Елена Усачева - Большая книга ужасов – 65 (сборник)

– Не бойся, – утешила она его, – никто тебя не будет убивать. Кому ты нужен? Местные что-то в этой бухте делают, и мы им мешали. Я думаю, они там жемчуг добывают. Подглядим, как они это делают, и сами пару раз нырнем. Представляешь, какими мы богатыми вернемся?

Грядущее богатство Павлов представлял слабо. Оттягивающий руку чемодан волновал его больше.

– А если там никакого жемчуга нет? – Андрюха перекинул чемодан в другую руку и какое-то время шел быстро. – Может, они там организовали общество защиты природы? Нас выгнали, колючей проволокой все обнесут, заповедник откроют. Будут на приплывающих дельфинах деньги зарабатывать.

– Тоже вариант. – Рюкзак уже порядком натрудил Тамарке плечи. Его хотелось поскорее снять и отбросить подальше, как совершенно ненужную в ее жизни вещь. Но она еще держалась. – Все равно интересно. Сходим, узнаем, а завтра на первом же автобусе поедем в город. Там встретим наших и с чистой совестью помчимся навстречу родителям. А то ведь от неизвестности я в поезде с ума сойду.

– Мишка говорит, что ты чокнутая.

– Больше слушай этого Баксика, – фыркнула Томка. – Ему лишь бы ворчать да на людей наговаривать…

Каких-нибудь два часа неравной борьбы со своими вещами, и ребята вошли в поселок. Выглядел он вымершим.

– Я и раньше думал, что народу здесь не так много, – Андрюха устало опустился на свой многострадальный чемодан. – А сейчас что-то совсем никого нет.

Тамарка посматривала в сторону запертой почты и большого амбарного замка на двери магазина. Ветерок гнал по площади одинокую конфетную бумажку. Скрипел покореженный указатель «Волчья бухта».

– Самое время яблоки собирать, – пробормотала Томка, вглядываясь в пустые улицы. – Вот все и ломанулись. Сегодня последний день. Не соберут – все, пропал урожай.

– А еще можно бананы собирать, – поддержал ее Андрюха. – Или грецкие орехи.

– Пошли в лагерь, бросим вещи и отправимся на разведку. Если мы сразу в долину завалимся, этот фокусник нас опять загипнотизирует, и проснемся мы уже не в городе, а около дверей собственных квартир.

Павлов тяжело вздохнул и стал примеряться, какой рукой лучше поднимать чемодан, ставший раз в десять тяжелее.

Тамарка крепче вцепилась в лямки рюкзака.

Зачем она сюда вернулась? Да ни за чем. Просто стало обидно, что все всё знают, а она нет. И еще хотелось доказать, что она тоже может быть в гуще событий, совершать подвиги. И если уж ее попросили помочь, то слово свое она сдержит.

Они подошли к тропе, ведущей в бухту.

Два с половиной километра в одну сторону… Им же ничего не надо. Они только посмотрят, победят мировое зло, переночуют и отправятся обратно. Все мирно, никаких опасностей.

Павлов уже громыхал чемоданом по тропинке. Вот кого совсем ничего не смущает, так это Андрюху. Удивительно, как он вообще в это дело ввязался.

– Андрюха, – Томка догнала своего спутника. – А ты-то как во всем этом оказался? Зачем тебя Богдасаров с собой потащил?

– Это нас Наталья Ивановна еще вчера за тобой послала. Сказала, что по одному не надо ходить, так мы теряемся. Вдвоем вернее. Мы и пошли. Мишка мне тогда же рассказал, что они вместе с Гусевой ходили через перевал и что там живет какой-то дядька. И что после того, как Гусева из того дома взяла какую-то бумажку, она исчезла. Мишка предложил вечером сходить в долину, но я отказался. Что я – дурак, чтобы просто так исчезать?

– А что же ты сегодня туда пошел?

– Интересно ведь. А потом мне Харитонова все уши прожужжала про эту долину. Все ходят, я тоже решил посмотреть, что это за дом такой. Не обязательно из него что-то тащить. А посмотреть можно.

– И как? Посмотрел?

Спускаться оказалось гораздо тяжелее, чем подниматься. Рюкзак норовил опрокинуть Тамарку на спину, и она шла, с трудом балансируя между падением вперед и падением назад. Андрюха же поступил проще. Одним краем чемодан его волочился по земле, не давая Павлову быстро бежать вниз, но и не особо оттягивая руку.

– А что? – Андрюхе приходилось кричать, чтобы перекрыть грохот своего чемодана. – Дом как дом. Ничего необычного. У моей бабки в Луховицах круче.

– При чем тут твоя бабка? – Томка глянула на лохматый затылок Павлова, тут же споткнулась и таки проехалась на заду. Тормозить ей пришлось об Андрюхин чемодан.

– Так ведь она у меня колдунья.

Андрюха остановился, давая возможность Тамарке подняться. Но сил вставать после такого заявления у нее не было.

– Здрасте, приехали, – буркнула Цыганова. – Колдуны со всех сторон обступили. Ты еще скажи, что она директор в школе чародейства и волшебства, а твою сестру Гарри Поттер зовут.

Андрюха обиженно выдернул из-под Тамарки чемодан да еще демонстративно рукой провел по тому месту, где она успела потоптаться.

– Нет у меня сестры. Бабка приколдовывать умеет. Порчу снять или сглаз, судьбу может предсказать. Знаешь, сколько людей к ней приходят!

– Очень интересно! – Остановить бесконечный неудобный спуск Цыганова смогла, а вот встать с тяжелым рюкзаком у нее не получалось. – А сглаз это как? Когда свои глаза на других кладут?

– Темная ты! – Павлов сжалился и протянул Тамарке руку. – Сглаз – это когда плохое другому человеку желаешь и это сбывается. Или, наоборот, когда чересчур хорошее нахваливаешь.

– Вот-вот! – Цыганова так резко дернула за протянутую руку, что Андрюха чуть сам не свалился. – Мне тут нужно срочно глаз положить на одну дамочку. А то уж больно она шустрая. Пускай ногу подвернет или насморк у нее начнется. Короче, отдохнуть бы ей дня три. А лучше вообще на месяц в теплые края податься.

– Куда уж теплее? Тут и так жарко. – Павлов снова взялся за чемодан. – Сглаз по таким мелочам не наводят. Там что-нибудь серьезное нужно – чтобы кирпич на голову упал или чтобы муж с женой разошелся.

– Нашел серьезное! – Тамарка попыталась поправить рюкзак, чуть снова не растянулась и уцепилась за чемодан. – А как сглаз наводят?

– Для этого нужно силой обладать, «дурным глазом». – Андрюха стал невероятно серьезным. – Нам с тобой это не грозит, на детей это не распространяется. Потому что сглазить можно только из зависти к чужому счастью.

Томка вздохнула. Она много кому завидовала. Отличницам в классе за то, что те всё всегда понимали, манекенщицам за хорошую фигуру, да той же самой Маринке Гусевой за то, что плавала лучше. Но это сейчас было не к месту.

Они продолжили свой мучительный спуск.

– А знаешь, почему сглаз так называется? – Андрюха решил развеселить вдруг резко погрустневшую Тамарку.

– И откуда ты такой умный взялся? – огрызнулась Цыганова. В утешениях она сейчас не нуждалась.

– Если человеку в глаза посмотреть, то там человечек отразится. – Андрюха приблизил свое лицо к Тамарке и широко распахнул глаза. – Раньше думали, что этот человечек из глаза может выбраться и всяких пакостей натворить.