Ольга Панова - Дневник

– Нет, не продаю, – и закрыла коробку, едва не прищемив руку нахалки, – мне скоро выходить, так что извините.

Она встала, сжимая коробку обеими руками.

– Ну, как знаете.

Девица не скрывала своего разочарования. Повернулась и позволила Миле выйти. Когда автобус остановился, Мила буквально выскочила на остановку.

Поправила прическу и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась в сторону своего дома, что стоял на углу.

Пришла в себя лишь тогда, когда открыла входную дверь в свою квартиру. Бросила ключи на тумбочку, скинула босоножки и захлопнула дверь. Коробку поставила на стол в комнате. Не отрывая взгляда от крышки, включила в комнате свет и зашторила окно.

Стараясь не дышать, она открыла коробку. Притронулась кончиками пальцев к серебряной лупе и все же остановилась на книге. Пожалуй, она волновала ее больше всего.

Записная книжка была необычной. Мила взяла ее в руки и села на диван. С некоторой дрожью в руках пролистала несколько страниц. Никаких фотографий и рисунков. Только текст.

Судя по всему, это был чей-то дневник. Мила попыталась представить, кому он принадлежал. Окончания фраз и взгляды на некоторые вещи говорили, что дневник принадлежал девушке. Точнее, школьнице.

Мила вернулась к началу. Самая первая запись начиналась ничем не примечательной датой, третьим апреля девяносто четвертого года.

03 апреля

Сегодня мой день рождения. Шестнадцать лет, которые я так ждала. Позвала знакомых и одноклассниц на свой праздник, но никто не смог прийти. Странно. Интуиция подсказывает, что они это сделали намеренно, чтобы позлить меня. Ненавижу.

Несмотря на это, мой праздник будет что надо. Я переиграла. Позвала других гостей – трех парней-старшеклассников и одну свою подружку Маринку, что на год моложе меня. Ей пятнадцать. Маринка большая сплетница. Увидит, какой у меня будет праздник, и всем расскажет. Все будут знать, как было весело, а потом кусать себе локти, что не пришли.

Жаль, что у меня короткие волосы. Темные и кудрявые. Выгляжу как маленький Ленин. Чтобы хоть как-то скрасить свою красоту, стащила у матери косметичку. Подкрасила глаза и губы. Немного румян на бледные щеки – и меня не узнать.

Мальчики должны прийти ровно к пяти. Мама поставила на стол закуски, салаты, бутерброды с икрой и бутылку шампанского. Дала мне указания о том, как надо себя вести, и ушла к подружкам. Я осталась одна в двухкомнатной квартире. Так здорово. Моя мамочка просто прелесть.

Первой пришла Маринка. Вернее, она притащилась раньше на час. Ее длинные серые волосы были собраны в хвост. При каждом повороте головы они то и дело падали ей на плечи. На лице ни грамма косметики. В этом она молодец. Я ведь именинница и должна выглядеть намного лучше ее. Ее некрасивое лицо и нос с горбинкой всегда отпугивали парней. В отличие от нее мальчишки всегда мне улыбались, прежде чем заговорить.

Пока мальчишки не пришли, Марина нервничала. Сначала схватила с тумбочки расческу и принялась расчесывать свой длинный хвост. Затем подбежала к окну и долго смотрела на дорогу перед домом. Уже через минуту – расхаживала по комнате, словно зек в камере.

– Марина, не стоит нервничать. Они придут, как обещали. Юра дал мне слово, что все втроем придут.

– Да, но они ведь не знают, что родителей не будет дома.

– Знают, я им еще утром отзвонилась. Да не нервничай ты так. Сядь и успокойся. Хочешь, я тебе вина налью? Мать оставила его специально для нас, кажется, в холодильнике.

– Да, буду. Только немного, чтобы не опьянеть.

Недолго думая, я отправилась на кухню. Вынула из шкафа два бокала, в один из которых налила красное вино, а во второй для себя – вишневый сок. Маринка не должна знать, что для себя я налила сок. Ведь моя цель не напиться!

– Вот, держи, – протянула для подруги наполненный бокал.

Наблюдая, как она осторожно пробует вино, я села на диван. Демонстративно, будто бы каждый день употребляю, я сделала три больших глотка из своего бокала. Вишневый сок был приятен на вкус. Следуя моему примеру, Марина зажмурила глаза и осушила свой бокал с вином.

Уже через десять минут она расслабленно откинулась на спинке дивана, вытянула ноги и смеялась над своими мыслями.

В дверь настойчиво позвонили. Поправив праздничное платье, я пошла открывать. На пороге стояли трое: Юра, Стас и Дима.

Парень, из-за которого я затеяла весь этот театр, которого я обожала, все-таки пришел. Сама не знаю почему, но я не в силах была посмотреть ему в глаза. Он первый со мной заговорил:

– Привет, красавица! Это тебе, – и Юра протянул мне букет цветов.

– Благодарю, – прошептала не своим голосом, – входите, мы вас ждем.

Парни расслабленно вошли внутрь и захлопнули дверь. Такие высокие и дерзкие. Их знали все, как нарушителей спокойствия. Где появлялся Юра со своей бригадой, там приходил конец покою. Все дело в том, что он всегда носил с собой гитару.

– Ну что? Начнем кутеж?

Стас поправил ворот рубашки и вошел в комнату. Немного худощавый, с легким пушком на щеках, он безумно нравился Маринке. При виде парня она растерянно улыбнулась.

Я стояла в прихожей и ждала, что она ему скажет. Судя по тишине, она воды в рот набрала. Стас заговорил с ней первым.

– Ну что, цветочек аленький? Будем праздновать?

В комнате раздался нервный смех. Еще бы. Маринка была младше его на два года. В это время Дима вошел во вторую комнату, где стоял накрытый стол.

– Парни, гуляем.

Друзья пошли на его голос и при виде в его руках бутылки шампанского громко присвистнули.

– Слушай, – Юра хлопнул меня по заднице и вошел в комнату, – а ты неплохо подготовилась. Ну что? Приступим?

Друзья сели за стол. Я видела, как загорелись их глаза. Стас быстро расставил бокалы, а Дима открыл бутылку.

– Пойду, принесу заливное, – я вышла из комнаты.

Меня интересовало, где моя подруга. Почему она так и не вышла. Прикрыв за собой дверь, я тихо вошла в коридор. Маринка стояла у стены и молча смотрела на себя в зеркало. Как-то странно поглаживала свое лицо. Судя по глазам, она была пьяна.

– Как ты думаешь, я достаточно красива, чтобы нравиться Стасу?

– Еще бы, – солгала я, – ты просто красавица. Из нас двоих ты самая красивая.

– Я тоже так думаю, – и она посмотрела на меня, – надеюсь, ты не обижаешься?

– Нисколько, – я холодно улыбнулась, – иди к гостям, а я на кухню.

В этом была вся Маринка. Она холила и лелеяла свое лицо. Считала себя первой королевой красоты, что, естественно, было не так. Я всегда ей подыгрывала, ведь так мне было удобно. Марина была нужна мне лишь как местная сорока, которая ни слова в себе не задержит. Ну и как собеседник, чтоб не было скучно.