Александр Гавриленко - Тринадцатая книга

— Жизнь, смерть, а причем здесь любовь?..

— Ты что, не слышал о любви до гроба? Или не знаешь, что благодаря любви зарождается жизнь?

— Да нет слышал. Но … — не заметив торчащий посреди тропы корень, Стас зацепился и упал, так и не договорив фразы.

Девушка засмеялась и подала руку, помогая встать. Взгляды их при этом встретились. В глазах девушки было что-то такое, не обычное для этого острова, и Стас первым опустил глаза. Дальше они шли молча. Тропа повела их круто вверх, и разговаривать стало трудно. У Стаса, несмотря на его молодые годы, начало сбиваться дыхание, и чем дальше они подымались, тем чаще стучало его сердце. А девушка как будто не чувствовала тяжести подъема, легко шагая вперед. И ее спутник уже был готов просить отдыха, как вдруг девушка, сделав шаг, очутилась на ровной площадке. Вслед за ней поднялся и Стас. Здесь, на вершине, была ровная лужайка, в центре которой был расположен красивый особняк. Он был весь белый: стены, крыша, двери, оконные рамы, крыльцо. Возле дома, украшая его, росли колонновидные туи. Зеленые деревья подчеркивали белизну дома.

— Нравится? — спросила Алоиза, хитро прищурив глаза.

— Красиво!

— Это мой дом. Только мой.

— А где же живут твои сестры?

— А вон, видишь, справа и слева дома на Холмах? Вот там они и живут. Каждая в своем доме.

— А..? — очередной вопрос Стаса так и не слетел с его губ. Он просто не решился его задавать девушке. Но Алоиза поняла, о чем он хотел ее спросить:

— Ты хочешь узнать, где живет наша мать?

Стас кивнул головой.

— У нее нет своего дома, и она поочередно гостит у нас: у меня и моих сестер. Да, что это я заговорилась. Плохая из меня выходит хозяйка, ведь гость, наверное, уже проголодался? — девушка гостеприимно распахнула перед Стасом дверь в дом.

В доме были чистота и порядок и так же преобладали белые тона. На стенах висели непонятные картины. Их даже сюрреализмом не назовешь — сплошная анатомия. Пока Стас рассматривал прихожую и гостиную, Алоиза внимательно смотрела на парня. Ее интересовала его реакция. Стас, почувствовав это, похвалил хозяйку за вкус, но это было неправдой, ведь ему здесь многое не нравилось, и, будь его воля, он бы сменил эту больничную белизну на более живые тона, например, розовые, какие были в доме Лиса. А на картинах он бы желал видеть красивые пейзажи.

Меж тем, хозяйка пригласила гостя за стол. Хлопнула в ладоши — открылась не заметная в стене дверь, и оттуда вышла неопределенных лет женщина.

— Слива, — обратилась к ней Алоиза, — накорми нашего гостя, а затем отведи в комнату для гостей. Пусть он отдохнет с дороги. — И, уже обращаясь к Стасу, добавила. — Извини, у меня сейчас есть дела. Поговорим потом.

Слива в точности исполнила приказание хозяйки — накормила гостя и отвела в комнату для гостей. Стас несколько раз пытался заговорить с ней, но женщина в ответ молчала с таким видом, будто и не слышала, что к ней обращаются. Стас, пожав плечами, недолго думал о странном поведении хозяйки. Поудобнее улегшись на мягкую кровать, он незаметно для себя уснул — сказались тревожная ночь и не менее беспокойное, насыщенное приключениями утро.

Это не любовь

Когда Стас проснулся, за окном было темно. Комнату мягко освещали светильники, висевшие на противоположных стенах. Стас приподнял голову с подушки, огляделся — его одежда, брошенная им, сейчас была аккуратно сложена. Стас резким движением сбросил с себя тонкое, из очень мягкой шерсти одеяло, встал и быстро оделся. Он сразу почувствовал, что его одежду кто-то уже успел выстирать, высушить и прогладить. Парень понял — это постаралась сделать молчаливая Слива. Он подошел к двери, прислушался — тишина. Стас взялся за ручку, но в последний момент почему-то передумал. Еще раз оглядел комнату — что-то было не так… Кровать — самая обыкновенная. Небольшой столик. Пара ковриков, и все. Нет, еще светильники. В них, на первый взгляд, не было ничего особенного. Но это только на первый взгляд. Светильники эти излучали свет с помощью энергии. «Откуда здесь электричество?» — удивился парень. Он оглядел их со всех сторон. Хрустальные, похожие на цилиндры лампы, они излучали мягкий, слегка голубоватый свет. Однако нигде не было видно ни проводов, ни чего-нибудь такого, что бы их напоминало.

— Это боль и мучения…

Стас дернулся, услышав глухой до хрипоты голос. За спиной стояла не заметная, как тень, Слива.

— Не понял… — произнес парень.

— Это боль и мучения людей, — все так же глухо повторила Слива.

— Каких людей?

— Тех, которых мучает своими болезнями моя хозяйка.

Стас молча кивнул головой, начиная понимать, о чем говорит служанка:

— Откуда вы знаете?

— Я много чего знаю. Но мне от этого не легче, — чуть слышно ответила Слива. И после некоторого молчания добавила. — В этом свечении и боль моего сына.

— Вашего сына? Он болен? И вы после этого служите этой?.. — Стас сразу не смог найти подходящего слова для Алоизы.

— Потому и служу, что мой сын болен, — ответила Слива.

Стас заглянул ей в глаза — глаза женщины были выплаканными, выплаканными в бессонные ночи, выплаканными в серые дни в этом уютном доме. Парень смотрел на женщину, а она продолжала:

— Я из селения соклов. Мой народ живет небольшим племенем на берегу Большого Соленого Озера. Оно нас и кормит. Наши мужчины ловят рыбу с лодок, забрасывают сети в надежде на щедроты Озера. Также мы растим овец, но из-за скудности растительности кормим их водорослями, которые женщины рвут на мелководье. Живем мы не богато, но дружно, весело. Еще год назад была веселой и я. У меня был красивый, добрый, хозяйственный муж и рос прекрасный сынишка. Мы были счастливы втроем и с оптимизмом смотрели в будущее. Но однажды, в один ужасный день, все было перечеркнуто. Началось все с того, что в наше селение пришла старуха. В грязном черном одеянии, с кривой палкой в руках она вошла в наш дом. Мы с мужем накормили и напоили ее. А наш сынишка подарил ей своего любимого маленького ежика. Старуха взяла его в свои сухие руки, стала с интересом рассматривать и уколола палец об острые иголки зверька. На пальце тут же появилась капелька крови. Но кровь этой старухи была до того темная, что ее можно была назвать черной. Старуха, увидев свою кровь, в ужасе закричала, затопала ногами, выкрикивала проклятья в адрес нашего сына. Мы с мужем пытались извиниться, но наша гостья, схватив свой посох, довольно резво для ее возраста выскочила за двери, крикнув на прощание: «За каплю моей крови вам будет море боли!» Мы были очень расстроены. Вечером уложили спать сына, а сами успокаивали друг друга, что все произошедшее днем забудется, и в нашей семье, как и раньше, все будет хорошо. С надеждой мы ложились спать, а ночью нас разбудили стоны — огнем горел наш сынок. Мы побежали за нашим лекарем. Но он ничем не мог нам помочь. Наш мальчик продолжал сгорать от высокой температуры. Мы с мужем отчаялись. А сведущие люди нам подсказали, что мы, видимо, обидели одну из сестер с острова Двенадцати Холмов. И теперь нужно найти и упросить ее смиловаться, чтобы болезнь, насланная ею, оставила тело нашего мальчика. Мы с мужем посовещались, и я пошла искать дорогу к острову Двенадцати Холмов.