Джеймс Херберт - Тьма

— Меня зовут Джессика Кьюлек. Мой отец, Джейкоб Кьюлек...

— Является основателем и президентом Института парапсихологических исследований, — докончил фразу Бишоп и остановился, посмотрев на женщину с интересом.

— Вы о нем слышали?

— Кто из работающих в этой области не знает его? Джейкоб Кьюлек один из тех, кто помог профессору Дину убедить Американскую ассоциацию содействия науке окончательно признать парапсихологов ее полноправными членами. Это заставило ученых всего мира серьезно отнестись к парапсихологии, что явилось огромным шагом вперед. И укрепило доверие к нашей деятельности.

На ее лице мелькнула улыбка, и Бишоп увидел, что женщина гораздо моложе и привлекательней, чем ему показалось на первый взгляд. Ее довольно светлые, хотя и не белокурые, волосы плотно прилегали к затылку, а короткая, аккуратно подстриженная челка открывала лоб. Элегантный твидовый костюм подчеркивал стройность, пожалуй, чересчур тонкой и хрупкой ее фигуры. Глаза на худом лице казались огромными, а рот был маленьким, но изящно очерченным, как у ребенка. Неуверенность и некоторая нервность, сквозившие в ее облике, не помешали ему почувствовать, что решимости у этой девушки предостаточно.

— Надеюсь, моя реплика вас не обидела, — сказала она с обезоруживающей искренностью.

— По поводу охоты за электрическими импульсами? Нет, я не обиделся. В каком-то смысле вы правы: половину своего времени я охочусь за электрическими импульсами. Другая половина уходит на поиски сквозняков, оседания грунта и просачивания воды.

— Нельзя ли нам поговорить несколько минут наедине? Вы не уезжаете сегодня? Тогда, может быть, в вашем отеле?

Он усмехнулся:

— Боюсь, мои лекции не настолько хорошо оплачиваются, чтобы я мог позволить себе ночевать в отелях. Поступи я так, от гонораров ничего не оставалось бы. Нет, вечером я должен ехать домой.

— Но это действительно очень важно. Встретиться с вами меня попросил отец.

Бишоп раздумывал.

— Вы можете объяснить мне, в чем дело? — спросил он.

— Не здесь.

У него созрело какое-то решение.

— Хорошо. Я собирался немного выпить перед дорогой, так почему бы вам не составить мне компанию? Однако следует поторопиться, иначе нас настигнет толпа. — Он кивнул через плечо на оживленно переговаривающуюся группу, тоже потянувшуюся к выходу. Взяв девушку под руку, Бишоп поспешил к двери.

— Вы довольно цинично относитесь к своей профессии, не так ли? — спросила она, спускаясь по лестнице на улицу. Их встретил холодный моросящий дождь.

— Да, — прямо ответил он.

— А можете вы объяснить почему?

— Знаете что, давайте сначала найдем какой-нибудь паб и укроемся от дождя. Там я и отвечу на ваш вопрос.

Прежде чем показалась долгожданная вывеска паба, они минут пять шли в молчании.

Бишоп провел ее в зал и отыскал в углу уединенный столик.

— Что будете пить? — спросил он.

— Только апельсиновый сок, пожалуйста. — В ее голосе появился странный оттенок враждебности.

Он вернулся с двумя стаканами и, поставив перед ней апельсиновый сок, со вздохом удовольствия опустился на стул, сделал долгий, живительный глоток и только после этого посмотрел на девушку.

— Вы тоже принимаете участие в исследованиях своего отца? — спросил он.

— Да, я с ним работаю... Вы собирались ответить на мой вопрос.

Ее настойчивость начинала действовать Бишопу на нервы.

— Так ли это важно? Разве это имеет отношение к тому, из-за чего ваш отец просил вас со мной встретиться?

— Нет, просто мне интересно.

— Я бываю циничен по отношению к людям, с которыми мне иногда приходится вступать в контакт, но не по отношению к своей работе. Большинство из них либо идиоты, либо охотники до дешевых сенсаций. Не знаю, кто из них хуже.

— Но у вас репутация прекрасного парапсихолога. Две ваши книги на эту тему стали настольными для всех, кто берется за изучение аномальных явлений. Как вы можете издеваться над теми, кто интересуется тем же, чем и вы?

— Я и не издеваюсь. Но фанатиков, идиотов, впадающих в суеверный мистицизм, и профанов, превращающих это в некую религию, я действительно презираю. Людей, которых они дурачат, можно только пожалеть. Если вы прочитаете мои книги, то ощутите их реалистический дух, лишенный всякой мистики. Ради Бога, оставим — я битых два часа говорил на эту тему!

Ее слегка передернуло, и Бишоп тут же пожалел о своей бестактности. Но она возобновила разговор, хотя губы ее стали жестче от подавляемого негодования.

— Тогда почему вы не подходите к этому более конструктивно? Парапсихологическое общество и другие организации хотели бы видеть вас в своих рядах. Ваша работа была бы для них бесценна. В качестве охотника за привидениями, как вы любите себя называть, вам нет равных, и ваши услуги пользуются огромным спросом. Почему же вы сторонитесь своих коллег, тех, кто мог бы оказать вам содействие?

Бишоп откинулся в кресле.

— Вы за мной следили? — просто спросил он.

— Да, отец просил меня об этом. Простите, мистер Бишоп, мы не собирались что-то выведывать. Нам просто хотелось узнать о вас побольше.

— Не пора ли наконец объяснить цель вашего приезда? Для чего я понадобился Джейкобу Кьюлеку?

— Ему нужна ваша помощь.

— Моя помощь? Джейкоб Кьюлек нуждается в моей помощи?

Она кивнула, и Бишоп громко расхохотался:

— Я весьма польщен, мисс Кьюлек, но полагаю, что едва ли смогу сообщить вашему отцу что-то новое о сверхъестественных феноменах.

— На это он и не рассчитывает. Ему необходима информация совершенно иного рода. Поверьте, это важно.

— Но не настолько, чтобы приехать самому.

Она опустила глаза:

— Теперь для него это непросто. Он приехал бы, но я пообещала, что уговорю вас встретиться с ним.

— Разумеется, — согласился Бишоп. — Я понимаю, что он занятой человек...

— Нет, дело не в этом. Видите ли, он слепой. Мне не хотелось бы отпускать его в поездки без крайней необходимости.

— Я не знал. Простите, мисс Кьюлек. Моя бестактность была невольной. Как давно?..

— Шесть лет. Хроническая глаукома. Когда поставили диагноз, нервная структура глаза была уже полностью поражена. Он слишком долго откладывал консультацию со специалистом — считал, что зрение ухудшается от старости и от напряженной работы Когда врачи определили истинную причину, зрительные нервы полностью атрофировались.

Она пригубила из своего стакана и с вызовом посмотрела на Бишопа.

— Он по-прежнему совершает лекционные поездки по Англии и Америке, а в качестве директора института, численный состав которого постоянно растет, работает даже больше, чем раньше.