Кодзи Судзуки - Спираль
Андо восхищался и одновременно завидовал редкому дару Такаямы, мозг которого он сейчас держал в руках. Прорезающие его борозды были глубокими, а лобная доля очертаниями напоминала неприступную горную вершину.
Но теперь все кончено. Эти клетки больше не функционируют. Сердце остановилось из-за инфаркта миокарда, а вслед за остановкой сердца умер и мозг. И в конце концов, по крайней мере физически, Рюдзи оказался во власти Андо.
Андо проверил, не было ли внутреннего кровоизлияния в мозг, и удостоверившись, что не было, вернул белесую массу на место.
С того момента, как он взялся за скальпель, прошло минут пятьдесят. Обычно процедура вскрытия занимает около часа. И в целом Андо уже закончил обследование, но вдруг он застыл на мгновение, будто вспомнил что-то, и запустил руку в брюшную полость. Нащупав кончиками пальцев два маленьких шарика размером с перепелиные яйца, он аккуратно поддел их и вытащил наружу. Тестикулы, имевшие сероватый оттенок, забавно перекатывались у него на ладони.
Андо задал себе вопрос: кто из них двоих достоин большей жалости – Рюдзи, который умер, не оставив потомства, или он сам, допустивший ошибку, в результате которой умер его сын? А ведь мальчику было всего три года и четыре месяца.
...Конечно, я...
Андо ни секунды не колебался с ответом. По крайней мере, Рюдзи умер, не изведав этой бесконечной муки. В его жизни не было невыносимой тоски, внезапная боль не сдавливала ему грудь, он не переживал этой пытки... Собственный ребенок – источник безграничной радости, но, потеряв его, ты испытываешь боль и горе, которые никогда не иссякнут. Ни через сто лет, ни через двести...
С тяжелым сердцем Андо положил бессмысленные, так и не выполнившие своего предназначения тестикулы на анатомический стол.
Теперь осталось только зашить тело. Чтобы придать пустой грудной клетке и брюшной полости объем, Андо вложил внутрь тела старые газеты и начал накладывать швы. Потом он вернул на место скальп, обмыл тело и завернул его в юката[2]. Лишенное внутренних органов тело выглядело более худым, чем до вскрытия.
...Видишь, Рюдзи, ты теперь похудел...
Андо сам удивился тому, что мысленно беседует с мертвым телом. Раньше с ним такого не случалось. Может быть, дело в самом трупе? Или в том, что Андо знал покойника при жизни?
Как бы-то ни было, разговор был односторонний – Рюдзи, разумеется, ничего не ответил. Но в тот момент, когда техник и ассистирующий врач приподняли тело, чтобы переложить его в гроб, Андо вдруг показалось, что где-то внутри себя, в глубине собственной груди, он вдруг услышал голос Рюдзи. Более того, он неожиданно почувствовал зуд в районе пупка. Андо почесал живот, но странное чувство не исчезло. Казалось, что источник, создающий неудобства, находится где-то снаружи, словно что-то вибрировало в воздухе неподалеку от его живота.
В смятении Андо стоял у гроба. Он еще раз провел рукой по распростертому телу Такаямы – от груди к животу. В верхней части живота его рука нащупала какое-то утолщение. Он развязал на покойнике юката и, приглядевшись, увидел, что между швов торчит кусочек газеты. Как раз над пупком. Это показалось ему странным. Он всегда работал очень аккуратно. Тем не менее факт оставался фактом – клочок бумаги отчетливо виднелся на бледном теле покойника. Наверное, когда Такаяму перекладывали в гроб, газеты внутри него немного сдвинулись, и один уголок вылез сквозь незаметную щель наружу. На бумажный клочок, с едва заметными следами крови, налипли частицы жира. Андо аккуратно стер жир и увидел под ним цифры. Шрифт был очень мелким. Андо наклонился, чтобы разглядеть, что именно там написано, и прочел два трехзначных числа, напечатанных одно под другим:
178
136
Может, это был обрывок страницы биржевых новостей, а может, часть рекламного объявления – в газетах иногда записывают телефонные номера в две строчки. Или, например, это могли быть коды телепрограмм. Если вдуматься, то вероятность того, что на случайном обрывке свернутой газеты окажутся – одно под другим – два трехзначных числа и больше ничего, была очень невелика. Сам не зная почему, Андо постарался запомнить эти числа.
...178, 136...
Затянутыми в резиновые перчатки пальцами Андо аккуратно вернул кусочек газеты обратно под кожу и несколько раз легонько прихлопнул шов. Убедившись, что больше нигде ничего не вылезает, он снова завязал на Такаяме юката и еще раз провел рукой вдоль его тела. Округлая линия живота была идеальной. Андо отошел от гроба на несколько шагов.
Внезапно у него по спине пробежал холодок. Он приподнял руку, чтобы снять с нее резиновую перчатку, и заметил, что волоски на руке встали дыбом. Андо оперся на стоявшую рядом стремянку и еще раз внимательно вгляделся в лицо Рюдзи. Веки Такаямы подрагивали, и от этого казалось, что его безмятежно закрытые глаза могут в любой момент открыться.
Звук льющейся воды неожиданно сделался очень громким. Все, кто присутствовал в комнате, были заняты своими делами, и, похоже, единственным, кто чувствовал, что с телом Рюдзи творится что-то неладное, был Андо.
...А вдруг он не умер?.. Что за идиотские сомнения! Просто газеты, набитые в тело вместо внутренностей, немного сдвинулись, и от этого показалось, что он шевелится... Но почему же ни техник, ни полицейские – никто ничего не заметил?..
Андо захотелось в туалет. Внезапно он представил себе, как Рюдзи идет по коридору и шуршит зашитой в него газетной бумагой. От этой мысли позыв к мочеиспусканию сделался нестерпимым.
3
Закончив все утренние вскрытия, Андо отправился обедать на станцию Оцука по линии JR[3]. По дороге он несколько раз останавливался и оглядывался назад. На душе у него было неспокойно. Почему? Отчего? Он и сам не знал, но на этот раз его настроение точно не имело никакого отношения к погибшему сыну. За годы своей работы Андо провел не меньше тысячи вскрытий. Так почему же именно сегодня он так разволновался? Он всегда работал очень аккуратно, и до этого дня ни разу не было случая, чтобы кусок газеты вылез наружу сквозь швы. Ничтожная ошибка, но все же ошибка... Неужели он из-за этого так переживает? Нет. Должна быть другая причина. Он зашел в первый попавшийся китайский ресторан и заказал комплексный обед. Пять минут первого – в это время рестораны обычно переполнены, но почему-то именно сегодня посетителей почти не было. Кроме Андо в ресторане обедал еще один человек – пожилой мужчина, который сидел недалеко от кассы и, хлюпая, втягивал в себя китайскую лапшу. На голове у мужчины была кожаная альпинистская шапочка. Время от времени он отвлекался от лапши и смотрел в сторону Андо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});