Брэм Стокер - Дракула (с иллюстрациями)

— Добрый вечер, мистер Рэнфилд, — сказала она. — Как видите, я знаю вас по рассказам доктора Сьюарда.

Он долго ничего не отвечал, но глаза его внимательно оглядели ее с ног до головы, а лицо было сосредоточенно нахмурено. Постепенно это выражение сменилось удивлением, перешедшим в сомнение; затем, к моему великому изумлению, он сказал:

— Ведь вы не та девушка, на которой доктор хотел жениться? Впрочем, вы не можете быть ею, знаете ли, потому что она умерла.

Миссис Харкер ответила с прелестной улыбкой:

— О нет! У меня есть собственный муж, за которого я вышла замуж, прежде чем мы встретились с доктором Сьюардом. Я — миссис Харкер.

— Что же в таком случае вы делаете здесь?

— Мы с мужем гостим у доктора Сьюарда.

— Ну, так не оставайтесь тут больше.

— Почему же?

Я подумал, что разговор подобного рода так же мало приятен миссис Харкер, как и мне, поэтому я переменил тему:

— Откуда вы знаете, что я собирался на ком-то жениться?

Его ответ был дан после паузы, во время которой он на секунду перевел взгляд с миссис Харкер на меня, и сейчас же снова стал смотреть исключительно на нее:

— Что за ослиный вопрос!

— Я совершенно этого не нахожу, м-р Рэнфилд, — сказала миссис Харкер, желая помешать мне говорить с ним. Он ответил, высказывая ей столько же почтительности и вежливости, сколько презрения ко мне:

— Вы, конечно, понимаете, миссис Харкер, что когда человек так любим и уважаем, как наш хозяин, то все его касающееся интересует весь наш маленький круг. Д-р Сьюард любим не только своими домашними и друзьями, но также и своими пациентами, из которых некоторые почти лишены душевного равновесия и способны искажать причины и следствия.

Я положительно разинул рот, услышав это. Мне интересно было узнать, не затронуло ли присутствие миссис Харкер какую-нибудь струну в его памяти. Если эта фраза была самопроизвольной или вызвана бессознательным влиянием миссис Харкер, у нее должен быть какой-нибудь редкий дар и сила.

Мы продолжали некоторое время наш разговор. Рэнфилд еще больше поразил меня, рассказав миссис Харкер в связной форме историю своего покушения на меня и выразив сожаление о случившемся. Посмотрев на часы, я увидел, что пора ехать на вокзал встречать Ван Хелзинка, и сказал миссис Харкер, что пора уходить. Она сейчас же собралась, любезно сказав Рэнфилду:

— До свидания. Надеюсь видеться с вами часто при более благоприятных для вас обстоятельствах.

На это к моему глубокому удивлению он ответил:

— Прощайте, милая! Молю Бога, чтобы мне никогда больше не пришлось увидеть ваше прекрасное лицо. Благослови и храни Он вас.

Отправляясь на вокзал навстречу Ван Хелзинку, я оставил всех дома. Бедный Артур выглядел веселее, чем я помню его с тех пор, как заболела Люси, а Квинси похож на вполне жизнерадостного человека, чего давно уже не было.

Ван Хелзинк выскочил из вагона с юношеской живостью. Он сразу увидел меня и бросился ко мне со словами:

— Ну, Джон, как дела? Хороши? Так! Я был очень занят, но решил приехать сюда и остаться здесь, сколько понадобится. Все мои дела устроены, и мне о многом надо вам рассказать. Мадам Мина у вас? Да? А ее муж? А Артур и мой друг Квинси, они тоже у тебя? Прекрасно!

По дороге домой я рассказал ему о происшедшем и о том, как пригодился в некоторой степени мой дневник благодаря сообразительности миссис Харкер. Профессор прервал меня и начал:

— Ax, эта удивительная мадам Мина! У нее мужской ум — и женское сердце. Милосердный Бог предназначил ее для известной цели, устроив такое хорошее сочетание. До сих пор судьба делала из этой женщины нашу помощницу: но после той ужасной ночи она не должна больше прикасаться к нашему делу. Нехорошо, что ей приходится так сильно рисковать жизнью. Мы, мужчины, намерены уничтожить чудовище; а это не женское дело. Даже если оно ей и не повредит, все же ее сердце может не выдержать таких ужасов, и после она может страдать наяву от нервных припадков, а во сне — от кошмаров. К тому же миссис Харкер — молодая женщина и недавно замужем; надо думать и о других вещах, если не сейчас, то через некоторое время. Вы говорите, она все перепечатала? Тогда она должна присутствовать при нашем разговоре; но завтра пусть простится со своей работой; мы будем продолжать ее сами.

Я с радостью согласился с ним и затем рассказал, что мы открыли в его отсутствие: именно, что дом, который купил Дракула, находится рядом с моим. Он поразился, и мне показалось, что его охватила сильная тревога.

— О, если бы мы знали это раньше, — сказал он, — тогда мы могли бы схватить его и спасти нашу бедную Люси. Однако после лета по малину не ходят, как говорится. Не будем думать об этом и доведем дело до конца.

Затем он глубоко задумался; молчание продолжалось до тех пор, пока мы не въехали в ворота дома. Прежде чем разойтись, чтобы переодеться к обеду, он сказал миссис Харкер:

— Я узнал, мадам Мина, от моего друга Джона, что вы с мужем привели в полный порядок все бумаги, касающиеся того, что произошло до настоящего момента.

— Не до настоящего момента, профессор, — возразила она, — но до сегодняшнего утра.

— Но почему же не до этой минуты? Мы увидели, как много света проливают даже незначительные детали. Мы все рассказали свои тайны, и никому не сделалось хуже.

Миссис Харкер покраснела и, вынув из кармана бумагу, сказала:

— Будьте добры прочитать и сказать, следует ли это включить. Здесь мой протокол сегодняшнего дня. Я тоже вижу необходимость фиксировать все, даже пустяки; но тут мало материала, за исключением имеющего чисто личное значение. Надо ли его вписать?

Профессор серьезно прочитал написанное и отдал ей обратно со словами:

— Оно могло бы и не быть включенным, если хотите; но я очень прошу включить. Это заставит вашего мужа еще больше полюбить вас, а всех нас, ваших друзей, еще больше чтить вас и также больше уважать и любить.

Она, покраснев вторично, взяла бумагу обратно.

Таким образом, все отчеты, имеющиеся в наших руках, полны и приведены в порядок. Профессор взял одну копию, чтобы познакомиться с ней после обеда до общей беседы, которая назначена на 9 часов. Все остальные уже прочитали; так что когда мы встретимся в кабинете, мы будем осведомлены относительно фактов и сможем обсудить план борьбы с этим ужасным и таинственным врагом.

30 сентября.

Сойдясь вечером после обеда в кабинете д-ра Сьюарда, мы бессознательно образовали что-то вроде заседания или комитета. Профессор Ван Хелзинк был председателем, его попросил о том д-р Сьюард, как только профессор вошел в комнату. Меня он посадил рядом с собой и попросил быть секретарем.