Евгения Грановская - Особняк у реки забвения

Приподняв голову, Ирина огляделась и спросила:

– Макс, где тьютор?

– Он ушел, – ответил Максим, не поворачивая головы.

– Ушел? – удивилась она. – Куда?

– В лес. Я не смог его остановить.

– Почему же ты не разбудил меня?

Макс скосил на Ирину глаза:

– Я пробовал. Но ты спала как убитая.

От слов «как убитая» ее передернуло. Ирина непроизвольно взглянула на то место, где сутки назад лежал труп Ханта. Пятно крови по-прежнему темнело на искусственном мраморе.

– Максим, – тихо позвала она.

– М-м?

– Что мы теперь будем делать?

Актер нахмурился:

– Уйдем из отеля. К реке. Уверен, что где-нибудь на берегу должна быть старая лодка. Может быть, даже не одна.

– Почему ты так решил?

Максим пожал плечами:

– А почему бы ей там не быть? Тут ведь пансионат. Отдыхающие должны проводить много времени у воды – потому что это полезно. Не удивлюсь, если мы найдем на берегу ржавый катамаран.

Ирина рассеянно оглядела холл. Поинтересовалась:

– Нам нужно с собой что-то взять?

– Я уже собрал в рюкзак еду и воду. Правда, не уверен, что они понадобятся. Река недалеко. Путешествие будет коротким. Если нам удастся найти лодку – течение быстро вынесет нас к людям.

– Ты уверен?

– Да, я уверен. Приведи себя в порядок, и пойдем. Ждать дольше не имеет смысла.

Десять минут спустя они вышли из здания. Ирина задрала голову и посмотрела на окна своего номера. На мгновение ей показалось, что от стекла отпрянуло бледное женское лицо. Однако, к своему удивлению, Ирина совсем не испугалась. Она будто ожидала чего-то подобного. В голове пронеслось: «Как бы далеко я ни ушла от пансионата, какая-то часть меня навсегда останется здесь».

«Что за глупые мысли? – осекла себя Ирина. – Неужели я схожу с ума?»

– Я не сумасшедшая, – тихо проговорила Ирина.

– Конечно, не сумасшедшая, – сказал Максим. – Даже не думай о таком.

Она взглянула на него с благодарностью.

– Идем?

– Идем.

И актер первым двинулся вперед, опираясь на палку.

Они прошли всего метров пятьсот, когда услышали преследователей. Звук был легкий, почти неуловимый. На секунду остановившись, Ирина взволнованно спросила:

– Ты слышал?

– Да, – ответил Максим. – Нам нужно поторопиться.

И они пошли быстрее.

Теперь уже шелест веток и далекий хруст валежника слышались совершенно отчетливо.

Почему-то ни одному из них не пришло в голову, что шум могут производить люди. Те самые люди, которых они ждали уже сутки и которые должны были спасти их.

Оба еще ускорили шаг.

– Я чувствую реку! – воскликнул Максим.

Почувствовала ее и Ирина. Ветер донес до нее запах воды и водорослей.

– Они совсем рядом! – взволнованно сказал Максим. – Не жди меня – иди вперед!

– Но…

– Если увидишь лодку – спускай ее на воду!

Ирина кивнула и стремительно зашагала, почти побежала. Теперь она не только чувствовала запах реки, но и слышала журчание воды.

Сердце ее билось учащенно: скорей-скорей-скорей…

Господи, прошу тебя, только бы на берегу была лодка!

Ветки хлестали Ирину по лицу, но она не замечала этого. И вот наконец, продравшись через колючий кустарник, она выбралась к реке.

– Макс, река! – крикнула она. – Здесь река!

И тут же у нее захватило дух от ужаса. Берег, на который она вышла, оказался высоким обрывом. Вода серебрилась внизу – далеко, метрах в трех, – и спуститься к ней не было никакой возможности.

За спиной послышался треск кустарника. Максим, задохнувшийся от быстрой ходьбы, с расцарапанным, изможденным лицом, остановился рядом с Ириной. Мгновенно оценив ситуацию, он стиснул зубы и тихо проговорил:

– Придется прыгать.

Ирина осторожно посмотрела вниз.

– Но здесь слишком высоко!

– Другого выхода нет, – сказал Максим. – Они уже близко.

Тишину леса пронзил визгливый вой, перешедший в леденящий душу хохот. И звучал он совсем близко.

– Пора! – хрипло скомандовал Максим.

Ирина зажмурила глаза.

– Я люблю тебя, – донеслось до нее. – Прыгай!

За спиной у Ирины захрустели ветки, а спину обдало ледяным холодом. Она оттолкнулась от берега обеими ногами и полетела вниз.

4

Пиу. Пиу. Пиу…

Писк был не живым, механическим. И очень знакомым.

– Есть пульс, – услышала Ирина мужской голос.

Что-то мешало в глотке и не давало откашляться.

Ирина поняла, что это значит – интубация и аппаратное дыхание через дыхательную трубку. Скоро медсестра отсоединит аппарат от интубационной трубки, впрыснет в нее раствор из маленького шприца, введет в трубку длинный пластиковый катетер, присоединенный к отсосу, и начнет прочищать бронхи. Будет ужасно больно…

Звук монитора стал тише и вскоре совсем исчез. Воздух вокруг превратился в какой-то вязкий, остывающий кисель, стремящийся проникнуть во все поры организма.

«Интересно, давно ли я здесь? – подумала Ирина. – И как я сюда попала?»

Она напрягла память и стала кое-что припоминать. Река… Жуткий вой, от которого кровь стыла в жилах… Холодильная камера, забитая трупами…

Нужно открыть глаза!

Ирина с усилием разлепила веки. Перед глазами все еще стояла тьма, но вот в ней появились какие-то расплывчатые блики. Прошло еще несколько секунд, и тьма перед глазами рассеялась, превратилась в свет. Яркий свет.

Она увидела человека, сидящего на стуле. Черты лица его разобрать не удавалось – зрение восстанавливалось медленно. «Проявились» лишь белый халат, белая шапочка, поблескивающие стекла очков и бородка.

– Что… происходит? – тихо спросила Ирина.

– Вы приходите в себя, – ответил человек.

Голос его показался Ирине знакомым.

– Да… – Она облизнула сухие губы сухим языком. – Я помню… Значит, я спаслась. А он?

– Что? – не понял человек.

– Он жив?

– О ком вы говорите?

– Максим… Со мной был Максим.

– Ах, вы о Лемешеве. Да, он жив.

Ирина облегченно вздохнула, но тут же поморщилась от боли в груди.

– Как он?

– Так же, как вы, – сообщил человек в белом халате.

– А… – Ирина прищурила веки, пытаясь сфокусировать зрение на лице собеседника. – А вы кто?

– Я ваш лечащий врач. Моя фамилия Бехтерев.

– Доктор Бехтерев? – Ирина наморщила лоб. – Я где-то слышала эту фамилию… Я уже приходила в сознание?

– Трудный вопрос. Смотря что называть сознанием.

Доктор Бехтерев наклонился к ней и поправил трубку. Ирина сделала еще одну попытку сфокусировать зрение, и лицо доктора обрело наконец резкость. Худощавые щеки, серебристая бородка…

Ирина тяжело задышала. Аппарат тревожно запикал.

– Вы! – выдохнула она.

Доктор улыбнулся.

– Но как такое возможно?