Брэм Стокер - Дракула (с иллюстрациями)

Какая-то странная тишина царила всюду; но прислушавшись, я услышал где-то вдалеке как будто вой волков. Глаза графа засверкали, и он сказал:

— Прислушайтесь к ним, к детям ночи! Что за музыку они заводят!

Заметя странное, должно быть, для него выражение моего лица, он прибавил:

— Ах, сударь, вы, городские жители, не можете понять чувство охотника! Но вы наверное устали. Ваша кровать совершенно готова, и завтра вы можете спать, сколько хотите. Я буду в отсутствии до полудня; спите же спокойно — и приятных сновидений!

С изысканным поклоном он сам открыл дверь в мою восьмиугольную комнату, и я прошел в спальню…

7 мая.

Опять раннее утро. Вчера я спал до вечера и проснулся сам. Одевшись, я прошел в комнату, где накануне ужинал, и нашел там холодный завтрак и кофе, которое подогревалось, стоя на огне в камине. На столе лежала карточка с надписью:

«Я должен ненадолго отлучиться. Не ждите меня. Д.»

Радуясь свободному времени, я уселся за еду. Позавтракав, я стал искать звонок, чтобы дать знать прислуге, что я окончил трапезу; но звонка нигде не оказалось. В замке, как видно, странные недостатки, особенно если принять во внимание чрезмерное богатство, окружающее меня. Столовая сервировка из золота, да такой великолепной выделки, что стоит наверное громадных денег. Занавеси, обивка стульев и кушетки — прекрасного качества и потребовали, без сомнения, баснословных затрат даже тогда, когда приобретались, так как этим вещам много сот лет, хотя все сохранялось в идеальном порядке. Я видел нечто подобное в Хемпстонском дворце, но там все было порвано, потерто и изъедено молью. Но странно, что во всех комнатах отсутствовали зеркала. Даже туалетного зеркала не было на моем столике, и мне пришлось вынуть маленькое зеркальце из несессера, чтобы побриться и причесаться. Кроме того, я не видел ни одного слуги и не слышал ни одного звука вблизи замка за исключением волчьего воя. Покончив с едой, я начал искать что-нибудь для чтения, так как без разрешения графа мне не хотелось осматривать замок. В столовой я ровно ничего не нашел — полное отсутствие книг, газет, даже всяких письменных принадлежностей; тогда я открыл другую дверь и вошел в библиотеку. В библиотеке я нашел, к великой моей радости, большое количество английских изданий — целые полки были полны книгами и переплетенными за долгие годы газетами и журналами. Стол посредине комнаты оказался завален английскими журналами, газетами, но лишь старыми номерами. Книги встречались разнообразнейшие: по истории, географии, политике, политической экономии, ботанике, геологии, законоведению — все относящееся к Англии и английской жизни, обычаям и нравам. Пока я рассматривал книги, дверь отворилась и вошел граф. Он радушно меня приветствовал, выразив надежду, что я хорошо спал в эту ночь. Затем продолжал:

— Я очень рад, что вы сюда зашли, так как убежден, что здесь найдется много интересного для вас материала. Они, — и граф положил руку на некоторые книги, — были мне преданными друзьями в течение нескольких лет, когда я еще и не думал попасть в Лондон; книги эти доставили мне много приятных часов. Благодаря им я ознакомился с вашей великой Англией; а знать — значит любить. Я жажду попасть на переполненные народом улицы вашего величественного Лондона, проникнуть в самый круговорот суеты человечества, участвовать в этой жизни и ее переменах, ее смерти, словом, во всем том, что делает эту страну тем, что она есть. Но, увы! Пока я знаком с вашим языком лишь по книгам. Надеюсь, мой друг, благодаря вам я научусь и изъясняться по-английски как следует.

— Помилуйте, граф, ведь вы же великолепно владеете английским!

— Благодарю вас, друг мой, за ваше слишком лестное обо мне мнение, но все же я боюсь, что в знании языка нахожусь еще только на полпути. Правда, я знаю грамматику и слова, но я еще не знаю, как их произносить и когда какое употреблять.

— Уверяю вас, вы прекрасно говорите.

— Все это не то… Я знаю, что живи и разговаривай я в вашем Лондоне, всякий тотчас узнает во мне иностранца. Этого мне мало. Здесь я знатен; я — магнат; весь народ меня знает, и я — господин. Но иностранец на чужбине — ничто; люди его не знают, а не знать человека — значит не заботиться о нем. В таком случае я предпочитаю ничем не выделяться из толпы, чтобы люди при виде меня или слыша мою английскую речь не останавливались бы и не указывали на меня пальцами. Я привык быть господином и хочу им остаться навсегда или же, по крайней мере, устроиться так, чтобы никто не мог стать господином надо мною. Вы приехали сюда не только для того, чтобы разъяснить мне все относительно моего нового владения в Лондоне; я надеюсь, что вы пробудете со мною еще некоторое время, чтобы благодаря вашим беседам я привык и изучил разговорный язык. Поэтому я настаиваю и прошу вас исправлять мои ошибки в произношении наистрожайшим образом.

Я, конечно, сказал, что прошу его не стесняться меня, а затем попросил пользоваться библиотекой по своему усмотрению.

Он ответил:

— О, да… Вообще, вы можете свободно передвигаться по замку и заходить, куда вздумаете, за исключением тех комнат, двери которых заперты; впрочем, туда вы и сами наверное не захотите проникнуть. Есть уважительные причины для того, чтобы все было так как есть, и если бы вы глядели моими глазами и обладали моим знанием, то, без сомнения, лучше бы все поняли.

Я сказал, что и не сомневаюсь в этом, и он продолжал дальше:

— Мы в Трансильвании, а Трансильвания — это не Англия, наши дороги — не ваши дороги, и тут вы встретите много странностей. Ну, хотя бы из вашего короткого опыта во время поездки сюда, вы уже знаете кое-что о тех странных вещах, которые здесь могут происходить.

Это послужило началом длинного разговора; я задал ему несколько вопросов по поводу необычайных происшествий, участником которых я был или которые обратили на себя мое внимание. Иногда он уклонялся от вопроса или же переводил беседу на другие темы, делая вид, что не понимает меня; но, в общем, он отвечал совершенно откровенно и подробно. Немного погодя, осмелев, я спросил его о некоторых странностях, происшедших прошлой ночью, например, почему кучер подходил к тем местам, где мы видели синие огни. Правда ли, что они указывают на места, где зарыто и спрятано золото? Тогда он мне объяснил, что простонародье верит, будто в определенную ночь в году — как раз в прошлую ночь — нечистая сила неограниченно господствует на земле, и тогда-то появляются синие огоньки в тех местах, где зарыты клады.

Затем мы перешли на другие темы.

— Давайте поговорим о Лондоне и о том доме, который вы для меня приобрели, — сказал он.