Юрий Уленгов - Эхо забытых легенд
Мишель стояла в туалетной комнате, и пыталась привести себя в порядок. Получалось плохо. Слезы, текущие из глаз норовили смыть косметику, неровно наложенную дрожащими руками. Гребаный русский!
Мишель много чего повидала, работая в «Черном Бархате», но убить ее пытались впервые. Видимо, этот здоровяк совсем сбрендил, обширявшись какой-то гадостью! Иначе чем можно объяснить то остервенение, с которым он рвал горло Лауре? Да и сама едва увернулась. Девушка покосилась на бархатку, скрывающую длинный порез на руке. Господи, как ей повезло, что тот американец с револьвером вломился в комнату!
— Сколько тебя можно ждать?! — Властный, раздраженный голос донесся из комнаты, заставив ее вздрогнуть. Когда, перепуганная и заплаканная, с окровавленной рукой, она прибежала в салон, Ма Гэмпшир, администратор «Черного Бархата», прикрыла ее. С ней хотели поговорить из администрации отеля, но Ма пожалела бедную девочку, и решила дать ей время успокоиться. К тому же, пожаловал постоянный клиент Мишель. Поговаривали, что он оплатил номер на весь сезон лишь благодаря ночи, проведенной с девушкой в прошлом году, а это немалые деньги. Поэтому, решила Ма, ничего плохого не случится, если с девушкой побеседуют позже, а сейчас пусть она займется работой.
— Детка, ты заставляешь меня злиться! — Голос звучал раздраженно.
— Иду, мой Господин! — Пропела дрожащим голосом девушка, и поправив бархатку, принялась расчесываться.
Клиент просил называть себя именно так, «мой Господин». Видимо, сам себе он казался ужасно развратным, и настоящим садистом, хотя единственным, что пришлось Мишель вытерпеть от него была пара оплеух, полученных во время… Во время работы, скажем так. А вообще — мужик, как мужик, могло быть и хуже.
Внезапно она поежилась. Что-то гулко забухало в резко заложенных ушах, и ее охватила мелкая дрожь, как при простуде. Да и чувствовала она себя так, как будто у нее резко поднялась температура. Она списывала это на стресс, но то, что происходило с ней сейчас, девушке не понравилось. Но нужно было работать.
Когда она вынырнула из-за полога, никто не смог бы сказать, что с ней что-то не так. Высокая грудь вздымалась, заставляя соски рельефно выделяться под тонкой тканью, туго обтягивающей ее тело, в глазах блуждали игривые огоньки, а розовый язычок то и дело игриво облизывал чуть припухлые губки.
— Вы звали меня, мой Господин? — Не доходя до развалившегося в кресле мужчины нескольких шагов, она плавно опустилась на четвереньки, и словно большая кошка, двинулась к нему, покачивая бедрами.
— Звал. Почему так долго? — В голосе мужчины слышалось похотливое нетерпение.
— Простите меня, мой Господин! Позвольте мне искупить свою вину!
Добравшись до мужчины, она встала на колени, и расстегнула ремень его брюк. Клиент что-то одобрительно промычал. Какое-то время было слышно только его возбужденное дыхание, и в момент, когда он, напрягшись, застонал, девушка вдруг захрипела, и неестественно выгнувшись, упала на пол. Все ее тело конвульсивно подергивалось несколько секунд, а потом замерло. Дыхания слышно не было.
— Эй, ты чего? — Теперь мужчина выглядел обеспокоенным. До него дошли смутные слухи, что кто-то убил уже сегодня одну проститутку, и ему за это отстрелили голову. Разделить участь убийцы ему не хотелось. Он нагнулся над девушкой, попытался перевернуть на спину — и отпрянул. Как будто сама бездна взглянула на него абсолютно черными глазами девушки. Искаженные черты лица придавали ей потусторонне-демонический вид. Когда то, что было лишь несколько минут назад привлекательной девушкой, взвилось с пола и вцепилось ему в лицо, он ничего не успел сделать. Стены «Черного Бархата», славящиеся отменной звукоизоляцией, поглотили его истошные, предсмертные вопли. Ночь страха наступала.
— Вставай! Вставай же! Пришло время попытаться исправить содеянное!
Кто-то теребил его за руку, и Жан спросонья не сразу понял, что происходит. Когда до него дошло, что в закрытом на замок номере есть кто-то еще, его прошиб холодный пот. За пистолетом тянуться уже не было смысла, поэтому он просто открыл глаза…
…и обомлел.
Над ним стоял все тот же нищий старик!
— Черт побери! Ты что тут делаешь? — Взбеленился француз.
— Не время для вопросов. Слушай! — Старику удалось сказать это так повелительно, что Жан замер, прислушиваясь.
В отеле что-то происходило.
Дикие вопли доносились отовсюду. Причем это явно не был шум разошедшейся вечеринки. Это были крики смертельно перепуганных людей!
— Что это? — Выдохнул Жан.
— Это тени мертвых, что вы высвободили, пришли собрать свою кровавую жатву!
— Мать твою, ты нормально изъясняться не можешь?
— Вы потревожили тень Яотла, открыв путь древним демонам — Теням Мертвых! И теперь они собираются вновь попытаться заполучить власть над этой землей!
— Ладно, я понял. Толка от тебя не будет. Пойду, сам посмотрю.
Он встал, накинул рубашку, и заткнул за пояс штанов пистолет.
Проверив наличие запасной обоймы, он шагнул к двери, когда в нее что-то с грохотом ударилось.
— Жан! Жан! Это я! Откройте!
Француз вздрогнул. Голос был Дока Торнтона. Вот только обычно спокойный Док мог бы так кричать только в случае смертельной опасности. Выдернув из-за пояса пистолет, Жан снял его с предохранителя, встал в стороне от двери, и резко распахнул ее.
В комнату буквально ввалился Торнтон. Пожилой профессор был неестественно бледен, а его расширенные зрачки бегали, будто не в силах сфокусироваться.
— Закрывайте! — Прохрипел Док, и в этот момент в дверь снова что-то ударилось, ручка выскочила из вмиг вспотевшей руки медвежатника, и Жан увидел то, что так напугало Дока.
За дверью была мисс Мэри. С перекошенным от ярости лицом, со спутавшимися прекрасными волосами. С оскаленным, окровавленным ртом и абсолютно черными зрачками.
— Стреляй, Жан! — несолидно взвизгнул профессор.
А Жан застыл. Он стоял и смотрел, как нечто, не бывшее более аккуратной и опрятной блондинкой, готовится к прыжку. Прыжку, который закончится для него, Жана, вполне однозначно. Его смертью.
Жан почувствовал, как его кто-то дергает за рубашку, и повалился на спину. Больно ударился плечом, пистолет, выпав из расслабленной руки, завалился куда-то под кровать. Распрямившаяся в зверином прыжке девушка пролетела над ним, и с кошачьей грацией приземлилась на все четыре конечности на прикроватной тумбочке. Неуловимым движением изогнула тело, и снова оказалась лицом к Жану. Из ее горла вырвался невнятный хрип, и Жан сглотнул. Сейчас она опять прыгнет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});