Евгения Грановская - Покидая царство мертвых

Секретарша залилась краской смущения.

– Сорок лет! Скажете тоже.

– Настоящая красота вообще не увядает, – изрек Максим. – А посему – быть тебе красавицей вечно!

Секретарша засмеялась и зашагала к подсобке, переделанной в небольшую кухню.

– Ирочка, завари и мне заодно! – крикнул ей вслед Жора.

– Перебьетесь, – обронила секретарша мимоходом и скрылась в подсобке.

Вержбицкий повернулся к капитану Орлову и обиженно проговорил:

– Ты слышал? Слушай, Макс, как это у тебя получается?

– Что именно?

– А вот это – с бабами.

Орлов улыбнулся:

– Все просто. Я говорю им только то, что они хотят услышать.

– Да уж, этого у тебя не отнимешь.

Максим достал из кармана пиджака пакетик леденцов, извлек один и бросил в рот. Жора посмотрел на него с удивлением.

– Ты стал сластеной? – поинтересовался он.

– Это вместо сигарет, – объяснил Макс. – Пытаюсь бросить. Как только захочу курить – беру леденец.

– И что, помогает?

Макс хрустнул леденцом и проговорил трагическим голосом:

– Жора, если мне придет конец, то выполни одну просьбу.

– Какую?

– Брось мне в гроб пачку сигарет.

Старший лейтенант Вержбицкий усмехнулся:

– А может, лучше пакетик конфет?

– Можно и конфет. Но тогда я вернусь с того света и надаю тебе по шее.

– Ладно, друг, не переживай об этом.

– Спасибо, Жоржик!

По лицу Вержбицкого пронеслась тень.

– Только не называй меня Жоржик, – попросил он. – Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Ладно, прости.

– Ничего, проехали. – Вержбицкий посмотрел на часы. – Слушай, Макс, сегодня пятница. Как насчет того, чтобы вечером поиграть в преферанс или в покер? Я соберу ребят.

– Может, лучше сходим в бар?

– На бар нет денег. До зарплаты еще пять дней.

– У тебя же была заначка.

Жора вздохнул:

– Потратил.

– На что?

– Неважно.

Максим проницательно прищурился, отчего синие глаза его слегка потемнели:

– Колись, дружище, ты что-то купил?

Вержбицкий слегка порозовел.

– Джинсы, – признался он.

– И ты молчал? Показывай!

– Да ну…

– Показывай-показывай!

– Ладно, – сдался старший лейтенант Вержбицкий. – Только не критикуй.

– За кого ты меня принимаешь?

Жора достал из-под стола пакет, извлек из него джинсы и показал другу:

– Ну вот, смотри.

Макс взял джинсы.

– «Руффле»… – задумчиво проговорил он. – Ну, посмотрим, что это за «Руффле»… Гм…

Он повертел их в руках.

– Так-с… Сколько отдал?

– Стольник, – признался Жора.

– Стольник… – повторил Макс. Он поколупал ногтем заклепки и пуговицы, потер пальцами ткань, осмотрел лейбл. – Ну, что я могу тебе сказать… Строчка неровная. И лейбл кустарный. Кожзам, да еще и написано с ошибкой. – Макс потер пальцами ткань, посмотрел на пальцы и резюмировал: – Самопал. Сработано где-нибудь в Подольске или Люберцах.

– Не может быть! – взволнованно воскликнул Жора. – Я покупал у проверенного человека!

– Точно тебе говорю – самопал. Прости, дружище, но тебя обманули. Где хоть брал-то?

– Где брал, там уже нет. Вот гадство! Ну, он у меня получит, фарца недорезанная!

– Хочешь, я у тебя куплю? – внезапно предложил Макс.

Жора махнул рукой и сокрушенно произнес:

– Издеваешься?

– Нет, серьезно. У одного моего приятеля день рождения – подарю ему. Он все равно ни бельмеса не смыслит в тряпках.

– За сколько? – спросил Жора.

– За семьдесят.

– Семьдесят? Макс, имей совесть! Я брал за сотню!

– Ну, ты же не знал, что это самопал. А я знаю.

Вержбицкий вздохнул:

– Ладно, черт с тобой, бери.

Макс достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, отсчитал семьдесят рублей и протянул коллеге:

– На, держи. И цени мою доброту.

Жора сунул деньги в карман и поднялся со стула:

– Пора заняться делами.

– Да, Жоржик, давай!

Вержбицкий метнул на Макса недовольный взгляд.

– Макс, я же просил…

– Прости, заговорился.

Стоило Вержбицкому выйти из кабинета, как тут же объявилась Ирочка с подносом, а на подносе – две чашки бразильского кофе и большая тарелка с пирожками.

– Макс Андреевич, ваш кофе! И вот еще пирожки с капустой – я сама жарила.

– Спасибо, Ирочка! – Пирожки пришлись кстати, так как Орлов с утра ничего не ел, а часы уже показывали полдень. – Кстати, ты сегодня смотрелась в зеркало?

– А что? – встревоженно спросила Ира. – У меня что-то с лицом?

– Да.

– Что?

– Оно прекрасно!

Ирочка засмеялась:

– Все шутите, Максим Андреевич!

– Я серьезно.

Эту шутку Макс видел в каком-то фильме, запомнил и теперь использовал едва ли не каждый день, и всегда она срабатывала.

– Ой! – Ирочка вдруг округлила глаза. – Максим Андреич, вы джинсы купили?

– Угу.

– Можно посмотреть?

– Конечно. Зацени!

Макс взял со стола джинсы и вручил их секретарше. Ирочка осмотрела покупку, со знанием дела поколупала заклепки, потерла ткань, понюхала кожаный лейбл.

– Настоящие! – вынесла она вердикт. – Мой брат такие же из Венгрии привез!

Макс улыбнулся:

– Только не говори об этом Жоре.

– Почему?

– Чтобы не обзавидовался. Ему подсунули самопал.

– Да ну? – снова округлила глаза Ирочка. – Что, серьезно?

– Угу.

– И сколько с него содрали?

– Сотку.

Ирочка вздохнула и сердобольно покачала головой:

– Не повезло. Надо будет его кофе бразильским угостить.

Макс взял с тарелки пирожок и принялся пить кофе вприкуску с пирожком.

– Как вам? – смущаясь, спросила Ирочка.

– Великолепно! – искренне ответил Орлов. – Ты правда сама их готовила?

– Да. Я постоянно что-нибудь стряпаю.

Макс окинул взглядом стройную фигурку секретарши.

– Гм… Надо будет наведаться к тебе в гости.

– Приходите, Максим Андреевич! – И добавила, снова зардевшись: – Я вас с мамой познакомлю. Знаете, она у меня очень современная. Мы с ней лучшие подружки.

Орлов поперхнулся пирожком.

– Прости, – выдавил он, откашлявшись. – Не хочется тревожить старушку.

– Ой, что вы, она у меня совсем еще не старая! Ей всего сорок лет! Она меня в девятнадцать родила. А видели бы вы, какая она у меня красивая!

– В самом деле?

– Да. Очень красивая!

Макс на секунду задумался, взвешивая риски и возможности, потом кивнул:

– Да, ты права. С мамой нужно познакомиться обязательно. Посидим втроем, попьем кофе, послушаем музыку, потанцуем. Отличная может выйти вечеринка!

«А возможно, даже с продолжением», – подумал про себя Макс и, с удовольствием вообразив себе эту картину, отправил в рот остаток пирожка.

Ирочка совсем покраснела от радостного волнения и пробормотала: