания» располагалась в одном из трюмов сухогруза. Борода был за барной стойкой. Четвёрку американцев я заметил сразу. Одеты они, как вольные сталкеры, и даже оружие «наше», Калашниковы и Макаровы, – похоже, хотели замаскироваться. Но, видать, они совсем там в своей Америке охренели! Я не националист, но негр в сталкерском прикиде в нашей Зоне – это перебор!

В противоположном углу кают-компании сидел Грач. Я познакомился с ним лично уже в облике Меченого, а узнал, что он из Странников только месяц назад. Я кивнул ему, стараясь изобразить радушие. Грач кивнул мне в ответ.

В кают-компании особняком сидели ещё два сталкера, но я с ними не был знаком, поэтому я проследовал к барной стойке. Борода, узнав меня, вышел из-за стойки чтобы пожать мне руку. Бородатая его харя расплылась в довольной улыбке.

– Меченый, не чаял тебя увидеть в зиму, – сказал Борода.

– Ты же просил добыть артефакт «Золотая рыбка», так я принёс, – сказал я.

Гурон оставил мне свой бункер целиком. Так что и его коллекция артефактов – теперь моя, могу распоряжаться ею по своему усмотрению.

– Ёшкин кот, ну и удачливый ты сукин сын, Меченный! Покажи, – сказал Борода, потирая от нетерпения руки.

Я поставил винтовку на пол и прислонил её к стойке, скинул рюкзак и достал контейнер. Открыл. «Золотая рыбка» засветилась ровным золотистым светом, по бритому наголо черепу Бороды побежали блики. Артефакт представлял красивое полупрозрачное образование причудливой формы. Практической ценности для сталкеров «Золотая рыбка» не представляла, и даже считалось, что данный артефакт притягивает пули, но «рыбка» чрезвычайно ценилась у ювелиров вне Зоны.

Услышав какие-то возгласы и возню, я скосил глаза в сторону американцев. Все четверо с любопытством смотрели на контейнер у меня в руках.

– Борода, а це кто таки, часом не москали? – кивнув в сторону четверки, спросил я, передавая контейнер Бороде.