Артем Чуприн - Кривые зеркала (сборник)

Затем во сне я оказался в лесу вместе со своими давними друзьями. Теперь сон казался мне довольно приятным, если бы вдруг не появившиеся зомби. Они жрали моих друзей, я кричал от страха, не в силах что-либо предпринять. Потом, видя кровь и смерть, я сам захотел есть. Подойдя к уцелевшему товарищу, который смотрел на меня, умоляя о помощи, я схватил его за голову и вгрызся зубами в его шею. Кровь хлынула фонтаном, но это лишь добавило мне азарта. Я помог ему, помог умереть, утолив свой голод…

Я проснулся от ужасных ощущений. В районе живота что-то неприятно бурлило, заставляя мое затуманенное сознание метаться в поисках возможных догадок происходящего.

На дворе было темно, но полная Луна разгоняла мрак на том пяточке леса, где я располагался. Проказница-ночь незаметно подкралось ко мне, и прикрыла мягкой рукой сладкого сна. Да вот только сновидение было, мягко сказать, не очень. Да и не спал я уже много-много лет. Странно все это…

После встречи с людьми во мне все еще полыхала ярость, а сон про пятна только подлил масла в огонь. Я вдруг осознал истину, истину того, что в каком бы ты не был обществе, ты не должен ему противостоять или отличаться от него. Иначе, ты не жилец…

Этот урок я усвоил…

На отлично…

Неприятное чувство в животе все больше усиливалось, и я вдруг понял, что просто хочу есть. Это была обычная потребность зомби. Мозг, раздраженный произошедшим, отказывался работать. Я его не виню, тем более после того, что ему пришлось сегодня пережить…

На самом деле я благодарен всем событиям – они открыли мои пока зрячие, но все еще не видящие глаза.

Я не добряк, отнюдь нет…

Справа от меня что-то звонко пискнуло. Я принял сидячее положение и посмотрел в сторону раздавшегося снова звука. На сырой земле сидела и грызла кукую-то семечку полевая мышь. Она совершенно меня не боялась и это меня немного смутило. Наверное, так наивно выглядел я несколько часов назад перед людьми, надеясь на их милость. Уголки моих губ поползли вверх, улыбаясь тупости хозяина.

Я положил измученную болезнью руку на мокрую после утреннего дождя землю и зверек, бросив недоеденную семечку, принялся нюхать мою конечность в поисках опасности. Осознав, что там безопасно, мышка залезла на ладонь. Я поднес ее к лицу и принялся визуально изучать.

«Глупое животное, в этом жестоком и беспощадном мире нельзя никому доверять».

С этой мыслью я сильно сжал ладонь в кулак и убил невинное создание.

«Я не готов умереть от голода, чтобы жила ты…» – подумалось вдруг в моей голове, и я вонзил свои гнилые остатки зубов и маленькое тельце мыши…

Вкусно!

Воскрешая любовь

Смежный Холм, 560 год – «Эстэрская Война»

Мое тело в бессилии упало на колени и склонилось над изувеченным трупом женщины. За последние, долгие месяцы кровопролитий на этой жестокой войне практически не за что, я впервые потерял нечто для меня дорогое. Гибли люди, которых я мог назвать своими друзьями, товарищи и знакомые, но на их место всегда могут придти новые, а эту утрату мне уже не восполнить ни чем…

Небо, словно оплакивая жертву, разразилось тихим дождем, который часто застучал по земле и листьям местной флоры. Холодные капли влаги, падали на остывающее тело моей бывшей жены, смывая кровь и унося ее глубоко в землю, оскверненную множественными убийствами, насилием и цинизмом. Я ничего не мог поделать, даже магия иногда, оказывается, не всесильна, поэтому все, что мне оставалось, это оплакивать и безутешно скорбеть по утрате всю свою оставшуюся жизнь… Я к этому не готов, черт возьми!

Моя дорогая жена не вернется ко мне уже никогда и на ее место не придет другая – моя душа просто ее отторгнет… Безысходность…

– Да будь вы прокляты, Эстэры! – Заорал я в темное небо. Мой крик разнесся эхом по окрестностям и потонул в нарастающей тишине временного спокойствия.

– Ты что, Дэстор! Остынь! – Сказал грубоватый голос позади меня. – Люди услышат.

– Удор прав, – вторил первому голосу другой немного гнусноватый голосок, – пойми, ее больше нет, а если будем медлить и оставаться на месте, то и нас больше не будет!

Я развернулся и бросил на них яростный взгляд. Они не понимали, что я потерял, какой удар мне нанесли, нет, они не знали, что такое любить, а тем более быть любимыми, но все же продолжали твердить, что такая утрата, как эта, не очень важна в нынешней ситуации. Конечно, их волновали собственные шкуры и только, что выводило из себя. Вообще, любому разумному существу свойственно говорить с уверенностью обо всем, чего даже с ними не происходило. Я не осуждаю, ибо сам таковым являюсь, но со стороны это выглядело довольно смехотворно.

Поймав мою злобную ауру, два стоящих мага поняли, что их слова ранили меня и потупили взгляды. Они оба были крепкие, в черных балахонах с капюшонами. От цвета одежды их фигуры практически сливались с окружающей тьмой, отчего видеть их было довольно проблематично. На лице обладателя грубого голоса – Удора – был ожог в виде буквы «А» – клеймо, определяющее высшего мага. Другой – Клео – был еще новичком, который знал всего несколько заклинаний, но в нем были явные задатки, чтобы получить такую же метку – это лишь вопрос времени…

Я снова посмотрел на девушку. Из открытой ножевой раны сочилась кровь. Возможно, ее еще можно было бы спасти, если удар пришелся не в сердце. Жестокое время. Уже полгода идет война, в которой тебя могут убить только потому, что ты маг и умеешь то, чего другим не дано… Боже, до чего мы дошли… Война людей с волшебниками, причем расклад не в нашу пользу…

Слезы текли по щекам и падали на лицо моей возлюбленной. Господи, как тяжела утрата! Не верю, что дальше смогу идти вперед с такой ношей. Я положил голову на грудь уже холодного трупа и так остался лежать, время от времени всхлипывая носом.

Справа от нас, метрах в двадцати, что-то взорвалось. Через несколько секунд ребята, стоящие позади, почуяли запах гари. Сомнений быть не могло – это люди. Только Эстэры могут жечь чужие деревни и без разбору уничтожать всех магов, будь то женщина или даже ребенок, прикрываясь правилами военного времени. Здесь эти дрянные законы зовутся трусостью и только. Мы – маги – так никогда не поступаем!

– Давай, Дэстор, вставай! – Прикрикнул на меня Удор. Его грубоватый голос частично вернул меня в реальность. – Иначе люди нас поджарят! Ты же их знаешь!

Я спокойно поднялся с влажной земли, дождь все еще продолжал добротно поливать эту преступную землю, и, бросив полный печали взгляд на труп женщины, некогда считавшейся моей женой, убежал, наступая ногами на лужи, в темный лес вслед за товарищами под яркие вспышки молний в ночном небе…