Роберт Стайн - Лицо

Но ведь Джастина — моя подруга, и не следовало думать о ней плохо.

Я направилась к ним. Увидев меня, Джастина отпустила парня и шагнула мне навстречу.

— Ну, как дела? — спросил Аарон и одарил меня своей великолепной улыбкой. Мне сразу полегчало.

— Ничего, — ответила я, еще в машине решив не рассказывать ему о странном происшествии.

Не стоило волновать его по пустякам. Ведь после несчастного случая Аарон был так добр ко мне и проявлял столько внимания.

К тому же вдруг ему теперь покажется, что у меня поехала крыша?

— А у тебя как дела? — спросила я бодро и взяла его за руку. Мне и вправду было очень приятно его видеть.

— Как обычно. Работы много. — Он указал на томатное пятно, украшавшее его рубаху. — Видишь?

— Да ты насквозь пропах пиццей, — усмехнулась я.

— А я ходила по магазинам и натолкнулась на него, — сказала Джастина, покрутив свой рыжий локон. — Он уверил, что ты не обидишься, если я пойду с вами.

— Конечно, — ответила я быстро и мысленно добавила: «Только убери от него свои лапы!»

Впрочем, мне тут же стало совестно за такие мысли.

— Я уже взял билеты, — сказал Аарон. — Идемте.

— Нужно захватить поп-корна, — добавила Джастина и встала в очередь. Через несколько минут она вернулась с огромным пакетом промасленной кукурузы и пошутила:

— Я взяла самый маленький!

Аарон ввел меня в зал, обняв за плечи. Уже шли титры. Нам достались места в одном из первых рядов. Мне нравится сидеть как можно ближе к экрану, как будто погружаясь в него.

Аарон пристроился между нами, положив пакет с поп-корном себе на колени. Нам с Джастиной пришлось угощаться самим.

Пару раз я видела, как она дотрагивалась до его руки. Интересно, нарочно или нет?

Но всякий раз у меня мороз пробегал по коже.

После полуночи у меня зазвонил телефон. Я встрепенулась и схватила трубку, прежде чем смолк первый звонок.

— Алло?

— Это я.

— Джастина? — Я не смогла скрыть удивления. Мы с Аароном завезли ее домой всего полчаса назад. — Что случилось?

— Ничего… просто мне нужно с тобой поговорить.

Я зевнула и посмотрела на часы. Что это ей взбрело в голову? Мы и так провели весь вечер вместе.

— Нам было некогда словом перекинуться. — Джастина будто бы прочла мои мысли. — А фильм оказался совсем дурацким, правда?

Я взяла телефон в руки, уселась на краешек кровати и ответила:

— Но Джим Кэрри выглядел довольно забавным, хотя и нелепым. Он всегда меня смешит.

— Аарон хохотал как сумасшедший! — воскликнула Джастина.

— Ты же его знаешь, — сказала я, поправляя рукав длинной тенниски, заменяющей мне ночную рубашку. И вдруг подумала: «А насколько хорошо ты его знаешь?»

— Он всегда один ржет над такими фильмами, — продолжала я, отгоняя горькие мысли. — Аарон надо всем смеется, особенно над глупостями.

Наступила долгая пауза, потом Джастина произнесла:

— Я по-настоящему завидую тебе.

— Что?

Моя кошка Руни вскочила на постель. Я осторожно спихнула ее обратно на пол. Слишком уж она лезет.

— Что слышишь, — ответила Джастина резко. — Я сказала, что завидую тебе. Аарон такой классный парень.

— Ага, — откликнулась я, не зная, что еще сказать. И подумала: «Поэтому ты и клеишься к нему?» Но у меня никогда язык не повернется промолвить такое. Она же моя подруга.

Но сегодня с ней было что-то не так.

— Эй, ты там жива? — спросила я.

Снова тишина. Я слышала, как Джастина ходит взад-вперед по комнате. Даже представила себе ее пижаму и волосы, рассыпанные по плечам.

— Кажется, я не в себе, — произнесла она наконец.

— Да что с тобой? — спросила я, снова спихивая Руни с кровати. Наклонилась, чтобы погладить ее, но она уже убежала из комнаты.

— Ничего особенного. Все и ничего. Или все-таки все, — ответила Джастина. Она вечно говорила загадками.

Я стала молча ждать объяснений.

— Тут на меня нахлынули мысли, — продолжила она. — Еще до кино. О разном. У меня был долгий разговор с родителями.

«Понятно», — подумала я. Дело в том, что ее родители были самыми занудными людьми, которых я только встречала.

— Ты знаешь, что мне не поступить в колледж в этом году, — вздохнула Джастина. — У меня просто нет денег. А на стипендию точно не потяну. — Она горько усмехнулась. — Подумать только — я не смогу поступить в Уэйнсбриджский начальный колледж.

Это учебное заведение служило у нас постоянным предметом для насмешек. Мы называли его второй старшей школой.

— Значит, мне придется остаться дома и поработать пару лет, — продолжала Джастина и снова вздохнула. — Собирать по грошу.

— Да, невесело, — согласилась я. — Но все же не конец света.

— Везет тебе, Марта, — оборвала меня она. — У тебя замечательные родители. И у них достаточно денег. А еще у тебя есть Аарон. И хорошие оценки. Ты талантливая художница…

— Джастина, прекрати! — воскликнула я, вскочив на ноги. — Ты ошибаешься. Моя жизнь кажется тебе прекрасной, но…

— Нет, не кажется, — отрезала она.

— А? — Ее ответ удивил меня.

— Нет, не кажется, Марта, — повторила она, и ее голос стал каким-то странным. Напряженным, что ли. И холодным. — Твоя жизнь вовсе не так прекрасна, как ты думаешь.

— Ты о чем? — я сделала глубокий вдох.

Тишина.

— Джастина, о чем ты?

— Все, пока, — прошептала она. — Папа кричит, чтобы я повесила трубку.

— Постой… — только и успела сказать я и услышала гудки.

Я бросила телефон на кровать и скрестила руки на груди, спустив босые ноги на пол.

«Твоя жизнь вовсе не так прекрасна, как тебе кажется». Что она хотела этим сказать?

Что-то насчет Аарона? Или своих отношений с ним?

А может быть, что-то гораздо худшее? 

Глава 7

Я растянулась на диване в рваных джинсах и потрепанном свитере. Позвала, похлопав себя по колену:

— Ну же, Руни, иди сюда!

Но та и ухом не вела. Почему кошки ведут себя так по-кошачьи?

Стоял воскресный вечер, и я чувствовала себя ужасно одинокой. Родители ушли к своим друзьям, живущим на дальнем конце города. А я быстро расправилась с домашним заданием, и мне стало совершенно нечем заняться. К тому же назавтра занятий не было — учителя пошли на какой-то митинг.

Я позвонила Лауре, собираясь пригласить ее куда-нибудь, но ее не оказалось дома. Как и Адрианы.

И вот теперь я лежала на диване, глядя одним глазом за окно, где валил мокрый снег, а другим — на экран телевизора, где показывали соревнования лыжников.

— Руни, иди сюда!