Алексей Атеев - Пригоршня тьмы

– Ничего подобного. Ваша роль очень существенна, и вы исполняете ее с блеском.

– Значит, мною довольны?

– Я же сказал: блестяще! Собственно говоря, вчера на озере я присутствовал не столько для того, чтобы убедиться, что вы прекрасно все поняли, сколько для наблюдения за девочкой.

– Каково же ваше впечатление?

– На таком значительном расстоянии, на котором я находился, делать конкретные выводы сложно, но мне показалось, что дело зашло значительно дальше, чем можно было ожидать.

– А на мой взгляд – обычный ребенок.

– Обычный-то обычный… – Блондин задумчиво посмотрел на воду, потом сплюнул. При этом он сделал какой-то странный жест, точно щепотью отшвыривал от себя нечто. – Когда имеешь дело с подобными силами, – словно оправдываясь, произнес он, – приходится предохраняться. Но вы не опасайтесь…

– Я что-то плохо поняла, – беспокойно проговорила Рита, – чего мне не надо опасаться?

Блондин покосился на нее и поморщился.

– Вам, повторяю, ничего опасаться не надо!

– Вы от меня что-то скрываете?

– Интересуетесь? Может повредить. Лишние познания всегда вредят. Выполнили дело и отправляйтесь в свой Нью-Йорк! – Тон его неожиданно сделался резким, даже грубым.

Рита обиженно отвернулась и теперь смотрела на группу купающихся мальчишек. Они весело плескались на мелководье, но заплывать на глубину не решались. Блондин поймал ее взгляд и, казалось, прочел мысли. Он усмехнулся.

– Как я уже говорил, при условии выполнения задания вы поднимаетесь на следующую ступень в иерархии посвященных. Можно, конечно, как эти дети, всю жизнь плескаться у бережка, но я понимаю, хочется заплыть подальше, на глубокое место. Хотя и страшновато. Но можете не сомневаться, кто-нибудь из них обязательно осмелится. Коли вы хотите проникнуть в суть всей этой истории, я могу вам о ней рассказать, но предупреждаю, радости вам это знание скорее всего не доставит. Вы, как я знаю, принимали участие в некоторых обрядах. Смею вас спросить, какое они на вас произвели впечатление?

– Откровенно говоря, все происходившее показалось мне излишне театральным. Хотя, конечно, было очень интересно, захватывающе, таинственно. Но нагромождение замшелых символов, дешевая атрибутика, зловещие причиндалы, согласитесь, выглядели несколько нелепо. Довольно глупая прелюдия к примитивной сексуальной оргии.

– Недалеко от истины, – фыркнул блондин, – но в целом, конечно, не совсем так. Все эти, как вы их называете, причиндалы необходимы. И дело, как вы понимаете, отнюдь не в оргии. Вы наверняка читали про масонов. В последнее время о них появилось много литературы.

Рита кивнула.

– А не задавались ли вы вопросом, почему члены лож, люди весьма серьезные и влиятельные, в большинстве своем немолодые и, уж конечно, чаще всего прагматики, при приеме в свое братство используют ту же дешевую атрибутику, что и сатанисты? Все эти завязанные глаза, шпаги, окровавленные рубашки… А символика? Тоже, на первый взгляд, наивно и смешно. Но ведь ритуалы и обряды у них не меняются веками. Как, впрочем, и у нас. Почему?

– Наверное, для пущей таинственности, – предположила Рита.

Блондин засмеялся.

– Обряд есть отражение веры. Вы этого не допускаете? Не театральное действо, призванное развлечь или произвести впечатление, а часть непознаваемого, которое человек пытается представить доступными ему способами. Те же прагматики – масоны в душе, несомненно, убеждены, что, совершая свои ритуалы, они на мгновение сбрасывают панцирь рациональности и прикасаются к абсолюту.

– Довольно мудрено.

– Да ничего мудреного! Конечно, для многих, в том числе для вас, все происходящее, скажем, на черной мессе – всего-навсего щекочущий душу спектакль, но на самом деле все это вполне всерьез, уверяю вас. Ну, скажем, как наркотики. Почти каждый, кто делает первый укол, абсолютно убежден, что уж к нему эта зараза не пристанет. Попробую разок, говорит он себе, ведь это так интересно! Все вокруг колются или курят, нюхают. Разок, еще разок… И ты уже сидишь на игле.

– Так вы хотите сказать?..

– Я хочу сказать, что все, что с вами случилось, имеет далеко идущие последствия. Ничего не происходит просто так. То, что мир состоит из случайностей, придумали дураки. Лучшая иллюстрация моего тезиса – история с этой девочкой. Тоже звучит неправдоподобно, но факты… Впрочем, по порядку. Вам, конечно, знаком термин «реинкарнация».

– Переселение душ, по-моему?

– Не совсем. Это, скорее, перевоплощение. Некая сущность способна время от времени обретать новое бытие в новом теле. Происходит это при определенных условиях, но тем не менее происходит… Небольшой физический опыт проиллюстрирует мои слова.

Блондин поднял с земли плоский камешек и швырнул его в воду. Камешек раз восемь отскочил от сверкающей на солнце поверхности и наконец погрузился в глубину.

– Может быть, и примитивно, но достаточно иллюстративно. Скажем, вода – это реальный мир, в котором мы с вами живем, а воздух – мир ирреальный. Камешек стукнулся о воду и отскочил. По воде пошли круги – воздействие на реальный мир произошло, камешек на мгновение исчез, но он не прекратил своего существования. Он где-то в ирреальном мире. Новое касание – новые круги. И так восемь раз.

– Неплохо, – ответила Рита.

– Именно! Восемь касаний, восемь жизней в разных точках реального мира в разные времена. Правда, камень кто-то обязательно должен был кинуть, но это уже другой вопрос. Так вот. Дальше идет физика и математика. Зная силу броска и траекторию полета, несложно вычислить, в каком месте камень опустится в следующий раз.

– И в этот раз камешек попал в девочку по имени Маша?

– Не торопитесь. Чтобы рассчитать, куда опустится камешек в следующий раз, нужно, как я уже сказал, знание физики и математики. Чтобы узнать, в кого воплотится какая-либо сущность, этих наук, как вы понимаете, недостаточно. Но тем не менее существуют специалисты и в этих областях знаний. Они высчитали, что именно в данное время в данном месте и произойдет новое воплощение сущности, о которой идет речь. Есть древнее предсказание, в котором указаны год, страна и географические координаты. Оставалось только проверить его достоверность. В предсказании было также указано, кто именно должен воплотиться, чье перерождение должно произойти. Очень долго рассказывать… – неожиданно встрепенулся блондин. – Вон смотрите, нашелся все же храбрец, который поплыл на глубину.

Действительно, один из мальчиков, плескавшихся на мелководье, неуверенно, по-собачьи перебирая руками, поплыл на глубокое место.

– И все-таки не могли бы вы продолжить свой рассказ, – попросила Рита.