Оксана Свинцова - Карма

— И как ты намерен выкручиваться? — ехидно сказал Кирилл.

— Найду способ… В отличие от некоторых я не склонен принимать безбашенные решения, — Кирилл сверкнул в мою сторону алыми глазами, но меня это не впечатлило. — Что-нибудь придумаю. — И почти сразу в голове выстроился простой как гроб план.

Оказавшись около дома первое, что я увидела, это еще одна машина. Я узнала ее сразу. Дядя все-таки приехал. И не он один, как оказалось. Я с улыбкой прошла в дом, настроение сразу поднялось. Теперь тут будет точно не соскучиться. Я вошла в гостиную и с легкой досадой обнаружила, что их тут нет, хотя может оно и к лучшему — вид у меня далеко не фонтан.

— Ксения, тебя где носило? — спросила мама, выходя из кухни. Только мама имела право называть меня Ксюшей, Ксенией и все что связано со второй формой моего имени, ну, пожалуй, еще и дядя. Эйвери и Лизе я не позволяла так себя переименовывать. Для них я была Оксана. Впрочем, они ничего против не имели.

— Ну как сказать… шла — упала. Очнулась уже в воде, — усмехнулась я.

— Лиза помогла? — проницательно спросила с улыбкой мама. Я кивнула. От нее выходки Лизы не скроешь — слишком уж явные следы ее деяний на мне всегда оставались. — Я сейчас вернусь! — крикнула я, поднимаясь к себе в комнату и оставляя вереницу мокрых следов на лестнице. Оказавшись там, я для начала вытерла свои темные волосы насколько смогла и переоделась в сухую одежду. Теперь на мне был уже топик темно-синего цвета на бретельках и бежевые шортики, которые прикрывала желтая сеточка, пришитая к ним. На плечах было полосатое полотенце, не позволяющее мокрым еще волосам сделать влажным топик. В правой руке хищным пыточным оружием для волос торчала расческа. Я посмотрела на нее так, как заяц смотрит на волка, зная, что минуты его жизни уже сочтены. Вздохнув, я приступила к расчесыванию. Промучившись минут пять и, лишившись множества волос в процессе орудования расческой, я решилась все-таки спуститься вниз. Там меня ждал приятный сюрприз — Димка, дядя и Андрей. Вот уж кого-кого, а последнего я тут совсем не ожидала увидеть. Для меня его явление было подобно как снегу посреди августа или тридцатиградусному морозу в начале мая.

Дело в том, что когда моя тетя — жена дяди Альберта — узнала о том, о чем я узнала сама только через полтора дня после сегодняшних событий, назовем это так, то она его бросила. А детей они так сказать честно поделили между собой — Димка остался с дядей, а Андрей — с Аделиной, которая приходилась мне тетушкой. Родители учли мнение своих детей, позволив им самим выбирать, но после развода дядя все равно часто виделся со своей уже бывшей женой. А если кто-то соскучится по маме или папе, то никаких претензий друг к другу не было — бедное дитя отправляли во временное распоряжение отца или матери. Но и сами братья тоже были не прочь повидаться. Вот такая грустная история.

В общем, я просто сделала вывод, что Андрей решил провести время со своим отцом и братом. Только вот… отличались они просто как небо и земля. В отличие от Димки Андрей был светловолос, всегда витал где-то в облаках, лицо всегда имело мечтательное и задумчивое выражение, как будто он сомневался, а в тот ли мир он вообще попал? Голубые большие глаза парня всегда смотрели на мир с какой-то детской наивностью. Ростом на целую голову ниже Димки, немного полноват, но привлекательности это его не лишало. Белая рубашка, черные брюки, девственно чистые востроносые ботинки для наших размытых дождем дорог — сразу видно, творческий гость, только что из Москвы, да еще и закончивший в придачу музыкальную школу. Андрей где-то лет с пяти начал увлекаться классической музыкой, потом постепенно кругозор его знаний о мире, ласкающем слух, стал расширяться. Юный гений был уже готов даже писать сам песни, но заявлял, что «стихи, создающие образы любви и счастья — это не мое. Я был рожден с уклоном в минор». И это было почти правдой. Создаваемые мелодии Андреем иногда оказывались чересчур мрачными и какими-то похоронными. Но мне нравилось, ибо я всегда испытывала тягу ко всему могильному и кладбищенскому.

— Кого я вижу! Привет, птичка музыкального полета! — Я быстро оказалась около него и по-сестрински обняла. Парень моргнул и неуверенно обнял меня в ответ, как будто растерявшись.

— Привет. Очень рад тебя видеть, — проговорил он, улыбнувшись, и обнял меня уже более уверенно.

— Эй, может, хватит? А то я ревновать начну, — засмеялся Димка, скрещивая на груди руки и с огоньком озорства смотря в мою сторону.

— Иди в пень! — весело отозвалась я, вместо объятия клюнув его в щеку. Дяде я просто кивнула, ибо вид у него был слишком усталый.

— Я не знаю где это, — ухмыльнулся Димка.

— Ну и молодец! А я полетела! — почти сразу я вышла из дома, вспомнив, что за неявку к Лизе меня ждет смертная казнь.

— Нормально, а?! — возмутился Димка, любивший трепать мне нервы посредством запугивания ужастиками… и отчасти претворения их в жизнь.

— Потом поболтаем! — крикнула я уже с улицы, умчавшись к подругам, которые меня ждали недалеко от дома. Но если б я знала, что «потом» значит как минимум завтра…

Дома я оказалась только ближе к 10 часам вечера, когда совсем уже замерзла. Первым делом я переоделась из шорт в теплые длинные брюки линялого вида от времени, а на плечи накинула теплую кофту с длинным рукавом полосатой раскраски, а потом уже спустилась вниз. Дядюшка расположился в кресле и читал какую-то книгу. Мама сидела напротив него и еще о чем-то спрашивала. Диалог за книгой — как мило… никогда не понимала людей, которые могут читать и непринужденно разговаривать одновременно, вникая в смысл всего и сразу. Димка куда-то запропастился, и у меня возникли не очень хорошие подозрения на его счет. Если опять готовит ловушку, то я его утром задушу подушкой, когда он будет спать. Игра в «Отелло». Мне она всегда нравилась. Особенно по утрам.

— Ужин на столе, посуду потом помоешь, — произнесла мама, кинув взгляд в мою сторону. Я с улыбкой кивнула. Сегодня ничто и никто не в силах испортить мне настроение. Ну, во всяком случае, мне так казалось. Последовав умному совету зарядить свои митохондрии энергией АТФ, я отправилась на кухню. На ужин в гордом одиночестве у меня ушло где-то минут 20. Вымытая посуда гордо поблескивала золотистой окантовкой по бокам. На ней еще оставалась вода, капавшая на пластмассовый поднос, отведенный для таких случаев. Немного подумав, чем заняться — ибо Лизу папа уволок для помощи на участке, а Эйвери оказалась на плантации клубники у себя на огороде — я взяла в руки общую тетрадь с изображением темноволосой ведьмочки в зеленом платье, стоящей у котла с зельем, карандаш и ластик, отправившись на веранду, выходящую на участок. Вид открывался огородный: по забору тянулись кусты смородины, но где-то в середине этого царства затесались кустики крыжовника. Посредине огорода гордо возвышалась теплица, пафосно раздуваясь полиэтиленовыми боками от ветра. Царствие помидоров, хе-хе. Около кустов смородины, в параллельном направлении располагались теплицы с огурцами. Пленка лениво хлопала, всем своим видом показывая, как ей все надоело в этом мире. Если она еще не съехала вниз, то только потому, что ее сдерживали веревки, перекинутые с периодом в полметра через верх невысокой теплицы. С другой стороны участка тянулась грядка с клубникой, недалеко от которой расположилась картофельная плантация, занимающая пол-участка сразу. Ближе к веранде грядки имели странные формы, ибо в них росли цветы. Многих из них я не знала. Флористикой не увлекаюсь, только генетикой из курса биологии. На том клочке земли, что остался не описанным, росли морковь, свекла и капуста. Это, так сказать, отгороженная домом часть участка. Что касается фасадной части, то она была богата больше на фруктовые деревья и цветы со странными формами грядок. Деревья в основном были яблочного содержания, но по сортам сильно отличались. Грушовку можно было спокойно снимать с ветки деревьев уже сейчас и есть как полноценный продукт яблочного производства. Я всегда любила ее. Сладкое на вкус, желтоватое по цвету и вытянутое по форме яблоко…