Игорь Кром - Самая страшная книга 2015

– Ты не Третьяк! – вопил Леха. – Третьяк – вратарь!

– Ну и что! – не соглашался Мишка. – Он самый хороший игрок! Как и я!

Из мехового кокона показалась улыбка. Чуть съехавшая набок ушанка Лехи походила на растрепанную голову какого-то диковинного зверя.

– Да ты дырка! – подначивал Леха. – Спорим, два из трех забью?

– Ха! – воскликнул Мишка, протирая замерзшие под носом сопли. – Да ты и не добросишь, слабак!

Прочертив две линии на льду, Мишка занял место ровно посередке. Теперь мальчишка в почти невесомой куртке на гагачьем пуху превратился в настоящего вратаря.

– Ну, попробуй забить, хвастун!

Леха отошел на более-менее приличное расстояние и ковырнул шайбу в сторону «ворот». Каучуковый диск, который, судя по виду, не раз жевала собака, приполз в распростертые объятья Мишки.

– Ха-ха! – радовался тот. – И кто из нас еще неумеха?

– Это тренировка! – отозвался Леха. Он был годом старше и раза в полтора здоровее, так что на нехватку сил жаловаться ему было не с руки.

Второй удар вышел будь здоров. Шайба юркнула под ногой Мишки и зарылась в сугроб позади.

– Штанга! – довольным голосом заверещал Мишка, хотя прекрасно видел, что гол был.

– Что ты брешешь? – возмущался Леха. – Там до штанги еще километр!

– А вот и нет! Ты просто мазила!

Леха промолчал, и на секунду Мишке подумалось, что друг обиделся. Это было бы очень странно, ведь подобные сцены повторялись изо дня в день, и мальчишки просто дурачились. Неуловимо менялась разве что их площадка – размашистая наледь, которую с начала зимы грунтовые воды подняли уже на добрый пяток метров.

Но Леха молчал потому, что уставился куда-то в сторону леса. Мишка обернулся и уловил движение вдалеке. Там, где к зарождающейся цивилизации со всех сторон подкрадывалась тайга, шагала вереница черных человечков. Привычным маршрутом они направлялись на планируемый участок магистрали от Усть-Кута до Тайшета. Остальным бамовцам там показываться запрещалось, и жители небольшого поселка тянули рельсы в другую сторону – к Комсомольску-на-Амуре. Стройки века хватало на всех.

– Они теперь еще и ночью работают? – спросил Мишка, тотчас позабыв о хоккейных баталиях.

– Похоже.

– Страшные они какие-то. Живут в лесу, дед Семен говорит, у них там лагерь свой. Интересно, а как в темнотище строить? Ночью же за сорок подморозит!

– Ну, – промычал Леха, – они ж военные, армия. Им это раз плюнуть.

– Мы когда дорогу построим, я тоже в армию пойду. И буду получать много денег. Тыщи две в месяц!

– А я еще больше тебя! – усмехнулся Леха и закинул клюшку на плечо. – Ладно, темнеет. Ничья?

– Ничья, – без раздумий согласился Мишка, вытаскивая из снега шайбу.

Мальчишки отряхнулись от повисших на одежде сосулек и направились к дому. Впереди бежал пар изо рта, разгоняя морозную дымку. Туман, который не давал любоваться солнцем вот уже второй месяц, с сумраком справиться не мог, и спускающаяся с неба тьма наступала друзьям на пятки.

– И все равно я – Третьяк, – как бы между делом произнес Мишка.

– И все равно ты – дырка, – отозвался Леха.

До родных домишек они добрались уже бегом, бомбардируя друг друга снежками. Поселок встретил их звуками топоров — это мужики рубили замерзшую с утра воду. На БАМе наступала пора ужина.

Вездеход затих где-то в таежной глуши, став бесполезной грудой железа. Запас солярки не предусматривал столь долгого путешествия, и теперь перед заплутавшими в темноте пассажирами открывались нерадостные перспективы.

– Молодец, водитель! Ладно службу несешь!

– Товарищ лейтенант, я же говорил, что…

– Говорил-говорил. Можешь не повторять.

Олег осмотрелся. Верхушки кедров терялись в черноте, которая куполом нависла над вездеходом. Снег лежал ровно, словно его специально утрамбовывали, желая показать в лучшем виде. По ледяной дороге в темноту уходили две змейки проторенной лыжни. Сковавший лес мороз медленно добирался и до людей, начиная покусывать лицо.

– Бойцы! Соорудите-ка костер, что ли.

– Товарищ лейтенант, да как мы его тут зажжем? Мы ж не егеря какие-нибудь.

– Не знаю, смекалку проявите, – сказал Олег и отвернулся к огрызку дороги, который белым языком вываливался из темной пасти тайги. – Я пока посмотрю, куда капитан пропал.

Распределение закинуло Олега в зону вечной мерзлоты, край высокой сейсмической активности, где паутины трещин от землетрясений распугивали таежную живность. Молодой лейтенант поначалу обрадовался возможности служить в месте возведения Байкало-Амурской магистрали, но ему хватило и недели, чтобы вкусить все прелести всесоюзной комсомольской стройки. Холод, который не всегда могла вынести даже техника, тяжелейшие условия жизни, непонятная суета вокруг этой железной дороги и полная неопределенность с собственным будущим. Не грела и мысль о том, что Олегу выпала честь участвовать в важнейшем для страны событии, которому наверняка суждено было войти в историю. Олега привезли в Усть-Кут, ничего толком не объяснив. Сказали лишь пару слов об объекте, на котором предстояло нести службу – неприметном лагере близ магистрали. Рвущийся почувствовать себя командиром лейтенант никого в подчинение не получил и кормился только наставлениями старших по званию. Олег понимал, что все, чему его учили, в здешних суровых краях никому не нужно. Единственная хорошая новость с момента приезда на БАМ заключалась в обещанной начальством доплате за секретность. Хотя какие секреты могут быть в такой глуши, Олег не представлял, а на вопросы ему тут обычно не отвечали.

И вот теперь, после долгого пути на объект вездеход заснул в снегу. Капитан, который сопровождал группу, ушел на лыжах дальше по дороге с полчаса назад. Оставив Олега за главного, он сказал, что поселок недалеко, и найти его поскорее проще тому, кто там уже бывал. Капитан производил впечатление уверенного в себе человека, однако Олегу показалось, что тот чего-то не договаривал. Последними словами были указания держаться всем вместе и внимательнее смотреть по сторонам.

Шагая наедине с собственными мыслями, Олег не заметил, как отошел от вездехода довольно далеко. Впереди хрустнул снег. Сначала Олег решил, что ему мерещится. Завывания стихии в каждом ухе не умолкали, стараясь спрятать посторонние шумы. Но треск снежного покрова раздался вновь. Теперь уже было очевидно, что прямо по курсу навстречу Олегу кто-то очень медленно двигался.

– Товарищ капитан? – спросил Олег у пустоты.

Шаги приближались. Становились быстрее. Только сейчас лейтенант сообразил, что лыжи такого звука издавать не могут. Человек из темноты шел пешком.