Ричард Матесон - Тени и призраки

Устало вздохнув, Дэвид повернулся на другой бок и уставился на догоравший в камине огонь. Он горел ровно, короткие желтоватые язычки пламени лизали поленья подобно языкам нечистой силы. Ему пришло в голову, что Эллен решила покататься на машине в ближайших окрестностях, и он улыбнулся картинке, которую нарисовало его воображение: жена удирает в аэропорт и улетает без него в Лос-Анджелес. «Это был бы отличный номер», — оценил он оригинальность собственной мысли.

Взгляд Дэвида остановился на двери, когда Эллен вышла из ванной и принялась спускаться по лестнице. «Ты уверена, что не хочешь, чтобы я отправился с тобой?» — услышал он внутренний голос. Затем: «И долго ты будешь гулять?» И наконец: «Будь осторожна, пожалуйста». К тому времени, когда он закончил задавать эти воображаемые вопросы, входная дверь захлопнулась и Эллен ушла.

Дэвид со вздохом перекатился на спину. Но вскоре тяжело вздохнул и, усевшись в постели, откинул в сторону одеяло. В течение нескольких мгновений сидел неподвижно, с закрытыми глазами, затем, кряхтя, спустил ноги и охнул от ледяного холода пола. Встал, накинул на плечи халат, сунул ноги в шлепанцы. Сейчас он спустится вниз и приготовит кофе. К ее возвращению будет кипеть кофейник, а в камине будет пылать радостный огонь. Но это намерение растаяло, не успев сформироваться, — кофе здесь нет и приготовить его не из чего.

Дэвид невесело оглянулся. Что ж, пусть нет кофе, но развести огонь к ее приходу вполне возможно. «И поджарить крошки от крекеров», — усмехнулся он про себя и, решительно встав, направился в холл. «Лучше б свечку захватил», — упрекнул он себя. Впрочем, можно найти дорогу и без света.

Темнота накрыла его с головой, как только он оставил спальню, слегка освещенную догорающим пламенем камина. Дэвид стал держаться чуть правее, пока не нащупал деревянные перила лестницы. Пробежав кончиками пальцев по их холодной поверхности, он шагнул вправо и стал спускаться, держась за перила и запахнув полы халата.

Добравшись до первой лестничной площадки, на которой располагалась студия, Дэвид вдруг заметил узкую полоску света впереди на полу. Вздрогнув от неожиданности, несколько секунд смотрел на нее, ничего не понимая, пока наконец не сообразил, что днем оставил дверь в мастерскую неплотно закрытой. Нервно глотнув, он сделал шаг к двери и распахнул ее.

Луна струила в окна яркий свет; похоже, что она выскользнула из-за облаков как раз в тот момент, когда он ступил на площадку лестницы. Дэвид даже приостановился, задержав взгляд на широком гладком полу огромной комнаты, вся поверхность которого была словно покрыта блестящей краской. Через мгновение он уже подходил к окнам мастерской.

Картина, представшая его глазам, была великолепна. Весь пляж казался сотканным из нитей матово блестевшего серебра. Прибой отступил не меньше чем на сотню ярдов, но каждая волна, набегая и разбиваясь о берег, была видна изумительно четко. Взгляд Дэвида не мог оторваться от извилистой лунной дорожки, что тянулась почти до самого Саунда и там терялась во мраке.

Он глянул вправо, потом влево, пытаясь найти глазами Эллен. Но ее не было. Возможно, он просто не мог различить ее темный силуэт на таком расстоянии. Прикрыв глаза, чтоб дать им отдохнуть, он подумал: «Может быть, мне уже нужны очки?»

Что ему теперь предпринять? Остаться здесь, наедине с пустынным песчаным берегом и морем? Спуститься на первый этаж и развести огонь в камине гостиной? Вернуться в постель? Он продолжал стоять в нерешительности.

Дэвид так и не понял, долго ли он был объектом наблюдения, но вдруг спиной почувствовал чей-то взгляд и, обернувшись, увидел темную фигуру, застывшую в дверном проеме.

— Я подумал, что ты отправилась на прогулку, — произнес он.

Молчание.

— Что?

Никакого ответа. Дэвид нахмурился.

— Ты не хочешь говорить со мной? — спросил он.

Силуэт был неподвижен, словно изваяние.

— Эллен? — Теперь в его голосе звучала не только досада, но и страх. — В чем дело, Эллен?

Дыхание его едва не остановилось, когда он увидел, что стоявшая неподвижно женская фигура двинулась в студию. Она шла по направлению к нему, и ее глаза смотрели на него неотрывно. Почти в первое же мгновение, поборов внезапный испуг, он отметил, что перед ним самая прекрасная женщина из всех, кого он когда-либо видел. Густые темные волосы почти достигали линии плеч; неотразимое в своем совершенстве лицо казалось изваянным из слоновой кости. На ней были светлая юбка и свитер; медальон на цепочке свисал с шеи на грудь. Ноги были босы и… покрыты слоем песка.

Дэвид судорожно глотнул.

— Вам требуется моя помощь? — услышал он собственный вопрос.

— Терри? — тихо спросила женщина.

Он смущенно взглянул на нее, не понимая, что происходит. Когда же она произнесла незнакомое имя во второй раз, он справился с собой и заговорил:

— Нет, извините, вы ошиблись. Я…

И оборвал себя, вздрогнув от неожиданного звука, слишком похожего на рыдание, а может быть, на подавленный вздох. На мгновение ему показалось, что женщина сейчас разразится плачем.

— Вы… Вы живете где-нибудь неподалеку? — спросил он.

Темные глаза не отрывались от него. Она не отвечала.

— Мисс?..

Она чуть смежила веки, будто преграждая путь его взгляду, и тотчас на ее лице воцарилось выражение глубочайшего разочарования. Примерно полминуты женщина стояла совершенно неподвижно и отрешенно, как будто побежденная очевидным горем. Затем вдруг распахнула глаза и снова в упор взглянула на него.

— Я живу чуть дальше по берегу моря, — заговорила она. — Сразу за тем высоким утесом.

Она опять сделала несколько коротких шажков по направлению к нему, не отводя глаз от его лица, будто стремилась уверить себя, что он действительно не тот, кого она искала. Под ее пристальным взглядом Дэвид ощутил, как нарастает в нем чувство внутреннего дискомфорта.

Вдруг незнакомка улыбнулась, и у него во второй раз занялось дыхание, столь потрясающим был эффект. С самой далекой юности, лет с двадцати, он не реагировал с такой силой на призыв откровенной физической красоты. Сейчас он отозвался на него всем существом — перехваченным от волнения горлом, заметавшимся сердцем. Молодая женщина была необычайно привлекательна, ее красота скорее принадлежала царству мечты, чем действительности.

— Прошу прощения, — произнесла она. — Я не хотела пугать вас.

— А я… — Он сконфуженно замолчал, обнаружив, что собирается сказать: «А я прошу у вас прощения за то, что я не Терри», и кашлянул, прочищая горло. — Что вы делаете здесь? — закончил он неловко начатую фразу.