Екатерина Неволина - Закрытая школа. Начало

— Дурачок! — засмеялась она. — Но эта штука… Я ее видела у себя в комнате. Кажется, в шкафу…

— Забудь!

Маша оказалась права. В комнате, которую она занимала вместе с Галиной Васильевной, на стенке шкафа обнаружилась одна из искомых рун. Под фанерой оказалась картина.

Еще один предмет из списка найден.

Хозяйка этой машины уже не вернется. Он знал это точно, а поэтому без колебаний разбил стекло и достал конфеты. Конфеты — это вкусно. Это подарок. На-день-ка будет довольна.

Он шел по лесу и улыбался, представляя, как она скажет ему: «Спасибо, Гном!» Это правильно — отдать конфеты мертвой женщины живой доброй девочке. И деревья, словно соглашаясь с ходом его мыслей, поспешно закивали, клонясь под внезапно поднявшимся ветром.

Коробки с доказательствами на чердаке не было. Ни фотографий, ни пленки, ни телефона!..

Подавленные, они спустились в холл, где наткнулись на Крылову.

— Елена Сергеевна! — окликнул директрису Андрей. — А где Валентина Дмитриевна?

— Какая Валентина Дмитриевна? — удивилась та.

— Ну, судья, Савкина! Она хотела с вами поговорить! — сказала Даша.

— Ничего не понимаю! — Крылова раздраженно пожала плечами. — Мне сейчас некогда. Разберемся после.

Новостей от Савкиной так и не было. Хмурые, обеспокоенные ребята собрались на завтраке за своим обычным столом.

— По-моему, нас снова накололи, — заметил Максим.

— Может, она тоже с ними? — предположил Ромка.

— Надо было соблюдать осторожность, — вздохнула Вика. — Не стоило ей так доверять.

— Кому-нибудь молока? — к ним приблизилась Маша, неся в руках большой кувшин. Из кармана ее передника торчала сложенная газета, а в ней…

— Маша, можно мне газету на минуточку! — попросил Андрей.

Вершинина протянула и перешла к соседнему столику.

— Ну, что там? — жадно спросил Ромка.

— «Судья Савкина исчезла в разгар процесса», — зачитал Андрей надпись под фотографией.

— Ну все, труба, — изрек Ромка. — Ни доказательств, ни Савкиной.

— Погоди, — вдруг вспомнил Андрей. — Мы же Темкино видео на компе смотрели!

— Я его потом стерла, — виновато призналась Вика.

— А можно ли восстановить? — не отставал Авдеев.

— Да… Есть программка… Сейчас попробуем…

Они поспешно проглотили свой завтрак и направились в комнату парней вместе с Викиным ноутбуком.

К сожалению, уже начинались уроки, а процесс восстановления требовал достаточного количества времени, поэтому они запустили программу и ушли, оставив ноутбук под кроватью.

— Гномик! Гномик! Где ты? — звала Надя.

Алиса заглянула под дерево, посмотрела куда-то себе под ноги.

— Ты что там ищешь? — окликнула ее подружка.

— Гнома! — ответила Алиса.

— Да что ты! Гномик большой! Ты сама его увидишь! — засмеялась Надя. — Ой! Вот и он!..

— Это не гном! Это чудовище! — закричала Алиса и с визгом бросилась прочь.

Чудовище! Чудовище! — так они кричали ему вслед, и он убегал, скрывая горькие слезы. Только девочка, одна-единственная девочка, так похожая на ту, что стоит сейчас перед ним, была к нему добра. Она утешала его и прогоняла других детей. Маленькая девочка — и такой большой друг. Друг навсегда.

— На, — промычал Он и протянул девочке горсть конфет.

Маша не хотела подглядывать, но ей так надоели эти бесконечные тайны. Кто же этот Володя и что он ищет?..

Она видела, как он проскользнул в их с Галиной Васильевной комнату, долго рылся в шкафу и наконец вытащил откуда-то из-за панели странную картину.

И теперь, сидя в библиотеке, Маша методично просматривала альбомы по искусству — вдруг повезет наткнуться на что-то похожее. Ей действительно повезло. Буквально в третьем альбоме были размещены репродукции картин.

— Павел Филонов, — послышался над ухом у Маши знакомый голос.

Она подняла взгляд на Полякова.

— Гениальный авангардист, — продолжил Виктор, — писал не то, что в человеке снаружи, а то, что внутри.

— И кому понравятся такие уродцы? — хмыкнула Маша.

— Ну, как сказать… На аукционах стартовая цена Филонова — три миллиона долларов.

— Сколько? — Маша снова посмотрела на репродукции.

— Кстати, у него есть и вполне позитивные вещи… — рука Полякова потянулась к странице, и только тут Маша заметила на пальце обручальное кольцо.

Вот это новости!

— Вас можно поздравить? — спросила она, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали ни боль, ни обида.

— Да, — скованно отозвался Виктор. — Мы с Леной вчера расписались. Довольно сумбурно все получилось…

— Желаю вам счастья.

— Маша… — он явно волновался. — Я хочу, чтобы ты знала. Все, что у нас с тобой было… Это было по-настоящему.

— Я знаю, — обида отступила, вместо нее пришла тихая грусть.

Он неуверенно улыбнулся и ушел.

А Маша перевернула страницу и наткнулась на репродукцию той самой картины, что достал из шкафа Володя.

«Три картины из знаменитого цикла „Лица“ бесследно пропали в конце сороковых годов. До сих пор не найдены», — значилось под иллюстрацией. Маша задумчиво присвистнула.

Она нашла Володю в коридоре.

— Что, Володь, три лимона баксов — хорошие деньги? — насмешливо поинтересовалась Маша.

— Вижу, ты получила зарплату? — привычно отшутился он. — Завидую, мне столько не платят.

— А ты продай Филонова, может, получишь еще больше.

Эта фраза произвела впечатление. Володя резко остановился и затравленно огляделся по сторонам.

— Тихо ты! Жить надоело? — шикнул он.

— Володь, пропали три картины с лицами, а ты нашел только одну. Две другие тоже здесь? — поинтересовалась она, не давая сбить себя с толку.

— Маш, я же просил, не спрашивай меня ни о чем. Я все равно тебе не скажу, — он провел ладонью по лицу, словно стирая с него следы усталости и страха. — И послушай внимательно! — Володя грубо схватил ее за руку, стиснул так, что Маше стало больно. — Ты никому ничего не скажешь! Поняла?

— Отпусти! — Маша вырвала руку и, морщась от боли, пошла прочь.

А Володя прислонился к стене коридора и на миг закрыл глаза, а когда открыл, заметил, что свет, падающий через витражное окно, ложится на стену очень знакомой руной… Выходит, второй тайник прямо здесь, под панелью!..

После урока они нетерпеливо вбежали в комнату, и Вика тут же бросилась к ноутбуку.