Ольга Горовая - Безумие ночи

Это настораживало.

Уж слишком хорошо ощущалась текстура этой металлической детали…

Но шепот отвлек, не давая сосредоточиться на этом чувстве, заменяя собой любое осязание, новым порывом пробегая по коже.

Элен знала, куда шла.

Девушка надеялась его увидеть.

Ведь, во сне можно?

И он был там, где она ожидала.

Максимилиан стоял на площади перед костелом.

Хелен замерла, так и не делая следующего шага. Просто смотря на него.

Улица была пустынной, а туман и продолжающийся дождь, окутывавший ее, делали бесполезным всякое уличное освещение.

Но, казалось, мужчину, стоявшего у входа лишь в брюках и сорочке, совершенно не волновала такая погода. Фантому и должно быть все равно.

Он молчал.

Она ничего не сказала.

А что можно было сказать своему самому страшному кошмару…и, в то же время, самой желанной фантазии?

Пусть и во сне, но разговор между ними не казался чем-то, что могло существовать в границах любой возможной реальности.

Стоя на пороге церкви, глядя в эти черные глаза, которые, только в глубоко упрятанных мечтах, и позволяла себе увидеть, Элен подумала, что на самом деле, не смогла бы помешать святость ее убежища зайти вампиру в помещение.

Это было полной чепухой, которой беглянке так нравилось обманывать себя.

О, нет, Макс мог в любой момент прийти за нею…, если бы имел такое желание…

Но…, возможно, его развлекало, то, чтобы именно она сделала последний шаг, выходя за порог своего убежища навстречу ему…, тому, кто причинял ей боль… и… наслаждение?

Девушка задохнулась от понимания того, что была, вполне готова сделать это. Пусть и во сне.

Мужчина был так близко, почти впритык стоя, и так хотелось сделать этот шаг…

Хотя бы, оказаться еще чуть ближе…, сделать то, что в жизни он никогда не позволил бы — притронуться к нему.

Но Элен сопротивлялась искушению, не желая рисковать единственным, что еще сохранила.

Понимая, что была глупой и безнадежной дурой, потому что плавилась и задыхалась от желания при виде этих, вспыхивающих алыми искрами, глаз…

Потому что, как оказалось, безумно скучала…

О, Господи!

Идеальная жертва… так он когда-то ее называл, не так ли?

Наверное, именно ею она и была, если, даже убегая, скрываясь, не могла не обернуться назад, в попытке еще раз увидеть своего мучителя.

Элен знала, что глупо было так поступать.

Но, тем не менее, она протянула руку, желая, хотя бы в памяти, вновь вспомнить ощущение его кожи под своими пальцами.

Зная, что будь это реальностью, он никогда не позволили бы ей себя ласкать.

Пресвятая Дева!

Элен всхлипнула, ощущая себя классическим примером Стокгольмского синдрома.

Как?!

Как она могла так за ним скучать?!

Испытывать потребность в том, кто мучил ее.

Мягкое касание не было болью, которую он так любил, не так ли?

Только, отчего же, ей так жгло пальцы, скользящие по его кожи?!

Настолько, что слезы текли по щекам, а Элен уже и не пыталась их остановить.

Не физической мукой — нет, терзая пыткой собственную душу, которая не могла болеть из-за вампира, и все же, делала именно это.

О, будь это реальностью, Макс был бы доволен, что и таким способом сумел причинить ей эту боль.

Но здесь, в ее сне, он просто стоял, позволяя девушке делать то, что хотелось Элен.

Это был самый странный сон, который она хоть когда-либо видела в жизни.

И, не могло это быть ничем иным.

Несмотря на то, что она видела, как все сильнее сжимались пальцы вампира на чем-то, что блестело серебром даже в тусклом тумане этой странной ночи. Несмотря на то, что искры в его глазах, давно переросли в алое пламя.

Пальцы Элен продолжали изучать черты лица Макса, то ли врезая, то ли извлекая их из собственной памяти.

А потом…, потом, она не знала, как решилась на подобное…. ее ладошки обхватили его лицо, и девушка сама поцеловало вампира, лаская его сомкнутые напряженные губы своими, солеными от рыданий.

Не желая замечать и понимать, что он, как и в жизни, не реагирует на нежность ее касания, но, хотя бы, позволяет ей это делать.

Элен хотела дать ему это, не вот так, в своем сне, она хотела подарить свою нежность Максу в жизни.

И, еще сильнее рыдая от того, что это никогда не могло стать реальностью, девушка едва ощутимо целовала мужчину, погружаясь в его волосы своими пальцами.

Она не помнила, когда шепот вокруг нее перерос в рычание, не смогла осознать, когда к ней пришло понимание, что так и стоя в церкви, прижимая к себе его лицо, Элен мучает вампира, заставляя гореть его кожу от касания к святости. Ему было больно…

Она этого не хотела.

Но, был ли он против этого ощущения?

Однако, когда его губы раскрылись, перехватывая власть в этом, навеянном ее сном, нереальном танце, когда его руки обхватили ее лицо — девушка поняла, что до этого момента, Максу удавалось себя контролировать…

Сложно понять, как рождает выводы мозг, пребывая в дреме. Мы не поддаем их сомнению, принимая аксиомой в параллельной реальности наших сновидений. И она не задумывалась о том, как получила подобное озарение.

Но, ощущая спиной, как, все сильнее, вжимает, целующий ее вампир девушку в косяк церковной двери; как усиливаются перекаты рычания в его груди, в душу Элен закралось сомнение…, а во сне ли это все происходило?

И все же, она не отняла своих рук, продолжая гладить ими, волосы Максимилиана, путая эти пряди, которые манили ее, продолжая ласкать его плечи, скользить пальцами по его шее. Не отвернула своего лица, не отняла губ, которые он целовал все сильнее, почти уже мучая силой этого поцелуя.

Лишь обхватила ногами талию мужчины, позволяя ему приподнять и прижать себя к его телу еще сильнее. Загораясь от жестких…, но, все еще сдерживаемых его разумом, движений рук вампира по ее коже, которые уже захватили ее грудь, перекатывая сосок обожженными пальцами…

Она ощущала рубцы на его коже, и это ее мучило… из-за него… заставляя, вновь, плакать.

Но, все же, Элен не смогла не застонать от боли, когда фантом, вызванный ее мозгом в этом сне, неожиданно реально, прикусил губу Элен, пронзая тело самой настоящей болью, почти разбивая уверенность девушки в происходящем…

Он замер, тяжело дыша, так и удерживая ее прижатой к двери церкви, а потом, прошептав " Бездна!!" растворился во тьме… покидая Элен…

С всхлипом, девушка вскинулась, откидывая одеяло и садясь в постели.

Она глубоко вздохнула, пытаясь унять перестук сердца в груди…

Провела пальцами по влажному от слез лицу, и замерла, глядя в полумраке комнаты на собственные руки, не в силах совладать с пробирающей душу, дрожью.