Сет Грэм-Смит - Президент Линкольн: охотник на вампиров

Телеграмма от Генри пришла еще утром, одной из первых, задолго до того, как начался подсчет голосов:

ПОЗДРАВЛЯЮ Г-Н ПРЕЗИДЕНТ

ВСЕГДА ТВОЙ Г

IV

Одиннадцатого февраля 1861 года избранный президент Авраам Линкольн начал свой путь в Белый дом. Отдельный поезд должен был доставить его вместе с семьей, близкими помощниками и личной охраной прямо в Вашингтон.

Поездка выдалась нелегкая.

Всего через месяц после выборов законодательное собрание Южной Каролины проголосовало за отделение от Союза. Их примеру последовало еще несколько южных штатов. Ко дню инаугурации набралось целых семь отщепенцев: Луизиана, Миссисипи, Алабама, Флорида, Джорджия, Южная Каролина и Техас. Эйб бессильно наблюдал, как президент Бьюкенен игнорирует кризис.

[Бьюкенен] продолжает просиживать задницу, в то время как страна разваливается на части. Наш флот переходит к южанам, форты сдаются им, а Союз распадается у нас на глазах. Меня поражает слабость президента. Совершенно очевидно, что он решил пустить кризис на самотек. Я, в свою очередь, жду не дождусь, когда смогу выставить его на Пенсильвания-авеню.

За три дня до того, как поезд выехал из Спрингфилда, самопровозглашенные «лидеры южан» собрались в Монтгомери, штат Алабама, чтобы принять конституцию и объявить об основании американской Конфедерации.

Президентом был избран Джефферсон Дэвис.

Вампиры из «троицы» день и ночь патрулировали поезд. Официально они числились спрингфилдскими «детективами», которые сами вызвались охранять нового президента. Среди охранников также было двое людей: детектив по имени Алан Пинкертон и старый друг Линкольна, Уорд Хилл Леймон. Последний вызвался сопровождать Авраама исключительно из дружеского беспокойства за безопасность президента. Он принадлежал к тем немногим из нынешнего окружения, кто осознавал всю серьезность нависшей над Линкольном угрозы. В последующие годы служащие Белого дома неоднократно будут наблюдать, как Леймон обходит территорию после заката или ночует под дверью президентской спальни. Он отличался крупным и крепким телосложением, умело обращался с оружием, был преданным другом. И в его помощи отчаянно нуждались.

По дороге к Вашингтону поезд Эйба должен был совершить остановки по меньшей мере в десяти крупных городах. В каждом из них тысячи (если не десятки тысяч) местных жителей рассчитывали увидеть нового президента собственными глазами. Аврааму частенько приходилось произносить импровизированную речь из заднего вагона, стоя иногда всего в нескольких дюймах от многочисленных слушателей. Затем он садился в коляску и прямо со станции ехал на встречу с представителями местных властей, посещал банкеты или наблюдал за парадом, устроенным в его честь. Для охранников программа оказалась сущим кошмаром.

Дни выдались нелегкие. Правда, у мальчиков отличное настроение: они носятся по всему поезду и смотрят в окно. Боб находит путешествие «крайне увлекательным», а Уильям с Тэдом, кажется, ничуть не переживают ни из-за постоянных толп вокруг, ни из-за огромного количества новых лиц. Мэри тоже легко переносит дорогу, хотя головные боли докучают ей теперь особенно часто.[47]

Несмотря на всю оживленность, в поезде явственно росло напряжение. Все пассажиры ощущали давящую атмосферу, однако не решались открыто о ней заговорить.

Кое-кто поклялся, что я не доберусь до Белого дома. Подобные слухи порождают серьезную (и небезосновательную) озабоченность на лицах моих защитников. Впрочем, скажу честно: я все равно сплю как младенец, ведь смерть сопровождала меня с самого детства, и я привык относиться к ней как к старому другу. Разумеется, Мэри весьма встревожена слухами (впрочем, как и многими другими вещами). Пока мальчикам ничего не известно о переполохе, я буду спокоен.

Десять дней поезд без происшествий следовал по Индиане, Огайо, Нью-Йорку, Нью-Джерси и Пенсильвании. Уже начинало казаться, что разговоры о покушении не имеют под собой никаких оснований. Но 22 февраля, в Филадельфии, Эйбу нанес неожиданный визит сын Уильяма Сьюарда, Фредерик. Он передал Линкольну запечатанное письмо:

Дорогой избранный президент,

наш общий друг хотел бы сообщить вам, что в Балтиморе раскрыт заговор. Четверо убийц собираются напасть на вас, когда вы будете пересаживаться в другой поезд на станции Кальверт-стрит, с целью зарезать или застрелить вас. Наш друг полагает, что вам необходимо владеть этой информацией и принять все необходимые предосторожности. Искренне ваш,

Было решено, что Эйб (в сопровождении Пинкертона с Леймоном) наденет шляпу и плащ, чтобы его не узнали остальные пассажиры, и сядет в другой поезд, который идет через Балтимор прямо в Вашингтон. Пинкертон и Леймон будут вооружены, Линкольн останется безоружным.

Припоминаю, что это решение вызвало бурные споры. Леймон (он знал, что я умело обращаюсь с оружием) настаивал, чтобы мне выдали револьвер и нож. Пинкертон возмущался: «Я не допущу, чтобы будущий президент Соединенных Штатов вступал в столицу с оружием в руках!»

Они чуть не подрались, но тут я нашел компромисс: Леймон взял по два пистолета и ножа, но отдал бы мне оружие только в случае нападения. Мы достигли согласия и приготовились трогаться в путь.

Но планы пришлось изменить, когда Пинкертон обнаружил, что «троица» куда-то подевалась.

[Они] как сквозь землю провалились где-то между Филадельфией и Гаррисбергом, никак не объяснив свое отсутствие. Я отказался бросать Мэри с мальчиками без охраны, поэтому Пинкертон решил остаться с моей семьей, а Леймон по-прежнему должен был сопровождать меня. Телеграфное сообщение между Пенсильванией и Мэрилендом было в то время нарушено, так что заговорщики никак не смогли бы сообщить о нашем отъезде из Гаррисберга.

Сразу после полуночи двадцать третьего числа «тайный» поезд президента проследовал через Балтимор и направился в сторону Вашингтона.

Мы пережили тревожные минуты, пока вагон шел по центру города (кажется, медленнее, чем любой поезд, на котором мне доводилось ездить). Неужели наш план раскрыт? Вдруг в эту самую минуту убийцы готовятся дать залп по поезду из пушки?

Эйбу не стоило беспокоиться. К тому моменту, как поезд ехал вдоль платформы, трое несостоявшихся убийц уже испустили последний вздох, а четвертый как раз умирал.