Анна Велес - Зов в сумерках

— Совершенно неизвестно, когда мне придет в голову попалить, — начала она объяснять, засовывая ствол обратно в карман куртки. — И неизвестно, где именно. Мне совсем не хотелось бы, чтобы твои мальчики, услышав выстрелы, ломились со всех ног на звук, да и все ваши гости с истериками в придачу.

— Разумно. — Олег кивнул, соглашаясь с ее логикой.

— Я знаю, — с достоинством отозвалась Елена.

— Тут для тебя все данные по убитым. — Он достал из ящика стола папку с бумагами. — Шеф велел собрать.

— Андрик просто душка. — Она убрала документы в сумку. — Теперь мне бы устроиться.

— Есть тут один домик, — как бы вспоминая на ходу, начал рассказывать Олежек. — На самом краю лагеря. Считай, уже в лесу стоит. С выходом к реке. Там заводь. Вода сейчас теплая, особенно к вечеру. Так что…

— Веди, — велела Елена.

Он подхватил ее сумку и направился к выходу.

Лагерь был огромным. Да и народу здесь, на вкус Елены, бродило многовато. Все как на подбор в камуфляже. Не иначе как летняя загородная мода. Только лица для такой одежки у Андриковых гостей были слишком умные. Можно подумать, что здесь не лагерь для любителей охоты и рыбалки, а академические дачи. У многих встречных на носах блестели очечки. Все больше в приличных тонких оправках. В общем, Олежек сказал верно — ботаники. Хотя попадались по дороге и чудики. Мимо Елены проплыла дама лет семидесяти с гаком в декольтированном платье пошло-розового цвета. Из-под короткой юбки нелепо торчали тоненькие синеватые ножки. Морщинистая шея обмотана жемчугами. На открытых сморщенных руках белели пятна комариных укусов.

Возле одного из домишек вертелись два иностранца. В шортах до колен и беленьких панамках. Пестрые гавайские рубахи в этом камуфляжном рае смотрелись нелепо.

Прошли мимо столовой. Летнее кафе под навесом, пластиковые столики, солонки, салфетки. Кругом суетился персонал. Большинство в черной униформе, кое-кто в обычных джинсах. В общем, особым разнообразием во вкусах местный «свет» не блистал.

На Елену поглядывали с любопытством. Женщины оценивали наряд, мужчины — то, что под ним. Она захотела поскорее убраться подальше от чужих взглядов.

Выделенный ей домик цвета молодой древесины стоял особнячком. От лагеря его отделяла крохотная рощица. Напрямик — две минуты ходьбы. Внутри хибарки было чисто. Крохотная кухня: стол, табуретка, посудный шкафчик и плитка на нем. За перегородкой — полуторная кровать и тумбочка. Стул под окошком и два крючка для одежды на стене.

— Нормально, — оценила Елена, рассматривая дурацкий цветочный рисунок на обоях. — Перед домом бы гамачок еще привесить. И вообще — рай.

— Ладно, — пообещал Олежек. — Кровать сейчас застелют.

— Ты иди, — велела она. — А я разберу шмотки и на реку. Потом спать до сумерек.

— Ты что, ночью в лес попрешься? — видно было, что сам он в это не очень-то верит.

— Посмотрим, — делиться планами Елена ни с кем не собиралась. Хорошие отношения в далеком прошлом — это недостаточная причина для доверия. Тем более что по опыту она знала — во время расследования доверять вообще никому не стоит.

Олег пожал плечами и наконец-то удалился. Она постояла, прислушиваясь к его шагам. Быстрым, нервным, но не сбивающимся. Дорогу Олег знал хорошо.

Елена принялась разбирать сумку. Вещей она взяла немного, быстро затолкала все в прикроватную тумбочку. Под получившуюся небольшую стопку одежды убрала стилет, церковные свечи, свободные обоймы и пакет с ладаном. Еще одна обойма с серебряными пулями была в кармане куртки. Вкупе с пистолетом все это делало «шкурку» довольно тяжелой, но приходилось терпеть.

В кухонном шкафчике уместились две бутылки вина, склянка со святой водой, кофе, соль, сахар и специи. Посуда здесь имелась. Дорожный котелок пришлось оставить на столе. Водка в высокой полуторалитровой бутылке никуда не влезала. Елена отнесла ее в душевую кабинку. Поставила в угол за дверь. В туалете имелась раковина и полочка под зеркалом. Сюда Елена поместила, щетку, пасту и дезодорант. Раковину наполнила холодной водой и положила остужаться третью бутылку вина. На вечер. Надо же устроить себе праздник по случаю приезда. Да еще неизвестно, кто в гости пожалует. И, что самое важное, что принесет с собой.

Вернувшись в комнату, Елена собрала арбалет. Посмотрела, что в домике прятать его решительно некуда. Придется таскать с собой, как и колчан с болтами. Но делать нечего. Работа!

На улице она подобрала подходящий прут, сверилась с компасом и обвела вокруг своего нового жилища защитную линию. Потом укорила себя, что поторопилась убирать водку. Пришлось опять достать ее из душевой, вскрыть бутылку, отмерить граммов сто «горькой», смешать с землей и посыпать этой смесью по грани круга со всеми необходимыми заговорами. Завершив ритуал, Елена отправилась на реку. За спиной арбалет и колчан, на плече полотенце, в руках щетка для волос и грязный котелок, от которого ко всему прочему разит водкой. Хорошо хоть это ее личная заводь, никто туда не сунется. А вот про домик Елена такого сказать не могла.

Вода была еще холодной. Даже в такой теплый день. Конец мая все-таки на дворе, а не середина лета. Елена выбралась на берег, стуча зубами, быстро вытерлась и кинулась одеваться.

К поездке гардероб она подготовила тщательно. Промотавшись на пару с Андриком полдня по магазинам, Елена приобрела две черные тонкие полупрозрачные водолазки. Одну с коротким рукавом, другую — с длинным. В том же бутике выбрала ажурный вязаный свитер на случай похолодания. Естественно, тоже черный. Ко всему этому уже в другом магазине купила опять же черные вельветовые брюки в обтяжку. И куртку, кожаную с кучей карманов, но хорошо приталенную. Дополняли весь этот мрачноватый элегантный гарнитур высокие сапоги на платформе. Сапоги, кстати, оказались мягкие, но прорезиненные, ходить в них получалось почти бесшумно. Зато и стоили дороже всего остального походного гардероба. Андрик раскошелился, хотя не поверил, что в этом она поедет в лагерь. А зря!

Расчесав волосы и собрав всю амуницию, Елена отправилась в обратный путь. Гамак уже прикрепили как раз там, где она и желала его видеть.

В доме кто-то был. Елена это знала. Когда ставишь защиту на предмет, то сама становишься частью этого нарисованного на земле круга. Это как паутина. Тонкая ниточка, которая тянется за тобой, куда бы ни пошел. Соединяет с тем, что ты охраняешь. И когда некто нарушает круг, ниточка резко натягивается. Не больно, конечно, но ощутимо. Когда она только училась всем этим своим «профессиональным примочкам», ей казалось по неопытности, что разрывающий круг прямо под рукой, дотронуться можно. Различить — кто в реально физическом смысле. Но все не так просто.