Глен Кук - Покоритесь воле Ночи
На этот раз его измотали поиски сына Арленсуль.
Вознесшийся, приняв человеческий облик, сидел вместе с Кловеном Фебруареном в созданной магией элен-коферов таверне – вернее, в воплотившейся мечте о таверне, в самом духе, в идее таверны. В такой тавернистой таверне Фебруарену не доводилось бывать еще ни разу. Там сидели люди и гномы, на несколько минут даже заглянул один смельчак из моров. Все громко болтали и сквернословили. Складывалось твердое впечатление, что честному человеку здесь совсем не место. Тут следовало забыть про все остальные миры.
Может, это тоже в своем роде карманный мир?
Нет, подобно многим другим творениям элен-коферов, таверна почти целиком была иллюзорной.
– Это все не важно, – сказал вознесшийся. – Как у тебя дела?
– Отличился в срединном мире – потерпел сокрушительное поражение. Нашел десять тысяч мест, где нужного нам человека нет. А кстати говоря, у Арленсуль точно сын родился?
Нелепо получится, если он по недосмотру проглядел женщину.
– Да, сын. Так сказано в легенде.
Вознесшийся уже научился не тратить времени попусту и не реагировал или даже не обращал внимания на, как он их окрестил, «подначки» Девятого Неизвестного.
– Почему ты решил встретиться именно здесь? Чтобы я засвидетельствовал, какое хорошее тут пиво? Не могу, брат. Слишком уж горькое и мутное пойло гномы сварили.
Фебруарен солгал: пиво было поразительно вкусным, особенно для забегаловки в такой глуши – прямо-таки в другом мире. Без сомнения, гномье пиво показалось бы отменным любому.
– Элен-коферы – искусные умельцы, – равнодушно пожал плечами вознесшийся. – Пиво превосходное. Если кому-то не нравится, значит у него что-то со вкусом. Хотел тебя кое с кем познакомить.
Кловен Фебруарен быстро прикончил пинту и очень хотел попросить вторую, но потом счел это неразумным – и та, первая, уже давала о себе знать.
– Вкусно, – проворчал он. – Ладно, веди.
Вознесшийся в облике Свавара вышел из таверны и направился к стоявшей у причала большой ладье.
– Как здесь все поменялось, – заметил Фебруарен.
Обитель Богов теперь была не такой мрачной. Вернулся к жизни прибрежный городок. Повсюду проступал цвет, словно пришла весна и принесла обновление этому миру. Божественная ладья из развалюхи превратилась в роскошный корабль.
Прямо за ладьей была привязана лодка, с причала Фебруарен мог видеть только ее мачту, торчавшую из-за борта, но старик не обратил на нее внимания.
– Перемены еще не закончились. Если только сюда по-прежнему будет просачиваться сила. Этот мир далек от своего прежнего облика, но…
Вознесшийся остановил волшебника, развернул его и показал рукой.
Фебруарен взглянул на вершину горы. Небесную Крепость частично скрывали облака, они возникали справа от нее, потом, словно влекомые могучим ветром, неслись прямо на нее и исчезали слева.
– Мост! – вдруг выпалил Фебруарен. – Элен-коферы починили радужный мост!
К воротам крепости действительно вела яркая дуга великолепного радужного моста. Да и сама крепость тоже будто бы чуть помолодела.
– Почти полностью. Теперь по нему можно пройти. Если хочешь попробовать.
– Очень хочу. Если осилю подъем.
В Обители Богов трюк Фебруарена с перемещением по-прежнему не действовал, даже когда открылись ворота в срединный мир. Он мог запрыгнуть сюда из своего мира, но внутри приходилось ходить пешком. Даже к воротам и от ворот. Если плыть на ладье, хотя бы одежда не мокнет.
– У элен-коферов есть повозка, запряженная козами, на ней можно подняться в гору, когда решишься.
– Но мы же шли не туда?
– Да, мы шли на ладью.
Вознесшийся, как выяснилось, хотел показать волшебнику одно занимательное семейство: дедушка, его дочка с мужем, их одиннадцатилетний сын и восьмилетняя дочь, все бледные, костлявые, с жиденькими светлыми волосами. За пленниками следил страж элен-кофер, которого Фебруарен не узнал. Вознесшийся решил никого никому не представлять.
– Эти люди сбежали через пролив Ормо, – сказал он. – Раньше они поклонялись Ветроходцу, потом нашли лодку и приплыли сюда.
Он многозначительно поглядел на Фебруарена, давая тому понять, что рассказ беглецов вызывает у него некоторые сомнения.
– Понимаю. Необычный исход.
– Да, но Ветроходец и не пытался сделать из своих последователей фанатиков. Они просто выполняли волю бога, потому что боялись его больше всего на свете. Харулк – карающее божество.
– Боги почти все такие, – протянул Фебруарен. – С ними можно поговорить?
– Курноска понимает их наречие. На нем говорили в Андорегии еще до того, как там появились Старейшие. И нас за собой притащили.
– Это ситты?
– Один из их языков.
– А я думал, ситты смуглые и коренастые.
– Некоторые такими и были. Ситтами называли все древнейшие племена дальнего севера. Эти люди… Не важно. Их предки всецело покорились воле Ночи. Волшебство их служило Ветроходцу и его родичам. Когда явились андореги, они потеряли свои земли и богов. Эти не многого стоят, волшебства у них нет.
– Послушаем, что они нам расскажут.
Курноска, сидевшая на крышке люка, встала и подошла к Фебруарену и вознесшемуся. Фебруарен удивился: как это он понял, что Курноска – именно она? Что в этом обычном с виду гноме указывало на женщину? Угадать-то он угадал, но никаких особых отличительных признаков не видел.
– Они ужасно хотят нам помогать, – объяснила она. – Понимают, в какой переплет угодили. Мы их накормили, и они знают: второй раз мы это делать не обязаны. А еще из-за Ветроходца они потеряли многих друзей и родных.
– Курноска, ты знаешь, кто я? – спросил Фебруарен.
– Да. – В ее голосе прозвучало легкое пренебрежение, которое элен-коферы испытывали даже к очень опасным жителям срединного мира.
– Тогда, милочка, расскажи им, кто я такой, – подмигнув, велел Девятый Неизвестный, а потом повернулся к вознесшемуся. – Они, по-моему, не совсем оправились.
– Да, потрепало их порядком. Я думал, не выживут. Элен-коферы применили сильную магию, но, как видишь, кое-какие отмороженные части восстановить не удалось – слишком уж далеко все зашло.
Вознесшийся пересказал старику то, о чем успели поведать ситты: Ветроходец голоден и зол.
– Он, в общем-то, всегда такой, хотя сейчас, наверное, узнал, что мы делаем, и еще больше разозлился.
– Колдун, я рассказала им о тебе, – вмешалась Курноска. – Твое имя их не напугало.
– Жалость какая.
Волшебник допрашивал ситтов, а Курноска переводила его слова.
С ладьи были видны ледяные скалы возле андорежских берегов. Сверху темнели расплывчатые силуэты. Вознесшийся проследил за взглядом Фебруарена и уловил его мысль.
– Он близится. Нужно придумать что-то. И поскорее.
– Кое-что уже делается. Мы выгадаем немного времени.
– Они спрашивают, сколько мы будем их здесь держать, – перевела Курноска. – Не хотят здесь сидеть, когда появится Ветроходец.
– Им и не придется. Так или иначе.
– Что? – Удивленная Курноска повернулась, чтобы посмотреть, отчего это остальные вытаращили глаза.
На волнах показалось рыбачье суденышко. И направлялось оно прямиком к вратам в Обитель Богов.
– Позови Железноглазого, – приказал вознесшийся. – Скажи, пусть приведет всех, кого сможет. Чтобы с ними справиться, нужно действовать весьма искусно.
Фебруарен не очень понимал, к чему такая суета. Разве что суденышко направляется прямо к ним.
В легендах гости обычно являлись в Обитель Богов не по своей воле. До недавнего времени, во всяком случае. Но времена, видимо, менялись.
Корбан Ярнейн примчался с невероятной быстротой, с дюжиной грузных подручных.
– Мы почувствовали их приближение, – пояснил Железноглазый.
Девятый Неизвестный только сейчас сумел разглядеть, кто были эти самые «они».
– Я слышал об этих созданиях, хотя раньше они являлись по одному.
Лодка была битком набита Крепночь-Избранниками. Фебруарен пытался их пересчитать, но каждый раз выходило другое число – где-то около дюжины. От такой уймы пассажиров лодка сидела в воде по самые борта. Как, интересно, им удается не перевернуться?
На ладье появлялись все новые вооруженные до зубов элен-коферы. Кроме оружия, они принесли с собой всю магию, на какую только были способны.
Гномов оказалось на удивление много – гораздо больше, чем поднялось в Обитель Богов вместе с Фебруареном и Железноглазым.
Они к чему-то готовились.
И вознесшийся тоже. Отойдя назад, туда, где было больше места, он сменил несколько весьма жутких личин.
От лодчонки исходила животная мускусная вонь. Фебруарену пришло на ум сравнение с берлогой большого мерзкого зверя вроде медведя.
– Дурака не валяем, – сказал Железноглазый – вероятно, самому себе – и принялся отдавать приказы на неизвестном Фебруарену языке.
Лодка поднялась над водой, продолжая при этом уверенно двигаться вперед. Все выше, выше.
